Книга Куда боятся ступить ангелы - Эдвард Форстер

- Во-первых, вот что! - Миссис Герритон порвала письмо на клоч­ки и разбросала по земле. - Затем - телеграмма Лилии! Нет! Теле­грамма мисс Каролине Эббот. Она тоже обязана кое-что объяснить.

- Ох, что же делать? - повторяла Генриетта, следуя по пятам за матерью в дом. Перед таким бесстыдством она растерялась. Какой ужас! Что за мерзкий субъект встретился Лилии? «Какой-то человек в отеле» - так говорится в письме. Что за человек? Джентльмен? Ан­гличанин? В письме об этом не упоминалось.

«Телеграфируйте причину задержки Монтериано. Странные слу­хи», - перечла миссис Герритон и приписала адрес: «Эббот, "Стелла д'Италиа", Монтериано, Италия».

- Если там есть почтовая контора, - добавила она, - мы можем получить ответ сегодня же вечером. Филип возвращается в семь, а поезд восемь пятнадцать как раз поспевает к двенадцатичасовому ночному паровозу в Дувре... Генриетта, отправь телеграмму и возь­ми в банке сто фунтов пятифунтовыми бумажками.

- Почему?.. Зачем?..

- Ступай, дорогая, не разговаривай. Вот возвращается Ирма. Иди скорей... Ну как, Ирма, милочка, в чьей ты команде сегодня - у мисс Эдит или у мисс Мэй?

Но, поговорив как ни в чем не бывало с внучкой, она сразу пош­ла в библиотеку и взяла из шкафа большой атлас, так как хотела знать, что такое Монтериано. Название, напечатанное очень мелким шрифтом, она нашла среди коричневато-бурых клубков, изображав­ших предгорья Апеннин. Городок находился неподалеку от Сиены, которую она проходила в школе. Рядом с Монтериано шла черная тонкая линия, кое-где зазубренная как пила, - миссис Герритон зна­ла, что это железная дорога. Но многое карта предоставляла вообра­жению, а оно у миссис Герритон отсутствовало. Она поискала мес­течко в «Чайлд Гарольде», но Байрон там не бывал. Марк Твен в «Простаках за границей» тоже не посетил его. Исчерпав литератур­ные источники, она решила дождаться Филипа. Мысль о Филипе на­доумила ее пойти к нему в комнату. Там она нашла «Центральную Италию» Бедекера, раскрыла справочник впервые в жизни и прочла:

Монтериано (нас. 4800). Отели: «Стелла д'Италиа», посредствен­ный, не более; «Глобо», грязный; кафе «Гарибальди». Почта и телеграф на Корсо Витторио Эммануэле, рядом с театром. Фотография у Сегены (во Флоренции дешевле). Дилижанс (1 лира) встречает главные поезда. Основ­ные достопримечательности (осмотр 2-3 часа): церковь Святой Деодаты, Палаццо Публико, церкви Св. Августина, Св. Екатерины, Св. Амброзия, Дворец капуцинов. Гид (2 лиры) необязателен. Ни в коем случае не пропу­стить прогулки вокруг крепостных стен. Вид со Скалы (небольшие чаевые) прекраснее всего на закате. История: Монтериано, в переводе - гора Риана, в древности - Монс Рианус, чьи прогибеллинские тенденции были под­мечены Данте (Чист., XX), решительно отделился от Поджибонси в 1261 году. Отсюда двустишие: «Поджибонси, посторонись, Монтериано лезет ввысь», до недавнего времени сохранившееся на Сиенских воротах. Оста­вался независимым до 1530 года, после чего, разграбленный папскими от­рядами, стал частью Великого герцогства Тосканского. Ныне потерял свое значение. В городе расположена окружная тюрьма. Жители по сю пору от­личаются приятным обхождением. Прямо от Сиенских ворот путешествен­ник следует к коллегиальной церкви Святой Деодаты и осматривает (пя­тый придел справа) очаровательные фрески...

Миссис Герритон не стала читать дальше. Ей не дано было оце­нить обаяние Бедекера. Некоторые сведения показались ей лишни­ми; все без исключения - нудными. Между тем всякий раз, как Фи­лип читал слова «Вид со Скалы (небольшие чаевые) прекраснее все­го на закате», у него сжималось сердце. Поставив путеводитель на место, миссис Герритон сошла вниз и с нетерпением стала вгляды­ваться в даль - не покажется ли на асфальтовых дорожках ее дочь. Наконец она увидела ее в двух кварталах от себя. Генриетта тщетно пыталась отвязаться от мистера Эббота, отца мисс Каролины Эббот. Генриетте вечно не везло. Когда она добралась до дому, распаренная, раздраженная, шелестя банкнотами, Ирма подскочила к ней поздо­роваться и наступила ей на мозоль.

- Отрастила ножищи! - вскинулась Генриетта, искривившись от боли, и в бешенстве оттолкнула племянницу. Ирма расплакалась, а миссис Герритон рассердилась на Генриетту за то, что та не сумела сдержаться. Ленч прошел отвратительно. Во время пудинга поступи­ло известие, что кухарка по свойственной ей неуклюжести отломила от плиты какую-то особо важную шишечку.

- Но это же ужасно, - сказала миссис Герритон.

Ирма радостно повторила: «Жужасно» - и получила нагоняй. По­сле ленча Генриетта пожелала достать бедекер и стала вслух читать оскорбленным тоном про Монтериано, в древности - гору Риана, по­ка мать не прервала ее:

- Дорогая, нелепо это читать, она ведь выходит замуж не за мест­ного жителя. Очевидно, он турист, остановившийся в отеле. Город тут ни при чем.

- Чего ради они туда поехали? И разве можно в отеле встретить порядочных людей?

- Порядочных или непорядочных, не в том дело, в который раз тебе повторяю. Лилия нанесла оскорбление нашей семье и поплатит­ся за это. Выражаясь об отелях так презрительно, ты забываешь, что я встретила твоего отца в Шамони. В данную минуту, дорогая, ты ничем не можешь помочь, поэтому лучше помолчи. Я иду в кухню поговорить по поводу плиты.

Она не удержалась и наговорила лишнего. И в результате кухар­ка заявила, что если она не может угодить, тогда лучше она откажет­ся от места. Небольшой предмет, находящийся вблизи, может засло­нить большой, отстоящий далеко от нас; так и Лилия, плохо себя ве­дущая на какой-то там горе в Центральной Италии, была на время заслонена близкими событиями. Миссис Герритон полетела в бюро по найму прислуги, никого не подыскала, помчалась в другое бюро и снова потерпела неудачу. Вернулась домой и услышала от горнич­ной, что та тоже уходит, раз пошли такие беспорядки. Миссис Гер­ритон выпила чаю и написала шесть писем, после чего явились и ку­харка, и горничная, обе в слезах, просили прощения и умоляли взять их обратно. В разгар триумфа раздался звонок в дверь, принесли те­леграмму: «Лилия помолвлена выходцем итальянской знати тчк Пи­шу письмо тчк Эббот».

- Ответа не будет, - сказала миссис Герритон. - Сходите в ман­сарду, принесите чемодан для мистера Филипа.

Она не собиралась дать себя запугать неизвестностью. Да она уже и знала кое-что. Человек тот, конечно, никакой не аристократ, иначе в телеграмме так бы и говорилось. Телеграмму, вероятно, прислала Лилия. Кто, кроме нее, мог написать такую вульгарную бессмысли­цу: «выходец итальянской знати». Она припомнила некоторые фра­зы из утреннего письма: «Мы очарованы городом... Каролина - са­ма доброта, целиком поглощена рисованием... итальянцы с их про­стотой и обаянием...» А также примечание бедекера: «Жители по сю пору отличаются приятным обхождением». Теперь эти фразы полу­чили зловещее значение. Если миссис Герритон и не обладала воображением, то обладала более полезным свойством - догадливостью, и составленный ею портрет жениха Лилии не был лишен достовер­ности.

В результате Филипу, вернувшемуся со службы, преподнесли из­вестие, что через полчаса он выезжает в Монтериано. Он очутился в затруднительном положении: три года он восхвалял итальянцев, но вовсе не рассчитывал получить итальянца в родственники. Он попы­тался представить для своей матери ситуацию в смягченных крас­ках, но в глубине души согласился с миссис Герритон, когда она ска­зала: