Книга "Альта" против "Барбароссы" - Владимир Лота

В 1922 году неожиданно для европейской политической элиты произошло сближение Берлина и Москвы. Представители двух государств – советский нарком иностранных дел Г. Чичерин и германский министр иностранных дел В. Ратенау подписали 16 апреля в Италии Рапалльский договор. Это был последний международный договор, подписанный Ратенау. В июле 1922 года он был убит членами террористической организации «Консул».

Установление дипломатических отношений между Германией и Советской Россией было выгодно и Москве, и Берлину. Германия избежала полной внешнеполитической изоляции. Советская Россия тоже вырвалась из кольца дипломатической блокады. Перед ней, как и во времена Петра Великого, вновь приоткрывалось окно в Европу.

Рапалльский договор интересен по многим параметрам. Однако три из них заслуживают особого внимания.

Во-первых, этот договор был бессрочным. Руководители Германии и Советской России смотрели в будущее с оптимизмом и надеждой. Они рассчитывали на то, что нормальные отношения между двумя крупнейшими государствами Европы должны строиться на долговременной основе и быть взаимовыгодными.

Во-вторых, договор заключили государства, которые в годы Первой мировой войны были основными противниками. В 1922 году они нашли общий язык и общие интересы.

Третьей, наиболее интересной особенностью этого договора было то, что он состоял из шести коротких и четких статей. Тексты пяти из них были опубликованы и создали основу для установления дипломатических отношений, урегулирования различных претензий, открыли широкие возможности для торгово-экономического сотрудничества между Россией и Германией.

Содержание третьей статьи было секретным. В ней говорилось о сотрудничестве Германии и России в военной области. О такой договоренности ни в Москве, ни в Берлине в 1922 году открыто говорить не могли.

На основе третьей статьи в 1923 году представители правительства СССР подписали договор с германской фирмой «Юнкерс» о поставках самолетов и строительстве в России авиационного завода. В том же 1923 году с командованием рейхсвера было подписано соглашение о совместной постройке в России завода по производству иприта.

Военное сотрудничество между Германией и Советской Россией возникло на основании объективных внешнеполитических и экономических факторов. Россия, окруженная со всех сторон недругами, должна была создавать свою военную промышленность, укреплять оборону и готовить офицерские кадры для вооруженных сил. Германия, отторгнутая международным экономическим консорциумом, в который входили Англия, Франция и США, не могла существовать без источника сырьевых ресурсов и рынка сбыта продукции своей промышленности.

Непримиримые противники Россия и Германия стали если не союзниками, то, по крайней мере, партнерами. Интересы различных государств иногда совпадают.

Военное сотрудничество между Советской Россией и Германией развивалось медленно. Подписанные промежуточные соглашения реализовывались частично или вовсе не выполнялись. Видимо, каждая из сторон хотела получить в военной области больше, чем отдать. И это тоже вполне объяснимо. Германия и Россия на протяжении многовековой истории чаще были противниками, чем друзьями.

В конце декабря 1928 года некоторые итоги советско-германского военного взаимодействия за шесть лет были проанализированы в докладе начальника военной разведки Яна Берзина, подготовленного для народного комиссара по военным и морским делам СССР К. Е. Ворошилова.

НАРОДНОМУ КОМИССАРУ

ПО ВОЕННЫМ И МОРСКИМ ДЕЛАМ СССР

тов. ВОРОШИЛОВУ

ДОКЛАД

О сотрудничестве РККА и рейхсвера

Переговоры о сотрудничестве между РККА и рейхсвером, поскольку мне известно, начались еще в 1922 году (точных данных в IV Управлении не имеется). Переговоры в то время велись членом РВС Союза тов. Розенгольцем и после длительного обмена мнениями осенью 1923 года приняли конкретную форму договоров:

а) с фирмой «Юнкерс» о поставке самолетов и постройке на территории СССР авиазавода;

б) с командованием рейхсвера о совместной постройке завода по выделке иприта (акционерные о-ва «Вико», «Метахим», «Берсоль»).

Далее в 1924 году через фирму «Метахим» был принят нашей промышленностью от рейхсвера заказ на 400 000 снарядов для полевых 3-дюймовых орудий.

Вышеупомянутые договоры (с фирмой «Юнкерс» и договор по постройке ипритного завода) не дали для нас положительных результатов. Фирма «Юнкерс» не выполнила взятые на себя обязательства по поставке нам металлических самолетов и завода не построила. Договор поэтому был расторгнут в 26 – 27 гг. Договор о совместной постройке ипритного завода также пришлось в 1927 году расторгнуть потому, что фирма «Штольценберг», которой рейхсвер со своей стороны перепоручил техническое исполнение взятых по договору обязательств (поставка оборудования и организация производства), получив от рейхсвера около 20 миллионов марок, фактически надула и рейхсвера и нас. Поставленное «Штольценбергом» оборудование не соответствовало условиям договора, и методы изготовления иприта нашими специалистами, а впоследствии и немецкими, были признаны устаревшими и негодными.

Материального ущерба в этом деле не понесли, но потеряли почти три года времени, так как в надежде на строящийся, не предприняли меры к самостоятельной организации производства иприта.

Заказ рейхсвера на 3-дюймовые снаряды нами был исполнен, и снаряды в 1926 году переданы немцам. Однако расчеты по этому делу (правда, по вине нашей промышленности) были закончены лишь в конце текущего года. Дело с этими снарядами, как известно, принесло нам большой политический ущерб, так как факт изготовления нами снарядов для Германии, по вине самих немцев, известен немецким социал-демократам, которые (поскольку нам известно) с благословения Штреземана подняли против нас большую кампанию в прессе.

Таким образом, первый период нашего сотрудничества с рейхсвером никаких положительных результатов (я не говорю о чисто политической стороне дела) нам не дал.

Начиная с 1925 года, когда уже ясно определились неуспехи с «Юнкерсом» и ипритным заводом, сотрудничество постепенно переводится на другие рельсы.

Если договорами 1923 года немцы, как видно из секретного письма командования рейхсвера от 7/1 – 1927 года на имя представителя в Москве Лита, стремились стать поставщиками для нас в области авиации и химии и обеспечить за собой влияние на соответствующие отрасли нашей промышленности, то с этого времени они «более всего заинтересованы в том, чтобы приобрести еще большее влияние на русскую армию, воздушный флот и флот». Речь, как видно, идет о влиянии на организацию и тактическую подготовку нашей армии.

В связи с этим немцы еще в 1925 году соглашаются допустить 5 наших (на взаимных условиях) командиров на свои тактические учения в поле и маневры, а в 1926 году уже ставят вопрос о совещании по оперативным вопросам, с целью выработки единства оперативных взглядов.

В 1926 году впервые допускаются наши командиры (т.т. Свечников и Красильников) в качестве слушателей на последнем курсе Германской военной академии (академические курсы).