Книга Первомайка - Альберт Зарипов

Но в январе 1996 года в Ичкерии сложилась крайне неблагоприятная для Джохара Дудаева и его сторонников ситуация: большинство городов и сел было занято российскими войсками, и в них формировались лояльные Завгаеву правоохранительные и государственные структуры, многие боеспособные отряды боевиков были измотаны бесконечными боями и оттеснены далеко в горы. Самому Джохару Дудаеву вместе с небольшой группой телохранителей приходилось скрываться в маленьких аулах и по ночам скрытно переезжать из одного укрытия в другое, чтобы не выдать свое местонахождение и не привлечь удары российской авиации на эти села. В самой Чечне послевоенная жизнь стала возвращаться в мирное русло. А спустя некоторое время все крупные формирования боевиков были бы ликвидированы российскими войсками. Но для того, чтобы загнанные высоко в горы отряды боевиков смогли вырваться на равнинную часть, для того, чтобы боевые действия разгорелись с новой силой, Джохару Дудаеву был жизненно необходим какой-нибудь отвлекающий российские войска маневр, который принес бы боевикам малейшую передышку. Что-то наподобие буденновского похода Шамиля Басаева.

Именно в этот момент и потребовался Салман Радуев — командир свежего и не потрепанного в боях отряда.

Совершив ночью скрытный марш к дагестанскому городу Кизляру, отряд Радуева в четыре часа утра ворвался на военный аэродром, находившийся на окраине города.

Боевики захватили там склад боеприпасов и сожгли на стоянке четыре вертолета. По своим оперативным данным, чеченцы намеревались захватить на аэродроме и крупную партию оружия, которая должна была прибыть накануне. Но эти данные не подтвердились, и боевикам пришлось довольствоваться малым. Затем их действия развивались по буденновскому сценарию: захват горбольницы вместе с больными и медперсоналом, захват заложников на улицах города, расстрел на месте тех, кто имел какое-либо отношение к армии и милиции.

Охранявший больницу милиционер был зверски избит боевиками за то, что успел сделать несколько выстрелов. Ему сломали руку, и он уже не мог оказывать никакого сопротивления, но радуевцы продолжали бить ногами его тело. Затем милиционер был облит бензином и заживо сожжен на глазах остальных заложников.

Люди с ужасом смотрели, как живой факел с криком бросался в разные стороны, пока не упал на землю и не затих навсегда.

Один из спешивших в свой РОВД дагестанских милиционеров был ранен несколькими выстрелами в упор из проезжавшего навстречу легкового автомобиля. Машина пронеслась дальше, а из стоявшего рядом дома через несколько минут выглянул хозяин-старик. Увидав лежащего на земле милиционера, старый дагестанец подбежал к нему и стал оттаскивать к своим воротам. До них оставалось несколько метров, когда по обоим был открыт огонь из автоматов. Доехав до окраины, автомобиль развернулся обратно и через несколько минут притормозил. Сидевшие в нем боевики выпустили несколько очередей по хозяину дома и милиционеру. У старика были перебиты обе ноги, а раненый получил еще несколько пуль в живот и грудь.

Последние раны оказались для милиционера крайне тяжелыми…

Смертельно раненый милиционер был еще жив, когда его принесли в свой родной дом.

На какое-то время он пришел в сознание и попытался успокоить плачущих отца, мать, жену и детей:

— Ну, что же вы… Не надо плакать… Видите — я живой и скоро поправлюсь Не надо…

Но эти слова оказались для него последними. Так как в это раннее утро жителей города на улицах было мало, то боевики стали врываться в дома и квартиры кизлярцев и выгонять их наружу. Те, кто отказался подчиниться, были расстреляны прямо на глазах остальных членов семьи. Если хозяева отказывались открыть дверь незваным гостям — радуевцы стреляли через дверь, выбивая замки и убивая стоящих за ней людей…

Когда весь отряд сосредоточился в здании горбольницы и роддома, Салман Радуев выдвинул ультиматум российским властям: — прекращение боевых действий в Чечне; — вывод всех российских войск с территории Ичкерии; — предоставление его отряду и заложникам автобусов для беспрепятственного проезда в Чечню; — освобождение всех заложников после того, как будут выполнены его условия и его отряд прибудет в Ичкерию.

Но руководство России еще слишком хорошо помнило буденновскую трагедию, а особенно последовавшие затем отставки силовых министров. Позволить Радуеву еще раз утереть себе нос оно не могло. По этим причинам официальные власти судорожно искали другие варианты разрешения сложившейся ситуации.

А пока власти медлили с ответом, радуевские боевики укрепляли оборону в зданиях и устанавливали мины и фугасы на случай штурма. Некоторые взрывные устройства в управляемом варианте размещались прямо среди заложников. Взрывные сети и устройства ловко и быстро собирал и устанавливал подрывник-белорус, который был единственным в отряде Радуева наемником-славянином. Черноволосые и смуглые дагестанцы с ужасом смотрели на русую голову и открытое лицо белорусского парня, который, не обращая на них никакого внимания, продолжал выполнять привычную работу подрывника и размещал аккуратно собранные фугасы среди беззащитных кизлярцев.

Кроме этих мер радуевцы пытались провести свою агитационную кампанию. В здание больницы было допущено несколько тележурналистов, которые засняли сидевших в палатах испуганных больных и медперсонал.

Перед объективами телекамер командир чеченского отряда Салман Радуев тоже старался убедить общественность в том, что главной задачей его рейда было не захват городской больницы, а нападение на российский военный аэродром, расположенный вблизи Кизляра. По его словам, российские спецслужбы сами спровоцировали его на это нападение, подкинув ему информацию о якобы предстоящей доставке крупной партии оружия на этот аэродром. Говорил он и о неспособности государственных структур обеспечить безопасность своих же граждан:

— Все это — специально спланированная спецслужбами России специальная вылазка была для того, чтобы стравить наши народы. Мы приблизились к этой вертолетной базе на восьми еденицах автотранспорта. Почему-то мы незамеченными прошли все… всю границу Чеченской Республики… Восемь единиц нашей броне… наших машин никто не заметил. Хотя навстречу нам стоял несколько тысяч вооруженных милиционеров… Сам Ельцин это подтвердил. Потом мы выходим на территорию Дагестана — опять нас не замечают. Раз думают, что это наши уловки — мы идем…

Центральный блокпост проезжаем города Кизляра — опять не замечают… Мост через реку проезжаем — никто не замечает… Мы поэтому решили, что у нас Всевышним Аллахом… нам помогает он, и нанесли удар по этой вертолетной базе…

В операционной на столе лежал тяжело раненный утром боевик. Он был без сознания и, казалось, не замечал стоявших вокруг него людей. Чеченец с видеокамерой, уже успевший заснять его, продолжал снимать стоящих рядом медсестер и врачей, с трудом выговаривая гортанным голосом русские слова:

— Вот. Посмотрите на него. Он пришел сюда не чтобы убивать вас. Он пришел защитить свою землю. В Чечне он оставил таких, как вы, жен, матерей, сестер. Но он оставил их в могилах — российские самолеты камня на камне не оставили…