Книга Сезон ведьмовства - Наташа Мостерт

Сейчас он сложил руки, изображая покорность. На длинных пальцах были заметны мозоли от постоянного стучания по клавиатуре.

— Хай, брат. В чем твоя проблема?

— Не хочу оглохнуть, вот в чем. Черт…

Габриель обвел взглядом комнату. Все свободное пространство, не занятое системными блоками, мониторами, клавиатурами, техническими справочниками, проводами и прочим компьютерным хламом, было завалено коробками из-под пиццы, шоколадными обертками, пустыми алюминиевыми банками и жирными пакетами от жареной картошки.

— Слушай, тут воняет. Ты вполне укладываешься в рамки шаблона. Твоя квартира — типичная берлога хакера. Будь хоть чуть-чуть пооригинальней, а?

Исидор изобразил страшную обиду.

— Вроде тебя? Разъезжать на «ягуаре» и слушать Шопена? Да-а, оригинальней некуда. Того и гляди, начнешь курить сигары. Только через пять лет ты все еще будешь платить по закладным за свою модную квартирку, а я — наслаждаться солнцем и потягивать май-тай.

Габриель знал, что Исидор намеревался через пять лет улететь на Гавайи и провести остаток дней, катаясь на доске по волнам Банзай-бич. План был отменный, за исключением одной детали: Исидор ни разу в жизни не вставал на серферскую доску, да и мысль о том, что он навсегда оторвется от клавиатуры и дисплея ради солнца и моря, представлялась нелепой. Тем не менее Исидор обожал фильм «На гребне волны», а герой в исполнении Патрика Суэйзи был его кумиром.

* * *

Габриель вздохнул. Исидор, конечно, засранец, но в то же время — гений. Никто не может взломать компьютерную программу быстрей и элегантней, чем он.

— Ладно. — Габриель отодвинул в сторону пару пустых пивных бутылок и присел на краешек кресла с обивкой из тыквенно-рыжего велюра. — Поехали. Разнюхать, что и как в самом офисе, мне не удалось, но ясно одно: в «Питтипэтс» применяют беспроводную связь. Вероятно, из-за того, что их здание включено в перечень архитектурного наследия, им запрещается тянуть провода или что-либо менять в конструкции.

— Ну разве не прелесть все эти разрешения на планировочные работы! — одобрительно кивнул Исидор. — А как насчет шифрования? Протокол защиты WEP?

— Да. Похоже, их технический директор предпринял кое-какие шаги.

Исидор что-то буркнул, но, как Габриель и ожидал, полученные сведения друга ничуть не смутили.

Протокол WEP — ерунда, любой дурак может взломать его с помощью общедоступного софта. Что касается Исидора, то, во-первых, он не обижен мозгами, а во-вторых, как правило, использует программное обеспечение собственной разработки.

Поразительно, думал Габриель, как небрежно некоторые фирмы относятся к защите своих данных. Компании, работающие в сфере высоких или биологических технологий, проявляли хоть какую-то бдительность, но в целом редко кто запускал сетевой сканер или хотя бы периодически проверял целостность системных файлов. Более того, в случае применения беспроводной связи фирмы даже не удосуживались активизировать WEP — протокол шифрования данных.

Итак, единственный способ защиты данных для «Питтипэтс» — обшивка офиса сталью, и кое-что Габриель уже знал наверняка: стальных стен в помещении нет. Значит, нужно лишь порыбачить в озерце радиоэлектронного излучения, выудить пароль — имя файла или название проекта, — и все, они с Исидором будут у цели.

Габриель неожиданно зевнул. Впервые за весь день он ощутил усталость.

— Мне пора, — сказал он, взглянув на часы. — Я хотел сегодня разработать план обследования, но, пожалуй, оставим это до следующего раза.

— Предстоит важное свидание? — сардонически усмехнулся Исидор. — Все еще встречаешься с этой, как ее… Бетани?

— Брайени. Нет, между нами все кончено.

— Отшила тебя, да?

— Можно и так сказать. Меня это здорово расстроило.

— Не вешай мне лапшу на уши. Ты встречался с этой цыпочкой только ради того, чтобы поближе подобраться к ее подружке-блондинке, той, что мило шепелявила.

— Да нет, — нахмурился Габриель. — Ну, может, поначалу так оно и было, — внес он поправку, — но потом все изменилось. Брайени разбила мне сердце.

— У тебя нет сердца, старик.

— А нужно ли оно вообще?

— Большинству из нас без сердца не обойтись, братишка.

— Ко мне это не относится. Для меня вполне достаточно сексапильности.

— Катись отсюда, самодовольный ублюдок, — ухмыльнулся Исидор. — Мне тоже нужно подготовиться к свиданию.

— Кто бы говорил, — расхохотался Габриель. — С оцифрованной красоткой из «Смертельного сияния»?

Он имел в виду интернет-сайт, на котором регулярно «зависал» Исидор, — многопользовательское сообщество в стиле «сюр». Там, в киберпространстве, выстроенном из одних лишь слов, Исидор превращался в средневекового рыцаря, который с жестоким удовольствием сносил головы злобным карликам и демонам. Исидор и куча других резидентов «Смертельного сияния», одинаково помешанных на плодах собственной фантазии, получали истинное наслаждение, поражая друг друга фантастической сообразительностью и демонстрируя виртуальную доблесть. Общение в «реале» исключалось. Любовь, подвиги и приключения — только через посредство клавиатуры. М-да, печально…

Габриель коротко махнул приятелю на прощание.

— Желаю приятно провести время.

— Как всегда, — хищно осклабился Исидор.

На лестнице Габриеля накрыло волной мощного звука: Исидор опять врубил музыку. О господи! Белинда Карлайл…

* * *

Вопреки предположениям Исидора сегодня романтическое свидание в планы Габриеля не входило. Воображение рисовало ему порцию старого доброго шотландского виски, ароматный бифштекс с кровью и приятное расслабление в ванне. Кстати, ванная комната, отделанная кедром, обошлась ему в кругленькую сумму.

Поднявшись к себе, Габриель заметил мигающий огонек автоответчика, но к аппарату не подошел. Он повесил велосипед на стену, пересек огромную комнату, пол в которой был выложен прекрасным паркетом из древесины австралийского эвкалипта, и открыл раздвижную дверь, ведущую на узкий балкон. В здании бывшего склада, переделанного под жилой дом, квартира Габриеля была самой просторной, и балкон тянулся вдоль всего верхнего этажа. Дом стоял рядом с Тауэрским мостом, и вид на Темзу неизменно восхищал Габриеля.

Он любил реку. Любил ее зимой, когда туман недвижно повисал над водной гладью и белой пеленой окутывал высокую пешеходную галерею и золоченые верхушки моста, превращая его в призрачный мираж. Любил Темзу летом, когда она текла лениво, словно толстая коричневая змея, и в воздухе стоял запах влажной земли.

Квартира на верхнем этаже с ее живописными видами была не просто комфортабельным жильем, а воплощала собой все, чего Габриелю недоставало в детстве. Мрачные окрестности Бристоля, где он вырос, наводили на него тоску. Отец работал водителем-дальнобойщиком, мать — горничной в отеле; за небольшие деньги она перестилала постели и мыла туалеты. Блэкстоуны не голодали, но их жизнь была крайне безотрадной. В память Габриеля навсегда врезались воспоминания о доме, где он провел первые семнадцать лет: стены чуть толще бумаги, тесные комнатки, низкие потолки. Бесконечные австралийские сериалы на экране телевизора, запах макарон с сыром и потных шерстяных носков брата; мокрые материны колготки и лифчики, свисающие с кронштейна для душа. Отвратительное чувство клаустрофобии, постоянная нехватка воздуха.