Книга По дороге к любви - Дж. А. Редмирски

— Что будешь? — спрашивает высокий светловолосый парень за стойкой, когда я, поднявшись на цыпочки, забираюсь на свободный табурет.

— Ром с кока-колой.

Он отворачивается, чтобы приготовить напиток.

— А не крепковато? — спрашивает он, наполняя стакан льдом. — Документ не хочешь показать? — И усмехается.

Я криво улыбаюсь в ответ:

— Ага, обязательно покажу, когда покажешь лицензию на торговлю спиртным.

Он опять улыбается. Перемешивает коктейль и двигает стакан в мою сторону.

— Вообще-то, я мало пью, — признаюсь я, потянув немного через соломинку.

— Мало?

— Ну да… Просто сегодня надо слегка встряхнуться.

Ставлю стакан на стойку и трогаю пальцем кусочек лимона, насаженный на ободок.

— Неприятности? — Он вытирает стойку бумажным полотенцем.

— Стоп, — поднимаю я вверх палец. — Только пойми меня правильно. Я пришла сюда не для того, чтобы выворачивать душу перед барменом.

Ну да, хватит с меня такого классного психотерапевта, как Натали.

Он смеется и швыряет смятое полотенце куда-то в угол:

— Рад это слышать, потому что утешитель из меня никакой.

Втягиваю в рот еще немного коктейля, на этот раз наклонившись к стакану на стойке; распущенные волосы па да ют на лицо. Я выпрямляюсь и закладываю прядь с одной стороны за ухо. Терпеть не могу такую прическу, одна морока с ней.

— Если честно, — гляжу я ему прямо в глаза, — меня притащила сюда подруга, лучшая, кстати, подруга. Пригрозила, что сделает со мной кое-что, когда я буду спать, и снимет все это на видео, чтобы шантажировать. Вот и пришлось согласиться.

— А-а, из этих, значит, — говорит он, кладя ладони на стойку. — У меня тоже был когда-то такой дружок. Через полгода после того, как меня бросила невеста, он затащил меня в ночной клуб под Балтимором… Я тогда хотел сидеть дома и упиваться своим горем, а получилось все просто супер, как раз то, что мне было нужно в тот момент.

Надо же. Этот парень уже решил, что видит меня насквозь или, по крайней мере, понял мою «проблему». На самом деле он и понятия не имеет о моих проблемах. Может, у него и была неудача на любовном фронте, у кого их не бывает, но всего остального — про развод моих родителей, про моего старшего брата Коула, которого скоро посадят, про смерть человека, которого я полюбила на всю жизнь, он не знает… И я не собираюсь ему рассказывать. Как только начинаешь рассказывать, сразу почему-то превращаешься в нытика, и тогда грош тебе цена. У каждого есть свои проблемы, каждый проходит через испытания и даже боль, и мои страдания по сравнению со страданиями многих — это сущий рай, а потому жаловаться я не имею права.

— А говорил, что не умеешь утешать, — любезно улыбаюсь я.

Он выпрямляется перед стойкой:

— Ну да, говорил, но буду рад, если моя история тебе поможет.

Снова глупо улыбаюсь и сую соломинку в рот, делаю вид, что пью. Желания напиваться нет и в помине, особенно после того, как появилось чувство, что развозить нас по домам буду я.

Пытаясь хоть немного заслониться от яркого света, ставлю локоть на стойку и упираю подбородок в костяшки пальцев.

— Ну и что там у вас было в ту ночь?

Он криво улыбается, качает головой:

— В первый раз с тех пор, как она меня бросила, я потрахался на всю катушку. Помню, почувствовал тогда удивительную свободу. От нее, да и вообще от кого бы то ни было.

Такого ответа я не ожидала. Большинство моих знакомых парней ни за что не признались бы в боязни новых отношений, особенно если бы хотели закадрить меня. И неожиданно этот бармен даже понравился мне. Конечно, просто как человек, ничего такого. Я не собиралась, выражаясь языком Натали, западать на него. Еще чего.

— Понятно, — говорю я, стараясь улыбаться не слишком широко. — Ты, по крайней мере, не врешь.

— А что еще остается? — Он тянется к пустому стакану, смешивает себе такой же коктейль. — До меня вдруг дошло, что девчонки сейчас тоже, большинство по крайней мере, боятся сильных привязанностей, как и парни, и если с самого начала все говоришь честно, как есть, то переспишь с кем-нибудь разок, и ничего, как с гуся вода.

Я киваю и снова хватаю пальцами соломинку. Совершенно не собираюсь откровенничать с ним, но в душе согласна полностью. Раньше такие мысли почему-то не приходили в голову, но ведь я живой человек. Да, я больше не хочу серьезных отношений, но почему бы не провести с кем-нибудь ночь?

Но только не с ним. И ни с кем из этого клуба. Ладно, может, все дело в том, что для приключения на одну ночь я слишком юна, да и коктейль уже ударил в голову. Честно признаюсь, ничего подобного в моей жизни еще не случалось, и хотя сама мысль даже немножко заводит, все равно страшно. У меня и было-то всего с двумя парнями: с Иэном Уолшем, моей первой любовью, который лишил меня девственности, а потом, через три месяца, погиб в автомобильной катастрофе, и с Кристианом Дирингом. С ним я сблизилась в надежде забыть Иэна, но он оказался полным ничтожеством и изменил мне с какой-то рыжей потаскухой.

Как же я рада, что не сказала ему в ответ этой губительной фразы из трех слов, когда он признался мне в любви, совершенно не понимая, как я уже тогда чувствовала, о чем говорит.

А может, и понимал, потому что через пять месяцев переключился на другую, так и не дождавшись от меня этих слов.

Снова гляжу на бармена. Он улыбается и терпеливо ждет, что я скажу. А что, неплохой парень… Одно из двух: или действительно неплохой, или просто старается проявить сочувствие. Признаю, он довольно интересный; на вид лет двадцать пять, не больше, добрые карие глаза, сначала он улыбается ими, а потом уже губами. Крепкие бицепсы, и мышцы груди тоже выпирают под плотно облегающей футболкой. И загорелый, наверняка всю жизнь прожил где-нибудь на берегу океана.

Вдруг ловлю себя на том, что представляю его себе в одних плавках, и срочно отвожу взгляд.

— Меня зовут Блейк, — вдруг говорит он. — Я брат Роба.

«Роба? Ах да, Роб — это владелец „Подземки“».

Протягиваю руку, и он мягко пожимает ее.

— Кэмрин, — отвечаю я.

Слышу голос Натали поверх музыки, потом вижу ее саму. Пробивается сквозь толпу танцующих и направляется ко мне. Она сразу замечает Блейка, в глазах появляется блеск, лицо оживает, рот разъезжается в развязной улыбочке. Деймон плетется следом и все еще держит ее за руку; смотрит он прямо на меня, и выражение его глаз почему-то настораживает. Впрочем, когда Натали подходит почти вплотную, я отвлекаюсь.

— Что это ты тут делаешь? — тоном строгой мамаши спрашивает она.

Демонстрирует все свои зубы, а глазки бегают от меня к Блейку и обратно. Наконец решает сосредоточиться на мне.