Книга Работа для рыжих - Юлия Фирсанова

— А другие? — убирая в ножны оружие и не вдаваясь в мои магические дела, уточнил телохранитель, чтобы знать наверняка и, возможно, предупредить путников, буде таковые встретятся.

— И другие в ближайшую пару тысяч лет, полагаю, тоже, — сверившись со своими внутренними ощущениями, сказала я, придержав поводья. Конь мой рычать давно прекратил, нетерпеливо переступал копытами и требовал продолжать путь. — Никого развлекать чудесными видениями из области драгметаллов и кулинарии тут больше не будут. Кстати, Гиз, что тебе виделось, не скажешь? Очень любопытно!

— Оружие, очень хорошее оружие, и защиты, каковым тут не место и не время, — дал информацию мужчина. Из его рук уже исчез темный клинок, незаметно для меня извлеченный из ножен.

— Оса, а почему ты ничего, кроме тумана, не видела? Потому что магева, да? — не утерпев, полюбопытствовал сильф, спикировав мне на плечо и умильно заглядывая в глаза.

— Не знаю, может, потому, что магева, а может, все, что мне нужно, вернее, вообще все у меня и так есть, — подмигнула я Фалю и посмотрела на Кейра, потом на Гиза. Первый весело рассмеялся, погладил мою шею ладошками, защекотал крылышками, второй польщенно хмыкнул, а третий (клянусь, не вру!), третий покраснел!

Я метнула на него лукавый взгляд и чуть тронула ногой бок коня. Дэлькор словно ждал этого знака. Птицей понесся по дороге, перемахнул через безобидную теперь крупную каменюку и ринулся дальше. Следом за мной, тщетно взывая к магевскому благоразумию, поспешили телохранители.

Так и скакали мы до очередного поворота лесной дороги под веселый смех Фаля, осыпаемые его разноцветной пыльцой. До поворота… А за ним, стоя на обочине, этак по-скромному, у сосенки, нас поджидал… Гарнаг! Местный авторитет в ювенальной и иных областях юстиции, или попросту бог Справедливого Суда. Чего же ему понадобилось, неужто успел соскучиться? «Не верю!» — как говаривал Станиславский.

По мере приближения сосенка становилась все больше и наконец превратилась в здоровенную корабельную орясину, а мужская фигура, кажется, уменьшилась, чтобы соответствовать нашим людским габаритам и эстетическим запросам. На сей раз бог был одет в неизменный жилет (мужик, бог он там или нет, явно гордился своим торсом) и кожаные штаны довольно грубой выделки, напоминавшие походное шмотье Кейра. А еще Гарнаг оказался бос. Старался показать свою простоту или оделся так, как захотелось его левой пятке? А Творец его знает!

Кони и без нашего руководства остановились то ли в силу животного уважения к божеству, то ли повинуясь какой-то Гарнаговой силе, неведомой мне, простой магеве. Он-то бог Справедливого Суда, а я, можно сказать, погулять вышла — с Земли до Вальдина. Спешившись, подошла к Гарнагу и хрипловато (горло пока першило, пусть и не столь зверски, как поутру) скаламбурила с невольным смешком:

— Здравствуй, о боже!

— Привет тебе, служительница, — с благосклонной улыбкой отозвался Гарнаг, довольно посверкивая желтыми глазищами марки «сигнальный семафор для адептов» и со снисходительной благожелательностью кивнул Кейру, своему истово верующему последователю.

— Ты по нам, великолепным, успел несказанно соскучиться, просто тут гуляешь для аппетита или по делу нагрянул? — поинтересовалась я с ходу, привычно игнорируя опостылевшую «служительницу».

— У меня просьба, магева. Неподалеку есть одна деревня, где случилось нечто странное. Я ничем не могу помочь людям, взывающим ко мне в молитвах, но, возможно, тебе это окажется по силам, — начал интригующе бог, скрестив руки на груди и поигрывая мускулами.

Интересно, он сам такой умный уродился или ему кто-то намекнул, что меня проще всего ловить на любопытстве, попутно отвлекая прелестями мужского тела? Каюсь, грешна, на такую приманку клюю легче легкого. Вот спрашивается, чего такого он сказал-то? Да ничего, а мне уже жуть как интересно стало! Но я постаралась не подать виду, хотя, если уж Гиз меня со всеми моими хитростями насквозь видит, то Гарнаг и подавно.

— А что случилось? — будто между делом, небрежно поинтересовалась я.

— Если скажу что-то большее, то невольно могу помешать тебе увидеть истину и отыскать решение, магева, — ловко увильнул от ответа бог.

— Где она, эта деревня, нам по пути? — уже понимая, что мне слишком любопытно, чтобы отступить, обреченно уточнила я.

— По пути, и коль ты согласишься помочь, я обрету власть сгладить дорогу своей волей, — деловито предложил бог, почему-то глянул не на меня, а на Кейра, и прибавил: — На три полных дня вы сократите путь.

— Ладно, посмотрим, что можно сделать, — согласилась я.

Сделка вроде выходила взаимовыгодная. Зачем бы богу меня накалывать, не торговец же он с базара, втюхивающий платье на три размера больше? Для репутации урон и никакого навара. Планов конкретных пока у нашей компании не было, а задачка могла оказаться занимательной. Да и Гарнаг ходатайствовал. Не могу я в лицо плюнуть и отвернуться, если просят, и не важно, кто: человек или бог. Первому, пожалуй, даже с меньшей вероятностью откажу, потому что бог — сильный, как-нибудь и сам справиться сможет, а вот людям помощь бывает до зарезу нужна. А тут, выходит, оба случая разом выпали. Вряд ли бог Справедливого Суда будет просить о пустяках…

— Быть по сему, — рассиялся Гарнаг, будто я ему подарок на именины сделала, и звучно хлопнул в ладоши. Взметнулся пахнущий хвоей вихрь, а когда он утих, мы (я имею в виду людей, коней и Фаля впридачу) оказались на совершенно другом участке дороги. И изгиб ее был плавнее, и тех кустов с кожистыми листиками не имелось в наличии, зато посредине стоял бородатый детинушка.

— Сгладить дорогу?! — вполголоса хмыкнул Гиз, не то удивляясь, не то злясь на божественные выкрутасы. Мы даже через сильфовы круги так быстро двигаться не могли, их еще пойди отыщи, да и найдешь — переместиться все равно сможешь лишь туда, где есть другой круг. Фаль — наш живой пропуск к системе магических телепортов — нового в одиночку на раз-два сотворить не способен.

Завидев нас, детинушка с бородой-лопатой и такими плечами, что оглоблю вместо прутика носить впору, кинулся сломя голову — нет, не в лес, а буквально под копыта коней — и заревел басом:

— Магева, спаси!

Рухнул в пыль, не щадя домотканых штанов, рубахи, расшитой по вороту какими-то не то петухами, не то скелетами (ну не понимаю я ничего в схематичных узорах!), и принялся головой мотать. То ли поклоны странные бил, то ли от мошкары отмахивался.

— Эй, ты что, а ну-ка вставай, орать прекращай и рассказывай, от чего надо спасать! — закашлявшись, попросила я, чуть отступив от буйного челобитчика. А то вдруг этот человекомедведь меня за колени обнять пожелает, так ведь сломает, если вообще ненароком ноги не оторвет!

— От проклятия! — севшим голосом прошептал мужик и разрыдался как ребенок. Слезы текли по его искаженному гримасой муки лицу, прокладывали в пыли мокрые дорожки, а он и не думал их стирать или скрывать.

Когда плачет ребенок, его утешаешь, когда женщина, сочувствуешь, можешь даже поплакать с ней заодно, но, когда вот так открыто рыдает здоровенный дядя, поневоле чувствуешь растерянность и неловкость.