Книга Марсианский патруль - Игорь Ревва

* * *

Планетарные полицейские силы (на жаргоне астронавтов — «нижники») и силы космической полиции (на жаргоне нижников — «летуны») относились к одному ведомству, но взаимной любви это не способствовало. Летунов нигде особенно не любили, а то, что жили они все в Эйр-Йорке, делало это чувство еще более глубоким. Кроме того, летунам гораздо быстрее, чем нижникам, присваивали очередные звания — только новички первые два-три месяца ходили в лейтенантах да разжалованные за совсем уж полное разгильдяйство. В основном же космическая полиция состояла из майоров да полковников. И начальнику полицейского участка (который редко когда мог оказаться капитаном) летуны всегда давали понять, что выговаривать и делать замечания, например, полковнику не стоит. Даже если полковник этот по должности своей находится у лейтенанта в подчинении.

Летуны получали жалованье намного больше, чем нижники; у них были лучшие квартиры (а то и частные дома, у некоторых — точнее сказать, у пятерых ветеранов — даже в Пригороде); они пользовались льготами, многие из которых были недоступны другим; а в планетарный патруль выходили крайне редко. И все, что происходило в Золотом Треугольнике и близ него, сваливалось в основном на плечи нижников. К летунам же обращались только в случае, если необходимо было срочно добраться куда-нибудь к черту на рога.

Например, в Долину Ареса — в очередной раз объяснять отказывающимся платить налоги фермерам, что Золотой Треугольник все еще существует на этой планете и помнить о нем надо не только в часы налета байкеров и мертвяков.

Или в Долину Тиу — опять доказывать мертвякам, что именно нынешняя (а не сгинувшая в пламени Апокалипсиса) цивилизация является единственной реальной силой.

Или даже в Хаос Гидаспа — усмирять не в меру разбушевавшихся байкеров.

Рейды эти были не настолько безопасными, чтобы вызывать жгучее желание участвовать в них. Из Долины Тиу возвращалось в лучшем случае восемьдесят пять процентов полицейских сил. А из Хаоса Гидаспа и того меньше. Хорошо еще, что за время службы Кэссиди олимпийцы стали вести себя спокойнее. Но старики рассказывали, что раньше и в их числе были экстремисты. Впрочем, и без олимпийцев работы у летунов хватало.

Жизнь на планете была невозможна без космической полиции. А идти туда работать соглашались немногие. Пять суток на орбите, десять — на планете. Если, конечно, не погибнешь на орбите и если повезет не получить еще какое-нибудь задание — планетарный патруль, заблудившиеся геологи, защита от пиратов исследовательских лабораторий на Фобосе или завода на Деймосе. И фактически, если полицейскому астронавту выпадали два-три выходных дня после сорока-пятидесяти дней в космосе, можно считать, что ему повезло. А если уж ему удалось проработать больше пяти лет и не погибнуть — повезло сказочно. Если же летун назло теории вероятностей ухитрялся дожить до пенсионного возраста, то его открыто уже называли счастливчиком. Таких «счастливчиков» на Марсе было всего пятеро, и четверо из них пользовались инвалидными платформами. Пятый же в платформе не нуждался — находящемуся в состоянии комы она без особой надобности. Все пятеро ветеранов обитали в Пригороде, который по этой причине был мрачно окрещен летунами «Инвалидкой».

Согласиться на подобную жизнь мог только сумасшедший. А умных, смелых, исполнительных и физически выносливых сумасшедших во все времена было не так уж много. На их сумасшедшие выходки в пространстве смотрели с горячим восхищением, но подобное же поведение на планете не менее горячо осуждали.

Да, они зачастую вели себя в космосе как полные психи. И именно поэтому были ценны. Потому что, даже будучи такими, они все равно оставались лучшими.

Но они вели себя как психи и на планете. И поэтому их терпели с большим трудом.

Силы космической полиции насчитывали всего девятнадцать экипажей.

Сто шестьдесят человек, сто шестьдесят сумасшедших.

Элита полицейских сил Марса. Сумасшедшая, бешеная и с трудом управляемая элита. Люди, которые привыкли с брезгливым недоумением смотреть в глаза смерти.

Люди, которые вели себя как полные психи не только на планете, но и в космосе.

Поэтому их и терпели.

* * *

Восьмой полицейский участок Олд-Сити встретил майора Кэссиди недоброжелательно. Насупленные лица, хмурые взгляды и так далее. Просторное помещение (как и всякий участок), заставленное столами, шкафами и перегородками, было заполнено суетящимися и уставшими, а потому и злыми полицейскими. За стойкой, отгораживающей угол комнаты, находился самый, очевидно, злой и уставший дежурный лейтенант во всем Олд-Сити. Эмблемы сил космической полиции на рукаве Кэссиди подействовали на него как красная тряпка на быка. Не соседствуй они с майорскими нашивками, Кэссиди вполне мог бы услышать парочку неприятных слов. Когда же дежурному стала известна основная причина визита Кэссиди, лейтенант стал напоминать уже не просто быка, а быка смертельно раненного.

Злорадно улыбаясь, он быстренько и ядовито начал перечислять Филиппу Кэссиди все, что успели натворить его подчиненные. Примерно через полминуты Кэссиди уже не вполне понимал, что именно ему рассказывают, — про допущенные астронавтами нарушения или же описание зверств, которым подвергались захваченные байкерами в плен водители «Ташико-Морок». Закончив говорить, дежурный объявил, что в данный момент двое членов команды находятся в камере, поскольку держать тут подобных садистов и убийц просто невозможно.

Филипп вытер лоб платком и обратил внимание, что вокруг него стоят почти все полицейские, которые находились в комнате. Они ничего особенного не делали, просто стояли и смотрели. Молча. Но смотрели и молчали они весьма красноречиво.

Заметив на лицах некоторых полицейских синяки и ссадины, Филипп Кэссиди почему-то подумал, что и это тоже дело рук его астронавтов. И на душе у него стало совсем кисло. Единственной ложкой меда в этой бочке дегтя, не делавшей, по правде говоря, содержимое слаще, являлся радист Кэссиди. Остальных членов экипажа здесь действительно не наблюдалось.

Изя скромно стоял в стороне и ждал, пока Кэссиди его заметит. Встретившись же взглядом с командиром, Изя мгновенно сделался радостным и улыбающимся и приветствовал его обычным легким поклоном.

— Добрый вечер, Филя-сан! А нас опять почему-то арестовали! — радостно сообщил он во весь голос.

В тишине, царившей в участке, отчетливо было слышно, как кто-то угрожающе засопел. Кэссиди угрюмо поглядел на Изю.

— Мы просто отдыхали, — улыбаясь продолжал Изя. — А потом к Стрелке-сан начал приставать кто-то из местных. И Тур-сан ему сломал руки. Обе. Случайно. Он больше не будет. Правда.

— Идиоты, — вздохнул Кэссиди.

— Так точно, Филя-сан! — радостно щелкнул каблуками Изя, вытягиваясь во весь свой невысокий рост.

— Когда я могу их забрать? — спросил Кэссиди у дежурного.

— Хоть сейчас, — ответил тот. — Тех двоих скоро приведут. А пока зайдите в кабинет и подпишите бумаги.