Книга Заклятие короля - Линдси Пайпер

— Меня зовут Одри МакЛарен.

Глава 2

— Твое настоящее имя.

Во имя Дракона, его спокойствие раздражало. Он отпу­стил ее запястья.

Одри не чувствовала пальцев на руках и ногах. Больнич­ная рубашка превратилась в бумажные комки на плечах.

— Это оно. Я Одри МакЛарен.

— Возможно, но только среди людей. Я не стану упоми­нать здесь такой грязи.

— Конечно, ведь это место такое чистое.

— Мои правила.

— Ты говоришь, как мой сын. Нахальный. И ждущий, что все будет, как он захочет.

Он уставился на нее с презрительной снисходительностью.

— И как, ему удалось установить правила в лаборатории Астера?

— Ах ты кусок дерьма!

— Обзывай меня сколько хочешь. Твоей ситуации это не изменит.

Все в его грубых мускулах и высокомерной позе говорило, что попытки отбиваться бесполезны. Она слишком ослабе­ла от голода и измучилась от боли. Для того, чтобы дать от­пор не на словах, у нее не было сил.

Но слова у нее были.

— Я урожденная Нинн из клана Тигони.

Мужчина вздрогнул. Она пробила его высокомерный фасад.

— Тигони? В Клетках?

— Ты меня слышал. Малнефоли, Благородный Гива, мой кузен.

Малнефоли был лидером Совета из десяти персон, кото­рые защищали древние традиции Королей Дракона.

— Наше происхождение здесь ничего не значит. — От услышанного сюрприза мужчина оправился так же быстро, как и от физических ее атак. — Здесь мы всего лишь бойцы для Астеров.

Она не могла прочитать его взгляда — его глаза были на­сыщенно карими, как переплеты старинной книги, — но удо­вольствовалась другими подсказками. Он не до конца рас­слабил плечи. Грациозность уверенных движений сменилась резкостью. И морщины у рта пролегли четче.

Какой же силой он обладает? Узнав его клан, она узнает и си­лу. У каждого клана были определенные способности, переда­ющиеся по наследству в вырождающихся поколениях. Тиго­ни не просто так вдохновили людей на мифы о молниях Зевса. Они собирали и концентрировали кинетическую энергию — что в итоге выглядело весьма похоже на грозовые молнии.

Но ее мучитель мог оказаться и гибридом.

Одри росла в клане Тигони, но мало кто не напоминал ей об истинном ее происхождении. Ее неизвестный отец был Пендреем, одним из яростных берсерков, вдохновивших Се­верные и кельтские мифы. Только Мэл смог простить ее мать. Место Одри в клане Тигони было оправдано лишь его вме­шательством.

Дети-гибриды могли наследовать невероятные — и опас­ные — способности в уникальном их сочетании. Или же не наследовали ничего. Как Одри. У нее так и не выработался иммунитет к чужому презрению и сплетням.

Имя Одри она услышала в одном из американских филь­мов. И вместе с Малнефоли они согласились, что лучше ей будет покинуть твердыню Тигони в высоких скалистых го­рах Греции. Она получила образование в закрытой школе Америки. Деньги и влияние клана гарантировали, что со вре­менем она станет американкой.

Она повстречала Калеба в безобидном книжном магазин­чике колледжа, среди подержанных текстов и канцелярских товаров. История Российской Империи — этот курс они, как оказалось, оба посещали, дружно закатывая глаза на лекци­ях слегка сумасшедшего профессора-шотландца. Они поже­нились еще до выпуска, и она любила его всем сердцем.

Но хранила свои секреты. Она была из Королей Дракона. Жизнь до закрытой школы была сплошной ложью. Он же­нился, не зная ее имени.

Но несмотря на чувство вины, она защищала свою новую жизнь — и глубоко похоронила боль от изгнания. А теперь ей уже никогда не вернуться ни в один из домов. Джек был не просто ее сыном — он был всем, что у нее осталось в жизни.

Лето поднялся, не сводя с нее глаз.

— Если ты сдвинешься с места, я оставлю тебя здесь на ночь. Замерзшую. Мокрую. Без мыла, одежды и еды.

Одежды и еды.

— Еще угрозы?

— Ты вернешься в запертую камеру вместо свободного пе­ремещения по залу для тренировок.

— Это зал для тренировок?

— Для таких, как ты.

Сила в его голосе почти вынуждала ее покориться. Голос был низким, гортанным, словно заговорила глубокая рана. Ошейник словно прикипел к его горлу. Одри задрожала по причине, не связанной с холодной водой.

Он зашагал по коридору. Его развязный шаг бесил ее и в то же время завораживал. Рельефные, скульптурно вылеплен­ные бедра несли его тело с удивительной грацией. Обнажен­ную спину покрывало кружево шрамов. Кожаные полоски доспеха, поддерживающие грудную пластину, скрещивались под лопатками.

Мускулистый. Жилистый.

И снова дрожь.

Одри оттирала с кожи бумагу больничной рубашки. Обна­женная, она отвернулась от пещеры. Благой Дракон, этот гро­мила был прав. Она была грязной. Грязь и отмершая кожа схо­дили под ее ладонями, забивались под ногти. Вскоре она промерзла до самых костей, но наслаждалась новым чувством.

Она останется сильной и научится всему, чему сможет. Никто не разделит ее с Джеком. Она лишь молилась Драко­ну о том, чтобы к тому времени от ее мальчика что-нибудь осталось.

Мужчина вернулся. У ее бедра приземлился обмылок. Одри быстро схватила его. Мыла хватило как раз на то, что­бы домыться. Она обернулась через плечо, когда собралась помыть между ног. Он присел на корточки, опираясь спиной на противоположную стену. У его сапог лежала стопка све­жей одежды.

Голая спина Одри покрылась мурашками. Он хватал ее за промежность. Вот lonayíp ублюдок!

Охранники в человеческой лаборатории пользовались ее телом, когда она была одурманена или связана. Глубинные инстинкты подсказывали, что этот мужчина захочет, чтобы она сопротивлялась.

Отвернувшись, она намылила свои грязные волосы. Год на­зад она жила с Калебом и Джеком в солнечном кондоминиу­ме Манхэттена, с видом на небольшой парк. Ее ванная была наполнена чувственными радостями. Мочалками. Солями для ванны. Увлажнителями кожи со всевозможными запахами, для разных целей. Сейчас все это казалось смешным.

Женщина, в которую она превратилась, радовалась чужо­му обмылку. По крайней мере он не был стягивающим кожу химическим дезинфектантом. Ее кожа огрубела, как и она сама. Это мыло казалось теперь почти... приятным. Малень­кое изменение в режиме, но то самое изменение, которого ей отчаянно не хватало.

— Иди забери свою одежду.

Конечно же. Какой мужчина упустит возможность погла­зеть на обнаженную женщину? Вот только она ожидала, что голос его окажется хриплым, дрогнет.