Книга Кольцо Атлантиды - Жюльетта Бенцони

Он хотел было подлить себе кофе, но Ги и тут влез с советом:

— Так пойдите и поспите часок-другой! Это будет разумно.

— Вы, как всегда, правы.

Альдо лег, но заснуть не смог. Эта удивительная смерть, искаженное гримасой страдания лицо жертвы не давали ему покоя, особенно когда он вспоминал о странном чувстве разочарования, которое испытал, шагая по ночным улицам своего милого города. Неужели это скромное кольцо из орихалка действительно было одним из тех «кровавых сокровищ», за которыми тянется шлейф крови их жертв? В таком случае не ответ ли это судьбы на его невысказанное желание? И тогда хорошо, что Лизы нет поблизости. Она бы сразу принялась уговаривать его передать страшную находку в руки полицейского комиссара. Приключения ведь действительно уже начали сильно ей досаждать! Но Лиза находилась за сотни километров отсюда, и, опуская после долгого созерцания кольцо обратно в карман, Альдо вдруг почувствовал приятную уверенность. В конце концов, ведь именно ему доверился тот человек, наказав: «Храните!» Ну да, теперь это становилось... делом чести. И, сказав себе это, он встал, надел халат и тапочки и спустился в кабинет, где важно возвышался редкий экземпляр — средневековый сундук, вделанный в пол для устранения самой возможности его похищения и оборудованный внутри суперсовременной системой защиты, от чего он становился надежнейшим из хранилищ. Туда он и положил черный мешочек, а затем вернулся в кровать, весело насвистывая ариетту Моцарта.— Нам не пришлось долго копаться, чтобы установить личность того человека, — заявил комиссар, пожимая руку посетителю. — Он остановился в отеле «Даниели».

— А как вы догадались, что его надо было искать именно там?

— Белье, которое было на нем надето, оказалось очень хорошего качества. Да и сам он был ухожен. В отеле сразу признали его по фотографии.

— И как же его звали?

— Гамаль Эль-Куари, дипломат. Он направлялся из Лондона в Каир. У нас даже есть его каирский адрес. Вам же известно, что в отелях обязаны хранить документы постояльцев, пока те не уедут.

— Это я знаю. Я бы даже назвал это новой «прелестью» нашей страны.

— Между прочим, мошенникам это никак не мешает. У них обычно имеется по два-три паспорта. Но я не думаю, что этот человек был из этой братии. По паспорту видно, что он много путешествовал. Должно быть, какой-нибудь атташе по особым поручениям, которых не отличишь от секретных агентов.

— Но это вовсе не проливает свет на обстоятельства, которые вынудили его бродить по темным улочкам возле Кампо Сан-Поло?

В ответ Сальвиати кривовато ухмыльнулся, приподняв уголок тонкого рта, и Альдо тут же пожалел о сказанном. Особенно после последовавших за улыбкой слов:

— Это так же интересно, как и то, что вы сами там делали... Разве что с дружеского ужина возвращались?

Перед тем как ответить, Альдо вытащил из кармана портсигар, взял сигарету и, постучав ею по золотой блестящей поверхности с гербом своего рода, не спеша закурил:

— Я находился в двух шагах от своего дома, не то что он, к тому же от Сан-Поло до «Даниели» удобнее было бы взять гондолу и проплыть по вспомогательным каналам... так было бы и надежнее. Особенно для человека его возраста.

— Пожалуй, но каждый волен поступать по-своему. Он действительно вам ничего не сказал перед смертью?

«Что это, не методы ли фашио усвоил, в конце концов, наш славный Сальвиати?» — подумал Альдо. И, помолчав еще несколько минут, сделал огорченную мину:

— Не-ет... Правда ничего. Хотя пытался. Громко сопел и, кажется, произнес что-то нечленораздельное... может, по-арабски? И все. Убийца бил наверняка. Закололи, а потом, не церемонясь, сорвали одежду.— Вот этого я как раз и не понимаю. Ведь куда легче быстро обобрать человека, не раздевая его.

— Но, может быть, они искали какую-то небольшую по размерам вещь, зашитую, например, в подкладку.

— У вас есть предположения, что бы это могло быть?

— Не знаю... возможно, фотопленка?

В этот момент в дверь быстро постучали, и вошел полицейский с ворохом черной одежды. Он бросил ее на стул.

— Вот, нашли эти тряпки в гондоле перед палаццо Фоскари, — объявил он. — Может, это и есть одежда нашего ночного мертвеца?

— Скажу даже больше: эта одежда может принадлежать только ему, — рассудил Сальвиати, расправляя черное вигоневое[10]пальто. — Вы были правы, князь, — поспешил он добавить, — подкладка вспорота, подол тоже. Придется бедняге отправляться в последний путь оборванцем.

— О, у вас тут, без сомнения, найдется добрая душа, которая все быстро приведет в порядок. А вы собираетесь отправлять тело на родину?

— Если он и правда дипломат, наше правительство обратится к королю Фуаду[11], и тогда его доставят на родину. У нас тут и для своих-то покойников места не хватает! — пожаловался он, намекая на кладбище Сан-Микеле[12].

Морозини понял, что пришла пора распрощаться с полицейским, и поторопился вернуться домой. Как он и предполагал, Ги Бюто находился в библиотеке. Он устроился на стремянке между полом и потолком. На его коленях лежала раскрытая книга, еще несколько лежали поверх стройных книжных рядов.

— Готов держать пари, что вы читаете Платона! — крикнул ему Альдо.

— А вот как раз и нет! Я его знаю достаточно хорошо, но вспомнил, что у нас тут есть еще исследования одного немца, профессора Лео Фробениуса, и француза Поля Ле Кура: оба внесли свой вклад в доказательство того, что Египет, без сомнения, был колонизирован жителями Атлантиды и что там осталось огромное количество следов их присутствия. Взять хотя бы мумифицирование усопших. Этот особый ритуал мы встречаем и по другую сторону Атлантического океана, в усыпальницах Нового Света: в Мексике, в Центральной Америке...

— Ну вот, узнаю своего учителя! — засмеялся Альдо. — Ах, как хотелось бы поверить вам, мой милый Ги, но в данный момент меня занимает совсем другое: каким образом это странное кольцо оказалось в носке несчастного дипломата? Кстати, уже известно, кто это был и куда направлялся. Похоже, что он ехал в Каир из Лондона. Надо бы узнать, не отходит ли отсюда в ближайшее время пароход на Египет, — сказал он, снимая трубку телефона, чтобы позвонить в порт Лидо.

И верно, оказалось, что через день на Порт-Саид отходил пароход, на котором для господина Эль-Куари была забронирована каюта, и пока еще эту бронь полиция не успела отменить.