Книга Инка - Улья Нова

– Ты что, приезжая девочка, чьи родители – бедные грузинские землекопы, армянские виноделы, азербайджанские плотники, украинские скотоводы, молдавские балалаечники, белорусские кожевники, узбекские строители, таджикские сыродавильщики, мордовские кровельщики или пенсионеры из дальних российских регионов? – вопрошали они строго и бесцеремонно.

В роду, где из поколения в поколение бытовала традиция долголетней учебы, всяческих степеней и дипломов, тяга к умственному труду, Инкина жгучая лень, упрямая бездарность приводили как живых, так и мертвых предков в бешенство. С того времени, как Инка покинула домашний очаг и поспешно перебралась в старенькую дедову квартирку, ее странный образ жизни и ритуалы стали откровенно пугать родных и близких, приводили семью в настоящее отчаяние. Поэтому Инка прикладывала все усилия, чтобы визиты и воскрешения предков происходили как можно реже. Убежденные, что дочь невозможно образумить, они невесело покидали ее квартирку без удобств, зато уединенную и незатейливую в плане уборки. Их тающие телефонные монологи Инка, как правило, покорно выслушивала, демонстрировала уважение к памяти прошлых поколений, после, уже опустив трубку, негромко заключала: неблизкие и недалекие люди. И семья, словно на паруснике, отдалялась от нее с каждым днем, уплывала из северных земель к далеким, цветущим островам. Внимание переключили на брата, подарили ему «порше», и он ликовал. Инка не возражала, а только сдержанно изрекала: «Еще посмотрим, кто мираж, а кто – настоящий».

Кроме бестолковых и безобидных слабостей, помимо неутомительных, ненавязчивых ритуалов, в жизни Инки находилось место и для серьезных, вдумчивых дел. Никогда нельзя было, глядя на нее, сказать: «Эта девушка пуста как валенок, мокасин, унт или другой вид обуви».

Такую фразу могли бы допустить люди неосторожные. Изречения такого рода – неплохой индикатор и сразу обнаруживают принадлежность к племени не лучших физиономистов и посредственных знатоков человеческих глубин. Заострив внимание, например, на Инкиных бордовых кедах, на широком пестром шарфе, которым можно застелить Тверскую от Манежной до Триумфальной площади, легкомысленные исследователи и близорукие наблюдатели могут так увлечься особенностями Инкиного гардероба, ее пристрастиями в одежде и обуви, что возьмут и перекинут небрежность Инкиных манер и на ее мысли и чувства. А ведь сопоставленная с жителями города, Инка, пожалуй, сразу бы утеряла множество скрытых, отличительных черт, захлебнувшись, потонула бы в массе пестро одетой и оживленной молодежи.

Безразлично пропускала Инка мимо ушей ритмы города, сдержанно выслушивала новости ТВ и радио, ограждая себя от захлестывающих извержений разноперой информации. Надо сказать, и книги были для Инки немы, не то чтобы ей было скучно или сложно, нет, они просто ничего ей не говорили. Книга была редким гостем, а точнее сказать, никогда не заглядывала книга в Инкины причудливые сумки: в суму с вышивкой ручной работы листа марихуаны, в сумку с аппликацией в виде старенького медведя в лохматую сумку в виде быка, в сумку-баул, в пять рюкзаков, кожаных, замшевых и с орнаментами, в кожаную сумку-седло, и еще в целом стоге разнообразных насмешек над идеей сумки никогда, ни страницей книга не появлялась. Пребывая в блаженном неведении относительно большинства явлений и происшествий на материках и континентах, Инка наслаждалась сложившимся в ее голове вакуумом знаний и навыков. Кое-что поважней придавало ей энергию двигаться дальше, в следующий день.

Раздумья Инки, как голодные чайки, кружили вокруг кишащей ловушками судьбы, не мальки-зуботычины из-за угла интересовали ее, а те пакости, которые способна преподнести судьба в масштабах, увеличенных до необъятных и холодных вершин межгалактического вакуума. Метеоры, звездные туманности, далекие неоформленные мерцания, нечаянно оброненные искры и блики, торжественное молчание небес, мрачная, шальная ночь, похожая на кофейные зерна, – все это притягивало, завораживало Инку, скрашивая застой тихой заводи рабочего дня. Однажды Инка случайно угодила в сеть и наткнулась на скромную домашнюю страничку астронома-любителя с уютным названием astrohomo.ru. Здесь Инка чувствовала себя действительно как дома, изо дня в день она была единственным почитателем трудов астронома-одиночки со скромным именем Звездная Пыль. Это был один из немногих людей, способных нырнуть в темные пещеры Инкиного ума и оставить там тусклый, тлеющий факел. Украдкой уворовывая время у служебных обязанностей, Инка открывала страничку astrohomo.ru и тихонько знакомилась со Вселенной.

Как бумажного голубя, Инка запускала в сеть пару теплых слов трудоголику-астроному. Надо же поощрить к новым успехам и подбодрить беднягу: его фотографии Луны, конечно, кустарны, зато подкрашены веселеньким розовым и желтым, словно Мама Килья,[4]чтобы согреться, завернулась в байковую рубаху. Инка направляла астроному и возмущенные послания: «Почему уже третий день не появляется ни новой статьи, ни свежей заметки? Там, говорят, какая-то глыба льда приближается к праматери-Земле. Откуда узнать, мозги они поласкают или действительно самое время складывать чемоданы?» В общем, Звездная Пыль был единственным существом, с которым Инке иногда удавалось перекинуться парой слов, чтобы не позабыть языка общения между свободными людьми.

Astrohomo.ru помогал Инке улетать в звездную даль, не отходя от рабочего стола, заглатывая при этом обед – две крошечные чашечки густого и остывшего кофе. Чинно похлебывая, Инка тупила в экран, делая вид, что внимательно изучает достоинства нового отеля. Ну где коллегам было набраться столько фантазии, чтобы предположить, что девчонка-то на самом деле прилежно собирает лоскутки сведений о Солнечной системе и ее расположении в пространстве, да с такой жаждой, словно собирается эмигрировать на одну из планет-гигантов. Между отчетами и телефонными звонками, дожидаясь клиентов и курьеров с авиабилетами, с прилежностью академика изучала она статьи и ссылки, которые появлялись в сети об ее, Инкиной, галактике. С вниманием богатого наследника исследовала она генеалогическое древо Вселенной и стремилась вычислить хоть какие-то приметы прародителя этой капризной, непоседливой бабуси. Звездная Пыль умел угодить Инке, даже когда с заботливостью крестьянина, радеющего о скудном участке земли, она выведывала, какие астероидные дожди намечаются, куда направляются блудливые кометы, почему они беспечно и бесхозно снуют туда-сюда без дела, не угрожают ли поддеть Инкино местожительство хвостами, шипящими как аспирин упса. С любопытством тетушек, прикладывающих менее глухое ухо к приемнику с прогнозом погоды, Инка следила, не строит ли Вселенная каких козней, не близится ли метеорит с неумолимостью наклюкавшегося пьяницы к ее дому, к ее родине, Солнцу. Звездная Пыль, должно быть, догадавшись о строгих требованиях своего единственного почитателя, становился тем мерцающим источником света, без которого было бы совсем мрачно и холодно в межзвездном бедламе, не успеешь оглянуться – уже затерялся во тьме и никогда не отыщешь дорогу обратно. На деле получалось, что создатель, он же автор сайта, именовавший себя Звездная Пыль, был Инкиным личным звездочетом. И неплохо работал для нее одной.