Книга Час Пандоры - Джон Дж Нэнс

Рыча, показалась тележка с багажом, поднимая небольшую волну грязи. Робб быстро отошел назад.

Холлэнд теперь должен быть футов на сорок пять повыше, в кабине самолета. «Компетентный летчик, – недовольно решил Робб, – но явно из другого поколения, да и сдает к тому же».

«Разумеется, я от него не отстану. Я – Дик Робб, строгий проверяющий». Робб улыбнулся про себя. Ему нравилась его пугающая репутация. Это внушало уважение. А работа в управлении проверки освобождала от полетов в качестве пилота, в работе которого скрывалась ежедневная опасность, когда нехватка опыта могла привести к серьезным ошибкам. Ему нравилось попадать к опытным летчикам, особенно к тем, кто старше по возрасту, с тысячами налетанных часов. Со старыми пеликанами вроде Холлэнда все было в порядке, но едва ли можно было принять тот факт, что они чересчур полагались на собственный опыт. И Дику доставляло удовольствие унизить их. В конце концов, ему надо было заботиться о своей репутации. Роббу безумно нравилось, что пилоты дали ему прозвище Мистер Неприятности. Он его заработал.

Разумеется, фактически он должен был дать Холлэнду возможность отдавать команды и принимать решения во время того, что было на самом деле проверочным полетом – обычно перевозка пассажиров венчала квалификацию пилота для определенного типа самолетов. Но пока не заполнена последняя строчка в проверочном формуляре Джеймса Холлэнда и не сделан вывод о том, что он может быть командиром воздушного судна, Ричард Робб по закону будет оставаться ответственным – «хозяином» самолета.

Робб улыбнулся про себя. Стюардессы испытывали неловкость от присутствия на борту двух командиров, но это было неизбежное зло. Капитан обязан подтвердить свое право быть командиром корабля. И единственный способ сделать это – посадить его в кресло слева, под неусыпное око проверяющего.

Но проблема всегда возникала с теми, кто действительно летал плохо.

Робб взглянул на часы и понял, что спит на ходу. Предстоит двадцать минут проверки в кабине перед вылетом, а потом еще пять часов он сможет поджаривать Холлэнда на медленном огне и заставить его попотеть, прежде чем подпишет его документы. Такая власть его возбуждала, как и возможность контролировать такого зверя, как «Боинг-747».

Рев четырех могучих турбин неподалеку привлек его внимание. Дик Робб остановился у подножия трапа, завороженный видом еще одного «Боинга-747», несущегося по взлетной полосе и поднимающего в небо нос, похожий на подогнутый хобот мамонта.

«Это лучше секса!» – подумал он.

Сложная хореография главного зала достигла своего апофеоза около 16.30, когда последние нагруженные багажом пассажиры устремились к соответствующим выходам, провожаемые работниками аэропорта, надевшими колпаки Санта Клаусов и широкие улыбки. У стюардесс тоже было праздничное настроение, они направлялись домой в этот зимний день, хотя все были достаточно взрослыми, чтобы провести Рождество вне дома. Мужья, приятели, родители, теплые очаги и елки звали к себе с другого берега Атлантики.

Закрыв двери, освободившись от льда, завершив предполетную проверку, рейс 66 устремился к концу южной взлетной полосы «восток-запад» франкфуртского аэродрома и величественно взмыл в темнеющее небо.

Глава вторая

Борт рейса 66 –

пятница, 22 декабря – 17.10 (16.10 Z[5])

Когда побережье Англии промелькнуло под носом лайнера компании «Квантум», в кабине пилотов задребезжал зуммер вызова от стюардессы, и не один, а пять раз подряд.

Подобный сигнал не предусматривался никаким происшествием.

Джеймс Холлэнд нажал кнопку внутренней связи, поглядывая на Дика Робба, выглядевшего таким же встревоженным.

– Пилотская кабина слушает, – отозвался капитан.

Напряженный женский голос затопил ему ухо:

– Капитан, это Линда, дверь номер два «Б». Мне кажется, здесь у нас сердечный приступ!

– Понятно. Насколько плохи дела?

– Пожилой мужчина. Бренда начала делать ему искусственное дыхание, – продолжала стюардесса. – Ему стало плохо сразу после взлета, неожиданно он просто свалился с кресла. Мы дали ему кислород, но пассажир почти не дышит.

– Вы проверили, нет ли на борту врача? – спросил Холлэнд.

– Да, разумеется. Врач из Швейцарии отозвался, и он сказал, что или мы побыстрее отправим этого человека в больницу, или он умрет.

– Ладно, Линда. Держи нас в курсе.

Дик Робб кивнул. Он уже вызывал региональный Центр управления воздушным движением, предвосхищая решение Холлэнда.

– Лондонский центр, это «Квантум», рейс шестьдесят шесть. У нас на борту больной, требуется коридор для немедленной посадки в… – Робб взглянул на Холлэнда и поднял бровь, сознавая, что он поторопился, но капитан не станет возражать. Разве у них был выбор?

– Давай аэропорт Хитроу в Лондоне, – отозвался Холлэнд. – Попроси радиолокационное сопровождение, и нас должна ждать бригада «скорой помощи».

Робб повторил просьбу и новое направление, пока капитан задавал прямой курс на Лондон и начал снижение на автопилоте с высоты тридцать три тысячи футов. Холлэнд наклонился, набрал код поворота на клавиатуре бортового компьютера и нажал кнопку исполнения. Огромный «боинг» немедленно начал разворот согласно новому курсу, а Дик Робб скрестил руки на груди и выпрямился с выражением сильнейшего отвращения на лице.

– Ты собираешься действовать в одиночку, так? – поинтересовался он.

Холлэнд взглянул на него, не понимая.

– Что?

– В инструкции сказано, что программу компьютеру задает пилот, не управляющий самолетом. В этом полете ты ведешь самолет. А я пилот, не управляющий самолетом.

Капитан внимательно всмотрелся в лицо Дика. Проверяющий не шутил, но времени на споры не оставалось, даже если бы ему этого и хотелось.

– Извини, Дик, – сказал Холлэнд. – Ты был занят радиопереговорами, а у нас тут срочный случай. – Он жестом указал на бортовой компьютер, стараясь не выказывать своего недовольства. – Пожалуйста, свяжи меня с Лондоном, и давай планировать посадку по приборам.

– Так-то лучше, – проговорил Робб.

* * *

Ниже кабины пилотов, в нейтральной зоне между туристическим классом и бизнес-классом, небольшая группа стюардесс и несколько озабоченных пассажиров толпились вокруг маленького человека, распростертого на полу. Бренда Хопкинс, рыжеволосая стюардесса с внешностью топ-модели, которая при посадке довела Эрнста Хелмса до его кресла, встала на колени у его головы, попеременно то пытаясь вдохнуть жизнь ему в рот, то бесстрастно надавливая на его грудную клетку, чтобы позволить крови нормально циркулировать в мозгу больного. Ее волосы растрепались, форма испачкалась, но несмотря на снятые туфли и приспущенные чулки, она не замечала ничего, прилагая все усилия для спасения пассажира.