Книга Соблазнительный ангел - Мэри Бэлоу

Беда в том, что леди Кристобел крайне редко делила свою речь на предложения. Приходилось сильно сосредоточиться, чтобы уловить смысл сказанного. К счастью, обычно в этом не было необходимости. Достаточно было уловить слово или фразу и вовремя поддакнуть. Но она была милым, хорошеньким созданием и нравилась Стивену.

Однако приходилось быть осторожным, чтобы не выказать свою приязнь. Она была старшей дочерью очень богатых и влиятельных маркиза и маркизы Блитсдейл. Кристобел только исполнилось восемнадцать, и в этом году состоялся ее дебют. Девушка считалась завидной невестой и прилагала все усилия, чтобы выйти замуж во время своего первого сезона, предпочтительно раньше своих подружек. И скорее всего это ей удастся. Если кто-то хотел найти ее в большом собрании, достаточно было лишь отыскать наиболее плотную толпу джентльменов, в центре которой неизменно оказывалась Кристобел.

Но и она, и ее мать выбрали мишенью Стивена, и тот прекрасно это сознавал. Как и то, что он был одним из самых завидных лондонских женихов, и дамы из общества решили, что ему давно пора остепениться, пойти к алтарю, заиметь наследников и выполнить другие обязанности, возлагаемые на пэра королевства. В свои двадцать пять он, казалось, пересек некий невидимый порог от беспечного гуляки до уравновешенного, здравомыслящего мужчины.

Леди Кристобел была не единственной девушкой, имевшей на него виды, а ее мать — не единственной заботливой мамашей из тех, кто преисполнился решимости довести Стивена до алтаря.

Стивен симпатизировал почти всем знакомым дамам. Ему нравилось говорить с ними, танцевать, сопровождать в театр и на прогулки в парке. Он не избегал их, как это делали большинство мужчин, опасавшихся ненароком попасть в сети брака, но он еще не был готов жениться.

Стивен верил в любовь как в романтическую, так и иного рода и сомневался, что вступит в брак, пока не почувствует глубокую привязанность к будущей невесте и не удостоверится, что последняя испытывает к нему то же самое. Но осуществлению столь скромной мечты упорно препятствовали его титул и богатство. Как, впрочем, и внешность: по крайней мере он так считал. Да, женщины находят его красивым и привлекательным. Но как они могут проникнуть сквозь все эти барьеры, чтобы узнать и понять его? Полюбить.

Но истинная любовь возможна даже для богатого графа. Нашли же любовь три его сестры, хотя начало этих отношений, нужно признать, было весьма шатким. Возможно, где-то когда-то найдется женщина и для него. А пока что Стивен наслаждался жизнью и избегал матримониальных ловушек, постепенно становившихся слишком многочисленными, хоть и не оригинальными.

— Клянусь, — заметил Константин, когда они проехали дальше, — дама была бы счастлива вывалиться из экипажа, будь у нее уверенность, что ты окажешься настолько близко, чтобы ее поймать.

Стивен ухмыльнулся:

— Я как раз хотел спросить, какая кошка пробежала между тобой и Эллиотом с Несси. Ваша ссора продолжается ровно столько, сколько мы с тобой знакомы. В чем причина?

Он знал Кона восемь лет. Эллиот, как душеприказчик недавно скончавшегося графа Мертона, приехал сообщить Стивену, что титул вместе с состоянием и поместьями, переходит к нему. До этого Стивен вместе с сестрами жил в маленьком коттедже, находившемся в деревне Токбридж в Шропшире. Эллиот, тогда еще виконт Лингейт, хотя теперь стал герцогом Морлендом, четыре года был официальным опекуном Стивена, пока тот не достиг совершеннолетия. Эллиот часто проводил с ними время в Уоррен-Холле, родовом поместье Стивена, в графстве Гэмпшир. Кон тоже жил там: это был его родной дом. Он был старшим братом графа, который умер в шестнадцать лет. Константин также был старшим сыном графа, предшественника рано скончавшегося мальчика, но не унаследовал титула, потому что родился за два дня до свадьбы родителей и, следовательно, считался незаконным.

С самого начала Стивену было понятно, что Эллиот и Кон терпеть не могут друг друга. Более того, было ясно, что подобные отношения можно именовать настоящей враждой. Что же произошло между ними?

— Можешь спросить Морленда, — бросил Константин. — Должно быть, всему виной то, что он тщеславный осел.

Эллиот отнюдь не страдал тщеславием. Да и ослом его никак нельзя было назвать. Однако, оказавшись в компании Константина, он мгновенно замыкался.

Стивен не стал допытываться дальше. Очевидно, Кон не собирается откровенничать, и у него есть полное право охранять свои тайны. Собственно говоря, Кона можно было назвать человеком-загадкой. Хотя он был неизменно дружелюбен со Стивеном и его сестрами, несмотря на открытую улыбку и обаяние, почему-то казалось, что в душе его кроется непроглядный мрак. После смерти брата он купил дом где-то в Глостершире, но никого из родных и знакомых туда не приглашал. И никто не знал, откуда у него взялись деньги. Правда, отец оставил ему достойное содержание, но не такое же, чтобы приобрести дом с поместьем?!

Впрочем, Стивену не было до этого никакого дела. Но иногда он задавался вопросом, почему Кон всегда хорошо относился к нему и его сестрам. Стивен получил титул графа Мертона, тот самый, который всего несколько месяцев назад носил брат Кона, а раньше — его отец. И титул принадлежал бы Кону, родись он на три дня позже или обвенчайся его родители на три дня раньше.

Разве он не затаил обиды на Стивена? Ненависти? Что творится у него в голове?

Но Кон никогда ни словом, ни поступком не дал понять, что чувствует к нему.

— Должно быть, под этой броней жарко, как в аду, — заметил Константин, когда они распрощались с компанией приятелей.

Стивен непонимающе вскинул брови. Кон кивнул в сторону дорожки слева от них.

Там тоже гуляли люди. Но нетрудно было понять, кого имел в виду кузен. Чуть впереди пятерых дам в ярких и модных летних нарядах шествовали две женщины: одна, скромно и прилично одетая в рыжевато-коричневое платье, больше, пожалуй, подходившее осени, чем лету, другая — в глубоком трауре и шляпке с густой вуалью, сквозь которую не было видно ее лица, хотя она находилась совсем недалеко.

— Бедняжка, — вздохнул Стивен, — похоже, потеряла мужа.

— И судя по виду, совсем недавно. Интересно, лицо у нее так же совершенно, как фигура? — протянул Константин.

Стивена влекли очень молоденькие девушки с гибкими, стройными фигурами. Он считал, что когда наконец задумается о женитьбе, выберет невесту из юных дебютанток, только что появившихся на брачном рынке, и попытается найти не расчетливую особу, а красавицу, которую смог бы со временем полюбить. Даму, которая станет искать не только титула и богатства, но и полюбит его таким, какой он есть.

Однако леди в трауре ничуть не соответствовала его идеалу. Не слишком молода, да и фигура чересчур женственна, хоть и очень красива, даже в неважно скроенном траурном платье.

И вдруг… на него неожиданно нахлынул приступ ничем не замутненной похоти.

Стивен покраснел от стыда.

Даже не будь она в трауре, ему все равно следовало бы стыдиться себя. В отличие от многих мужчин его круга у него нет привычки плотоядно разглядывать незнакомых женщин.