Книга Забудем прошлое - Фрида Митчелл

Даже спустя три года он помнил эту сцену до мельчайших подробностей. Видел полуоткрытые бездонные голубые глаза Мэгги, пухлые губы, которые словно молили о продолжении. Боже! Ни один мужчина не отказался бы от столь явного приглашения, и не было ничего труднее, чем превозмочь это искушение, почти вожделение…

— Я женат.

Арчи долго не понимал, зачем вдруг сделал это признание, и лишь спустя какое-то время осознал, что теми двумя словами было сказано очень многое.

После поцелуя Мэгги перестала быть просто его подзащитной, она стала угрозой. Конечно, не его браку, а тому барьеру в душе, который Арчи поставил между собой и остальным миром уже давно.

О да, он выполнил задание, спас жизнь Мэгги, арестовал Уоттера и упек-таки мерзавца куда следует. Добился, чтобы его подопечную включили в Программу защиты жертв и свидетелей, и убедил себя, что больше ничего не сможет для нее сделать.

И вот теперь он снова направляется к Мэгги Уоттер. Нет, к Мэгги Хантер. Привычному к разъездам Арчи хватило на сборы пятнадцати минут. Но в этот раз кроме дежурного набора он уложил в дорожную сумку кое-какие специфические предметы: наручники, «жучки» для прослушивания, портативную систему сигнализации и другие хитроумные приспособления из арсенала ФБР. Арчи то и дело ловил себя на том, что думает о Мэгги.

Грег намекнул, что Мэгги изменилась. Что ж, людям свойственно меняться со временем. Правда, по тону Грега можно было заключить, что в характере Мэгги произошли глубокие перемены. Обучая женщин защищаться от зла, не потеряла ли она способности видеть добро?

Арчи представил голубые бездонные глаза Мэгги и дрожащие на пушистых ресницах слезы. Она выглядела подавленной и испуганной, когда Арчи сообщил о намерении Уоттера убить ее. Предложенный им план, который помог бы не только сохранить Мэгги жизнь, но и упечь ее мужа за решетку по обвинению в подстрекательстве к убийству, еще больше напугал бедняжку.

Однако Мэгги сыграла свою роль так, как ей было приказано, не задавая лишних вопросов. Она позволила агентам ФБР распоряжаться своей жизнью и мнимой «смертью» с отрешенностью, которая больше свидетельствовала о ее храбрости, нежели о безволии.

Мэгги пришлось нелегко. Дело не только в том, что она читала собственные некрологи, хотя увидеть свою фотографию в траурной рамке — само по себе весьма и весьма неприятно. Мэгги в одночасье лишилась друзей и знакомых, оказалась изолированной от всех, кого знала. Более того, ей пришлось доверить свою жизнь абсолютно чужим людям. Однако было что-то в ее характере, что помогло ей пережить то драматическое время.

А что касается Арчи, то недолгое, в течение двух месяцев, общение с этой женщиной приоткрыло ему окно в другой мир. Для него в Мэгги соединилось все милое и душевное, честное и доверчивое. Узнав от агентов ФБР, что муж нанял убийцу, чтобы оборвать ее жизнь, Мэгги не стала закатывать истерику, а предложила гостям кофе и домашнее печенье.

Но Арчи инстинктивно почувствовал, что и кофе, и печенье, и нарочито небрежная манера держаться — всего лишь попытка замаскировать растущий в душе страх.

Позже, узнав подопечную лучше, он стал замечать в ее поведении странности, выдававшие этот страх: то она принималась вытирать стол там, где минуту назад вытерла, то начинала варить кофе, не притронувшись к только что сваренному. Арчи хотелось обнять Мэгги, утешить, отогнать поцелуями ее боль и страхи. И один раз он не смог сдержаться, не смог сопротивляться своим желаниям. Он сдался, но только для того чтобы тут же оттолкнуть женщину и сказать «нет» ее безмолвным мольбам.

После того поцелуя Арчи больше не позволил себе ничего, хотя непрестанно находился рядом с Мэгги. Он заставил себя видеть в ней лишь охраняемый объект. И он был женат. Не имело значения, что брак неудачен: Арчи оставался верен жене. Теперь он горько улыбнулся, вспомнив пожелание Софи встретить кого-нибудь, кто разбил бы ему сердце.

Он знал, что, если бы пробыл рядом с Мэг немного дольше, Софи почувствовала бы себя отмщенной.

Арчи чуть ли не дословно помнил сочиненную в ФБР и напечатанную в газетах информацию о «смерти» Мэгги. История эта наделала много шуму и некоторое время не сходила с первых полос. Сообщалось, что машину Мэгги нашли разбитой на обочине шоссе неподалеку от Гринфилда, штат Индиана. Сиденье, руль, коврики были заляпаны кровью той же группы, что и у Мэгги. Полиция приобщила к делу подобранную неподалеку от места катастрофы окровавленную теннисную туфлю, размер которой совпадал с тем, что носила погибшая. После обнаружения машины близкий к истерике муж Мэгги сообщил полиции о ее исчезновении. Он плакал перед телекамерами крокодильими слезами и рассказывал об их прекрасном супружестве.

Окровавленная теннисная туфля отпечаталась в сознании Арчи, словно на фотографии. И, хотя Мэгги сидела рядом, когда он разглядывал снимок туфли и смотрел по телевизору новости о ходе расследования, его не покидало ощущение, что он читает, видит и рассуждает о реально происшедшем событии. Арчи лично разработал схему операции, за исключением злополучной теннисной туфли — эту деталь предложил Грег, — но все равно не мог отделаться от гнетущего чувства, что он испытывает судьбу.

Сейчас у Арчи появились те же ощущения, и он наконец смог понять смысл излюбленных высказываний суеверной директрисы приюта: «Никогда не лги и не фантазируй, чтобы не сделать ложь правдой» и «Никогда не смейся над чужой судьбой, если не хочешь, чтобы она стала твоей». Холодная, умная и иногда жестокая директриса оказалась права. Они испытывали судьбу, когда лгали о смерти Мэгги.

Но как бы там ни было, а план сработал. Ничего не подозревающий Уоттер спокойно передал десять тысяч долларов за кровавое преступление мнимому убийце, который на самом деле являлся сотрудником ФБР. Его спокойствие испарилось, когда неожиданно появился Грег и зачитал схваченному с поличным злоумышленнику его права. Тогда Уоттер разразился гневной тирадой, утверждая, что это ошибка и его не так поняли. И ломал комедию до тех пор, пока не увидел входящую в зал суда Мэгги, сопровождаемую Грегом Линдсеем и Арчи Брауном…

Арчи взглянул на часы и увидел, что, хотя его память, словно чертово колесо, прокрутила массу воспоминаний, прошло всего лишь два часа после звонка Грега. Два часа с начала нового, вероятно, еще более сложного этапа в деле Уоттера.

По дороге в аэропорт Арчи позволил себе снова подумать о Мэгги. О той Мэгга. Все эти годы он боролся с воспоминанием об их единственном поцелуе, потому что эти мысли могли помешать работе. Но сейчас он словно возвращался к событиям трехлетней давности, и в его памяти снова прозвучали прощальные слова Мэгги: «Спасибо за все, агент Браун. Простите меня, если я не буду поддерживать с вами никаких контактов…»

2

Мэгги печатала на машинке, забыв о времени и не замечая сгущающихся в комнате сумерек. Она видела перед собой только текст. Это были ответы на вопросы, которые задавали ей после каждого семинара и на которые она, щедро делясь своим опытом, подробно отвечала. Перечитав подзаголовок «Как распознать мистера преступника?», Мэгги поморщилась и забила слово «мистер». Да, она не писатель и никогда им не будет. Но ей нужно к понедельнику подготовить материал для семинара.