Книга Академия Проклятий. Книга 5 - Елена Звездная

— Мастер старший следователь Окено, а как вы пришли к выводу о том, что данную работу писала не я?

Остановившись, совершенно не запыхавшийся василиск, пристально посмотрел на с трудом пытающуюся отдышаться меня. Потом ехидно заметил:

— Видишь ли, Риате, работа была превосходна, и почерк ну совсем твой, но… — пауза и облизнув губы раздвоенным языком Окено и торжествующе добавил, — но ты сто процентов обошла бы столь деликатную тему как гниение женских молочных желез!

Краснеющая я только и подумала «Ну Юрао!».

— Кстати, Найтес именно по этой теме писал мне курсовую, — ненавязчиво намекнул Окено.

Мне не хотелось это знать совершенно. Как не хотелось и трупы рассматривать.

— Ты, Риате, — поучительно начал Окено, — главного не понимаешь — иной раз труп тебе может сказать больше, чем… твоему лорду Бессмертному.

— Он не мой, — тихо ответила я.

И вот когда на тебя пристально смотрит Окено это одно, а когда змеиные глаза василиск щурит, как то не по себе сразу. И ведь даже магию не применяет, а ощущение, что каменеешь.

— Твой, — спокойно подытожил старший следователь, — у меня нюх лучше волчьего, Риате.

Я не стала спорить, потому что доказывать что-то мастеру смысла не было. И мы пошли на первый пустырь.

Василиск — сзади почти не отличимый от огромной змеи, разве что хвост короткий и толстый, и я — чавкающая по раскисшим кустам и почве, несчастная адептка. Стаявший снег обнажил горы мусора, объедки недоеденные, ну и трупы здесь так же имелись. По большей части это были умертвия, пришедшие к городу в поисках кого бы поесть, и уснувшие при сильных морозах. Сейчас они еще не просыпались, и уже вряд ли проснуться — Ночная Стража таких «горожан» отправляла прогуляться в Бездну.

Правда даже зная что мертвые не проснуться, бродить среди них удовольствия никакого. Но и выбора у меня не было.

И вдруг случилось почти чудо.

— Дэя, — крик Риайи прозвучал лучше чем вампирский хор, — Дэя, ты что в кустах делаешь? Вылезай!

И темная эльфийка в прекрасном фиолетовом платье побежала мне на встречу. Золотые волосы роскошными локонами струились по плечам, золотые глаза сверкали ярче солнца, на коже проступил румянец — Ри была просто прекрасна. Я, позабыв о необходимости любоваться трупами разной степени разложения, тут же вылезла из кустов, и попала в порывистые объятия.

— Дэй! — завопила Риайя, стискивая меня так, что ребра едва не трещали.

— Слушай, убьешь же, — Юрао выступил не знаю откуда, хотя можно предположить что Ри просто затмила его собой, — отпусти моего партнера.

Ри отпустила, одарив брата хмурым взглядом, я просто улыбнулась дроу, он весело подмигнул мне в ответ, и нарочито громко осведомился:

— А что же ты тут делаешь в учебное время, Дэя?

И вид у него такой невинно-удивленный при этом.

— А я… а мы с мастером Окено…

Начала я, и осеклась, заметив, как при упоминании старшего следователя побледнела и даже отступила на шаг Ри. Но отступать было некуда! Кусты затрещали, и на выложенную камнем дорожку ступил мастер Окено. Ногой ступил. Обутой в туфлю ногой. И вторая так же появилась следом. Как и весь мастер — в безупречном темном костюме, и при этом фиолетовой рубашке. Как раз в тон к платью вмиг сие осознавшей Риайи.

— Мастер старший следователь! — Юрао был само удивление. — Вы и здесь! Какой приятный сюрприз!

Окено бросил весьма недовольный взгляд на дроу, но куда там следователю до разгневанно-возмущенной Ри — она просто таки испепеляла брата золотыми глазами.

— Между прочим ты сейчас делаешь благое дело, — не стал отрицать своих коварных замыслов Юр, но и раскаиваться в них так же не собирался. — Ты Дэю спасаешь!

Старший следователь засопел. Очень разгневанно. Юрао нахально продолжал разглагольствовать:

— И вот если ты сейчас Окено не уведешь, Дэй допоздна будет курсировать по свалкам в поисках разложившихся трупов. А ей и так не просто, она вообще с любимым рассталась.

И я присоединилась к недобрым взглядам на Юрао. Риайя же перестав буравить брата, удивленно взглянула на меня. Я молчу. А Юрао — нет.

— А ты что, не поняла? Или не видела как она в праздник Смерти Зимы чуть ли не весь снег извела? Думаешь исключительно, дабы от хворей избавится?

— Юррр, а ты дроу блохастых видел? — с намеком прошипела я.

Партнер мне очаровательно улыбнулся и нахально заметил:

— Нет, мне блохастого дракона хватило.

— У драконов бывают блохи? — изумился Окено.

— Случается, — Юрао мне весело улыбался, — как доведут адепток академии проклятий, так с ними такое и случается. И вообще, что мы все о блохах да о трупах, день то сегодня какой теплый, солнце яркое, травка зеленеет… Я предлагаю погулять, что скажете?

Сказать все хотели. Ри явно хотела сказать, все, что думает о брате, но ей было жалко меня. Окено так же явно желал высказаться, но ему очень нравилась Риайя. Я вообще привыкла молчать, а еще мне очень не нравились трупы, даже если они и могли рассказать хорошему следователю больше, чем плохому некроманту. В общем Юрао протянул мне руку, Окено повторил маневр с Ри. Я с благодарностью вложила ладошку в когтистую лапу Юрао, Ри, фыркнув, взяла Окено под локоток и мы пошли гулять. Старший следователь и Риайя впереди — смотрелись они потрясающе и одеты были как пара, и мы с Юрао сзади, и шли мы чуть медленнее, исключительно чтобы поговорить.

— Как ты? — начал партнер.

— Получше, — не стала увиливать я. — А как ты понял, что в праздник Смерти Зимы что-то произошло? Я же старалась улыбаться, никто и не заметил.

— Никто и не заметил, — дроу чуть сжал мою ладошку. — Только мы с Наавирром. Мы тебя лучше знаем.

Я промолчала, глядя вперед, где Окено вдруг остановился, сорвал веточку белоснежных цветов с дерева и протянул Ри. Несмотря на подчеркнутую неприязнь к старшему следователю, темная эльфийка заметно смутилась и цветы взяла так… так как не берут у тех, кто безразличен. Теплая, такая добрая улыбка озарила лицо мастера Окено. Ри вообще опустила головку, прикрыв смущение попыткой вдохнуть аромат цветов. Полувасилиск был готов расцвести, как и все вокруг.

— Наконец-то он понял, — с усмешкой прошептал Юрао.

— Что понял? — спросила я, впрочем, учитывая то, как Ри позволила взять себя за руку, тут действительно все понятно.

— Понимаешь, — начал рассказывать партнер, — Ри он всегда нравился. Да она фыркала, перец ему в чай подсыпала, гвозди в постель, толченую соль в мыло для умывания. Все как полагается, и все для того, чтобы Окено, наконец, обратил на нее внимание. Мне было шестнадцать, ей четырнадцать, и следователь, конечно, внимание обращал, куда уж тут не обратить после такого, но не как на девушку. А когда Ри исполнилось двадцать, уже она его видеть не хотела. Мы, дроу, мстительные.