Книга Разрушитель кораблей - Паоло Бачигалупи

Гвоздарь почувствовал, как в нем закипает гнев.

— Я о твоем отце ничего не говорил.

Бапи рассмеялся.

— Что? Хочешь со мной подраться, мальчик? Ткнуть мне ножом в спину, как попытался бы сделать твой старик?

Он коснулся ножа.

— Пима за тебя поручилась, но я не думаю, что ты понимаешь, какое большое одолжение она тебе сделала.

— Хватит, Гвоздарь, — приказала Пима. — Твой отец того не стоит.

Бапи глядел на все, слегка улыбаясь. Его рука повисла рядом с ножом. У него все козыри, и они оба это знают. Гвоздарь склонил голову, сдержавшись.

— Я принесу добычу, босс. Не вопрос.

Бапи отрывисто кивнул Гвоздарю.

— Значит, ты умнее, чем твой старик.

Повернулся к остальным.

— Слушайте, все. У нас мало времени. Если успеете побольше собрать до урагана, с меня надбавка. Сюда скоро придет еще одна команда по легкому грузу. Мы же не собираемся оставлять им легкой добычи, так?

Он хищно оскалился, и все закивали.

— Никакой легкой добычи, — хором ответили они.

2

Гвоздарь забрался внутрь танкера глубже, чем когда-либо в жизни. Никаких светящихся меток, оставленных другими командами по легким грузам, никаких признаков того, что здесь кто-то лазил, разгребая пыль и крысиный помет.

Над головой шли три кабеля с медным проводом, хорошая находка, означающая, что они перекроют норму, но Гвоздарю было не до того, чтобы радоваться. Респиратор забился, а еще он, в спешке бросившись в тоннель, забыл подновить светодиодную пасту на лбу. А теперь, когда темнота начала сжиматься вокруг него, с горечью вспомнил об этом.

Оторвал еще кабеля. Проход становился все уже, а меди становилось все больше. Он осторожно пополз вперед, и короб скрипнул, еле держа его вес. Легкие обожгло парами бензина. Очень хотелось бросить все и вылезти. Если он развернется сейчас, то минут через двадцать выберется наружу и вдохнет свежего воздуха.

Но что, если он собрал мало?

Бапи и так его недолюбливает. А Ленивка уже готова встать на его место. Я раз в двадцать больше его соберу.Ее слова все еще стояли у него в ушах.

Предостережение. У него появился конкурент.

Без разницы, что Пима за него поручилась. Если Гвоздарь не наберет нормы, Бапи резанет ему ножом по щекам, перечеркивая рабочие татуировки, и даст шанс Ленивке. И Пима ничего не сможет возразить. Никого не станут держать в команде, если это вредит делу.

Извиваясь, Гвоздарь пополз вперед. Слова Ленивки будто придали ему сил. Он срывал со стенок все больше медного кабеля. Светодиодная паста почти потухла. Он был один, в темноте, и единственной путеводной нитью ему был оборванный кабель. Впервые в жизни он испугался, что не сможет найти обратной дороги. Танкер огромный, рабочая лошадка нефтяной эпохи, почти что плавучий город. А он у него в самом нутре.

Когда умирал Малыш Джексон, его так и не нашли. Слышали, как он колотит по металлу коробов, зовет на помощь, но так и не смогли найти его между стенками двойного корпуса, куда он забрался. Спустя год, когда команда по тяжелым грузам резала корпус, на них внезапно вывалился мумифицированный труп маленького паршивца, как таблетка из пачки. Сухой, как прошлогодние листья, он зашуршал, упав на палубу. Высохший и обгрызанный крысами.

Не думай о нем. А то призовешь сюда его призрак.

Тоннель становился все теснее, и Гвоздарь едва не упирался в него плечами. Представил себе, что застрял, как пробка в бутылке. Застрял во тьме, и никогда не выберется. Протянул руку вперед и оторвал еще кусок кабеля.

Достаточно. Более чем достаточно.

Гвоздарь нацарапал код Бапи ножом вслепую, по крайней мере, попытавшись застолбить территорию на будущее. Сжался в комок. Колени к подбородку, локти и хребет уперлись в стенки тоннеля. Он начал разворачиваться. Сжался еще туже, выдохнув, выбрасывая из головы мысли о бутылках и пробках, о Малыше Джексоне, умирающем во тьме и одиночестве. Еще сильнее. Разворот. Скрип короба, когда он снова уперся в металл.

Развернулся и вытянулся, вздохнув с облегчением.

Еще год, и он станет слишком большим для такой работы. Тогда Ленивка точно займет его место. Может, он и не слишком большой для своего возраста, но все становятся слишком большими для команд по легким грузам рано или поздно.

Гвоздарь пополз обратно по тоннелю, скатывая кабель перед собой. Самым громким звуком было его хриплое дыхание под маской респиратора. Остановившись, он ощупал уходящий вперед кабель, убеждаясь, что он на месте и выведет его к свету.

Не паникуй. Ты сам его оторвал. Просто надо лезть вдоль него…

Позади послышалось шуршание, эхом отдаваясь в тоннеле.

Гвоздарь замер, и у него пошел мороз по коже. Наверное, крыса. Но что-то слишком громко. Перед глазами сразу возник другой образ, непрошеный. Малыш Джексон. Гвоздарь вполне мог себе представить, что призрак мертвого парнишки может блуждать здесь, во мраке. Ища его. Чтобы схватить за лодыжки костлявыми пальцами.

Гвоздарь попытался пересилить панику. Это просто воображение. Пусть паранойей страдает Девочка-Луна, но только не он сам. Но страх был с ним, здесь и сейчас. Он уже начал сдвигать в сторону кабель, отчаянно желая поскорее выскочить наружу, на свет, к свежему воздуху. Выползет, обновит пасту на лбу, вернется и разберется, что здесь такое. На хрен Ленивку и Бапи. Дышать очень хочется.

Гвоздарь принялся обползать моток медного кабеля. Короб угрожающе заскрипел под суммарным весом его тела и мотка кабеля. Глупо было так много набирать. Надо было порезать на куски, и пусть Пима и Ленивка их вытягивают. Но его торопили, поэтому он столько и набрал. Гвоздарь полез вперед, сдвигая кабель в сторону. Обрадовался, когда стряхнул спутанные кольца с ног.

Короб громко заскрежетал и задрожал.

Гвоздарь замер.

Короб продолжал скрежетать и дребезжать. Слегка просел и наклонился. На грани того, чтобы развалиться. Лихорадочная возня Гвоздаря и дополнительный вес в виде кабеля оказались для него велики.

Гвоздарь распластался и замер с колотящимся сердцем. Попытался почувствовать, что дальше станет с коробом. Металл умолк. Гвоздарь ждал и прислушивался. Снова пополз вперед, осторожно перенося свой вес.

Металл взвизгнул, и короб ухнул вниз. Гвоздарь замахал руками, ища, за что ухватиться. Окружающий мир рушился, в буквальном смысле слова. Он схватился за оторванный кабель. Секунду кабель держал его вес над бездонной ямой. А потом оторвался, и Гвоздарь рухнул вниз.

Не хочу, как Малыш Джексон, не хочу, как Малыш Джексон, не хочу…

Он плюхнулся в жидкость, теплую и вязкую. Чернота поглотила его, едва колыхнувшись.