Книга Пациентка - Родриго Кортес

Водитель заиграл мощными желваками и тряхнул головой.

— Ну ты и шлюха!

«Пронесло!» — поняла Нэнси и победно усмехнулась.

— Поэтому со мной и слаще.

Салли некоторое время молчал, затем в сотый раз, наверное, за поездку по-детски обиженно шмыгнул носом и воровски оглянулся — на полицейских. Завел машину, тронулся и, лишь потеряв дорожный патруль из виду, добавил газа и помчался по улицам, выглядывая неоновую вывеску с нужной надписью. Через три квартала увидел, резко затормозил и снова развернулся к ней.

— Ты это как… правда?

— А ты как думаешь? — уже окончательно взяв себя в руки и войдя в роль, зло бросила она. — Давай, Салли, быстрее! Я ведь тоже не железная!

Он замер, и внутри у Нэнси словно брызнул и заискрился всеми цветами радуги фейерверк. Азарт и доводящее почти до безумия желание поскорее довести игру до ее наивысшей точки захлестывали Нэнси с головой.

— Я сейчас, — насупившись, буркнул Салли и выскочил на дорогу. Он метнулся к аптеке и влетел в светящуюся неоном стеклянную дверь.

И тогда Нэнси шумно выдохнула и стремительно перебралась на водительское место. Призывая Иисуса в помощники, клацнула ключом зажигания и через пару невероятно долгих секунд утопила педаль газа до упора.

* * *

Она заглушила двигатель на следующей автостанции. Тщательно осмотрела бардачок, обшарила брошенную на заднем сиденье куртку и с удовлетворением выгребла из карманов пятьдесят четыре доллара и семьдесят пять центов. Заглянула в кузов и с удивлением отметила, что он доверху забит стопками карманных, скорее всего, сворованных этим недоноском Библий. Закрыла дверцы на ключ, зашвырнула ключ в кусты и, стуча каблуками, побежала в кассу покупать билет на автобус. Сегодня мужу выпало дежурство в управлении городской полиции, а значит, не позже чем в одиннадцать вечера он появится дома — злой и голодный.

* * *

Когда Салли, почуяв неладное, выскочил из аптеки, его машина уже выруливала на западное шоссе. Он ошеломленно проводил дребезжащий металлом фургон взглядом и, все еще не веря в то, что произошло, сделал несколько шагов и замер.

— Подожди… — растерянно пробормотал он. — Как же так?.. — И вдруг озверился: — Шлюха! Тварь!

Сердце мучительно закололо, перед глазами поплыли яркие разноцветные круги, и Салли застонал и тяжело осел на ближайшую скамейку. Терпеливо переждал приступ и лишь тогда заметил, что так и держит в руках купленную исключительно для того, чтобы успокоить эту стерву, пачку презервативов. Зло швырнул ее в урну, стиснул зубы и закрыл руками лицо. С минуту посидел и как-то исподволь осознал, что никогда и никого не хотел наказать так сильно, как эту блондинку. Никогда и никого!

Салли вздохнул, откинулся на спинку скамьи и принялся усиленно вспоминать, как у него все прошло с третьей, там, в Канзасе. Обычно это помогало успокоиться. Но, странное дело, теперь все, бывшее прежде, казалось ему пустой тратой времени — как будто не жил.

— Чертова шлюха… — болезненно пробормотал он и вдруг ясно осознал, что это наверняка произошло неспроста, и господь, скорее всего, специально испытывает его, как испытывал, например, проданного братьями в рабство Иосифа. Возможно, лишь для того, чтобы указать новый, более правильный путь…

Салли тяжело поднялся со скамьи, добрел до угла, завернул и тронулся прямо по западному шоссе — все быстрее и быстрее. Он знал, что эта стерва все равно понесет заслуженное возмездие — раньше или позже. Но для этого они сначала должны были встретиться. Пусть через неделю, через две или даже через месяц.

* * *

Нэнси успела домой в последний миг. Едва она сунула цыпленка в духовку и, отогнав детей от телевизора, настрогала салата, как появился Джимми.

— Бергман снова давит, — мрачно сообщил он прямо с порога и бросил форменную полицейскую куртку на кресло. — Замучил уже, старый пень.

Нэнси стремительно поставила на стол тарелку с салатом, уложила рядом вилку, ложку и блюдце с двумя кусочками хлеба и села с торца стола — слушать.

— Я ему и говорю: а что я могу? — Джимми вразвалочку подошел к раковине и сполоснул руки. — Если эти лоботрясы хотят колоться, они и будут колоться — хоть что с ними делай!

— Садись, кушай, — кивнула Нэнси в сторону тарелки с салатом.

— А он мне: если еще хоть одна жалоба от родителей поступит, выгоню из полиции к чертовой матери…

Нэнси вздохнула. Эта история тянулась уже года два, с тех самых пор, как Джимми и его напарнице Роуз достался шестой участок. Нет, наркотиками школьники баловались давненько, особенно старшеклассники, но лишь когда на участок поставили Джимми, эти переростки совершенно обнаглели. Джимми досматривал школьные туалеты по три-четыре раза на день, все время добивался проведения крупных полицейских операций, но хвастать было нечем. Копы так и не сумели никого взять с поличным — карманы находящихся под действием наркотиков подростков оказывались пусты, и кто и когда пронес в школу эту дрянь, так и оставалось загадкой.

— Что делать думаешь? — осторожно поинтересовалась Нэнси.

— А что я могу поделать? — расстроенно бросил вилку муж и глянул в сторону духовки. — Выгнать я себя, конечно, не дам — не те времена! Но помучить он меня еще помучает…

Нэнси сокрушенно покачала головой и поднялась, чтобы вытащить цыпленка. Начальник здешней полиции — крупный обстоятельный мужчина сорока шести лет по фамилии Бергман ей нравился. На Нэнси он производил впечатление человека надежного и житейски мудрого, но если у Джимми начнутся проблемы с работой… она вздохнула и вытащила противень со шкворчащим цыпленком… если у Джимми начнутся проблемы, семье придется туго.

Нэнси переложила цыпленка на тарелку и добавила к нему зеленого горошка и лука. Она категорически не представляла Джимми — полицейского в третьем поколении — ни шофером, ни автомастером, ни тем более продавцом пылесосов — не та закваска.

— Ну а ты как съездила? — прервал молчание Джимми. — Как там эта твоя Бетси?

Нэнси зарделась и стремительно отвернулась, чтобы вытащить из шкафчика кетчуп. Джимми совсем не обязательно было знать, что на самом деле она ездила в Хьюстон вовсе не к старой подруге.

— Хорошо, — едва управившись с охватившим ее волнением, кивнула она и возблагодарила Иисуса за то, что муж на нее не смотрит. — Дети учатся, муж работает… Посидели, поболтали…

Джимми понимающе кивнул и принялся за цыпленка. Несколько раз повернул тарелку, выбирая, с какого края начать на этот раз, а затем взял вилку и принялся сосредоточенно ковырять птицу, отдирая и отправляя в рот маленькие белые кусочки мяса. Нэнси еще с полминуты постояла и медленно вышла — укладывать детей спать. Когда Джимми ел цыпленка, мешать ему было нельзя.

* * *

Она ждала мужа в постели. Нэнси знала, что, поев, он примет теплый душ, а затем наденет старый махровый халат с гербом и девизом любимой бейсбольной команды, выйдет на террасу, усядется в глубокое кресло и просидит, уставясь в темноту южной ночи, от получаса до сорока минут — в зависимости от настроения. И лишь потом придет и, дыша запахом пива и сигарет, навалится на нее — минуты на две. Большего ждать не приходилось.