Книга Обретая Розу - Кеннет Дж. Харви

Снаружи ее окликнули.

Анна не двигается с места, и агент по продаже недвижимости заходит в сарай. Он сразу поднимает взгляд вверх, прямо на нее, как будто заранее знал, где она может быть.

— Детям там нравится, — замечает он.

— Наверное, я так и не повзрослела.

Она поднимает руки в стороны и снова роняет их.

— Не вы одна. Спускайтесь осторожнее.

Анна медленно спускается, аккуратно ступая и перехватывая руками перекладины, а агент стоит внизу с поднятой рукой.

В доме Анна бродит из комнаты в комнату. Хозяева оставили часть мебели — по-видимому, они не представляли, сколько она может стоить. Анна касается буфета кончиком пальца, решив, что не будет упоминать о мебели, ей кажется, ей выпала невероятная удача, просто подарок.

— Я сам подумывал, не забрать ли мне мебель.

Анна поворачивается к агенту. Она почти смущена, как будто ее застали за составлением плана ограбления.

— Но на свою беду, я слишком честен.

Анна улыбается ему. Агент напоминает ей дяденьку, который поднял в аптеке выпавший у нее журнал.

— Хозяйка очень пожилая. А ее дети живут в Торонто. Они хотят избавиться от дома.

— Почему?

— У них другая жизнь, — говорит агент, глядя в окно гостиной.

На втором этаже из спальни открывается величественный вид на океан. Анна смотрит на залив, где еле-еле движется маленький кораблик.

— Что-нибудь еще?

Анна оборачивается через плечо:

— Это потрясающе.

— Я часто думаю, почему людям так нравится смотреть на океан.

— Не знаю, — отвечает она, смущенно тряхнув головой. — Я просто не могу отвести от него глаз.

— Это жизнь, которую нельзя увидеть. Скрытая.

Анна почувствовала, как по спине побежали мурашки. Она снова внимательно посмотрела на агента, но он уже отвернулся и направился к двери.

— Не буду вам мешать, — произносит он, спускаясь вниз по лестнице к выходу.

Когда Анна ехала обратно, пошел снег, — это ее взволновало: она внесла заявление на выкуп дома в Барениде, но сомнения ее гложут — не поторопилась ли она. Может, это ошибка и она чего-то не увидела? Но, несмотря на подобные мысли, Анна полна воодушевления. Агент обещал отнести ее заявление и позвонить через пару часов — сообщить, приняли ее заявление или нет.

После того как Анна выехала из Баренида, небо затянуло серыми тучами. Снег падает на шоссе и тут же тает на мокром асфальте. Небо все больше темнеет, в машине становится холодно. Анна включает печку и выключает радио, чтобы сосредоточиться на вождении.

Звонок мобильного заставляет ее перевести взгляд на пассажирское сиденье, где лежит ее телефон. Она дотягивается до него и открывает, мелькает мысль, что не стоит разговаривать за рулем. Интересно, это правило действует и на шоссе или только в городе?

— Алло?

— Анна?

— Да, я слушаю.

Агент по продаже недвижимости представляется, а потом произносит:

— У меня для вас хорошая новость.

— Дали разрешение?

— Да, я рад вам сообщить.

— Правда?

Анна засмеялась от радости и тут вдруг заметила, что на дорогу выкатился белый шарик. Кролик остановился прямо перед ней, и она резко крутанула руль, выронив мобильный телефон. Асфальт оказался скользким, как каток. Машину занесло, и ужас сковал Анне сердце, внутри нее будто расползлось огромное темное пятно. Машину несет к обочине, закручивает на гравии и глине, потом кидает в канаву, дважды переворачивает, и, проломив ветки дерева, она со всего маху впечатывается в ствол.

Глава 3

24 февраля, больница.

В глазах у Анны все плывет, как будто она пытается поднять отяжелевшую голову из-под воды.

Она видит какую-то поверхность и постепенно понимает, что это стена. Из стены торчат разноцветные провода. Она слышит приглушенные звуки, доносящиеся как будто через дырку в голове. Это ее стоны.

В комнату входит женщина. Улыбчивая медсестра заглянула в палату для новорожденных, чтобы проверить, все ли в порядке.

— Добрый день, — произносит сестра приветливо. — Вы, я вижу, уже проснулись.

Анна не может понять, почему эта женщина за ней присматривает. Внезапно ее осеняет: это как-то связано с ребенком. Младенцем, которого она оставила где-то далеко.

— Ребенок, — произносит она.

Ей хочется, чтобы его скорее принесли.

— Что? — переспрашивает медсестра, внимательно проверяя показатели приборов.

Анна молчит, стараясь собраться с мыслями и составить слова в предложение. Но ее разум не может вырваться из сковавшей его паутины.

— Вы знаете, где находитесь?

Она тяжело вздыхает. Это какой-то обман.

— Вы несколько дней провели без сознания.

Несколько дней. До Анны с трудом доходит смысл сказанного.

В комнату входит мужчина в белом халате. У него знакомое лицо. Это врач. Гинеколог. Кевин. Она с ним встречалась по какому-то поводу.

— Анна, — говорит он, улыбаясь.

— Не надо, — с трудом произносит она.

— Все хорошо.

— Нет. — Она пытается тряхнуть головой.

— Что? — Доктор смотрит на сестру, как будто хочет, чтобы она объяснила ему, в чем дело.

— Не надо…

— Все обойдется.

Врач садится рядом с ее кроватью, кладет руку ей на живот.

Ей нужно усилие, чтобы следить за его рукой. Ее мускулы напрягаются. Она сжимает ноги, чтобы их нельзя было развести в стороны.

— Не надо…

Организм Анны подвергся кошмарной встряске. Ее машина, дважды перевернувшись, врезалась в дерево. Металл был так искорежен, что его пришлось резать специальными гидравлическими ножницами — иначе ее бы не достали.

Анна потеряла много крови из-за глубокой раны в ноге. Если бы спасатели не приехали вовремя, ее бы уже не было в живых. Руки и грудная клетка — сплошной синяк, каждое движение отдается ужасной болью. По словам Кевина, у нее нет никаких серьезных повреждений, кроме небольшого рассечения ноги, которое со временем может осложниться артритом.

Лежа на больничной койке, Анна думает о будущем. Она чувствует себя раковиной после шторма, в которой заключена прекрасная маленькая жизнь. Ей остается только надеяться, что крошечная жизнь уцелела. С трудом она ухитряется проверить, не идет ли у нее кровь. Нет, все чисто. Тянущей боли внизу живота тоже не было. Анна не сводит глаз с широкого больничного окна, разглядывая беспорядочное нагромождение одноэтажных строений на другой стороне улицы.