Книга Серебряная пуля - Виталий Гладкий

— Застрелили?! — Африкана словно ударило током. — Кто?!

— А вот это мне неизвестно… — И я рассказал ему, как все произошло.

Сказать, что старик был ошарашен, значит, ничего не сказать. Его словно обухом ударили по голове. Он даже стал ниже ростом. Но в глазах Африкана запылал поистине дьявольский огонь. Мне даже стало немного не по себе.

— В общем, Елпидифор Африканыч, не исключено, что целили в вас, — безжалостно закончил я свое повествование. — А ворона приняла пулю на себя. Дело случая… Вам здорово повезло, если это так.

Удивительно, но на мое заявление он совсем не отреагировал — не возмутился, не стал говорить, что все это глупые домыслы, что кому он, дряхлый старец, нужен… Вместо этого Африкан подошел к буфету и достал оттуда бутылку французского коньяка в виде фляжки и две небольшие золоченые рюмки.

— Помянем Аиду, — сказал он сурово.

Я не стал возражать. Мне вдруг самому захотелось выпить. Коньяк оказался славным — выдержанным, густым. Я присмотрелся к бутылке — и едва не ахнул. Это был знаменитый французский коньяк Remy Martin Louis XIII! В его купаже присутствуют коньяки со сроками выдержки от пятидесяти до ста лет. А старик-то, оказывается, большой гурман… И потом, такой коньяк стоит огромных денег. Может, Африкан — это граф Монте-Кристо на покое?

— Всего тебе доброго, мой мальчик, — решительно сказал старик, поставив рюмку (не мешало бы повторить, подумал я с вожделением, подавив в себе вздох разочарования), и проводил меня до двери.

Она закрылась с мягким всхлипом — словно дверца «мерседеса». Я критически посмотрел на изрядно потертую обивку двери, коротко хохотнул — ай да старикашка! верно говорят, что в тихом омуте черти водятся, — и спустился на свой этаж. Все, для меня эта история закончилась, думал я, попивая на кухне вискарь. (Что такое крохотная рюмашка коньяка для русского человека? Всего лишь затравка.) Пусть теперь Африкан сам распутывает эту таинственную историю. У меня своих проблем хватает.

Как же я ошибался!

Глава 2

Солдат удачи

Я еще спал, когда в дверь кто-то настойчиво начал звонить. Нужно сказать, что мой сон после коньяка Африкана и почти полной бутылки виски, которую я высосал как-то очень незаметно, предаваясь размышлениям и воспоминаниям, напоминал детский. Да и уснул я словно в детские годы — в девять вечера. Уснул, будто провалился, едва голова коснулась подушки. Что на меня так повлияло, сам не пойму. Обычно я торчу в Интернете до двух, а то и трех часов ночи, а потом дрыхну едва не до обеда.

Кто бы это мог быть? — думал я, прыгая на одной ноге, чтобы попасть другой в штанину спортивных брюк. Мать в такую рань никогда ко мне не приезжала, а остальных родственников я видел раз в год, на каком-нибудь празднике типа именин. Они не очень меня привечали. Виной тому был мой острый язык. Иногда я мог ляпнуть такое, что всем становилось неловко. Вот не любит наш народ правду-матку, и все тут…

Открыв дверь, я невольно отшатнулся. Передо мной стоял Африкан, изменившийся до неузнаваемости. Казалось, что за ночь он сбросил килограмм десять веса и настолько же лет постарел. Старик превратился в Кощея Бессмертного, каким его показывают в мультиках, — кожа да кости. Только глаза Африкана горели как у человека, страдающего похмельным синдромом, который никак не может наскрести денежек на опохмелку.

— Алексеюшка, ты уж извини, что разбудил… — Африкан сразу подметил, что я прямо из постели. — Но у меня есть большая просьба. Я буду тебе чрезвычайно признателен…

— Елпидифор Африканыч, о чем базар! Всегда готов вам помочь. Вы же знаете.

— Да-да, знаю. И очень ценю твою доброту.

Действительно, я не раз исполнял мелкие поручения старика: отвозил на своей машине его постельное белье в стирку, а ковры в химчистку; когда был продовольственный кризис, закупал ему продукты мешками — гречку, рис и сахар, летом привозил арбузы и дыни… Оно и понятно — старик с его слабыми силенками конечно же не мог таскать большие тяжести. А мне это ничего не стоило — не на своем же горбу переть. Правда, все это я лично поднимал по лестнице, но только до двери его квартиры.

— Вот… — Он приподнял вместительную клеенчатую сумку, которую держал в руках. — Это моя Аида… — Тут старик всхлипнул, но не заплакал, только скорбно вздохнул. — Нужно ее похоронить. Достойно похоронить. Мне что-то неможется, поэтому, будь добр, сделай это ты.

«Может, еще и отпеть ее в церкви?» — едва не сорвалось у меня с языка, но я вовремя задавил на корню неуместный в этой ситуации сарказм и ответил:

— Конечно-конечно, сделаем.

Я взял сумку. Она была гораздо тяжелее тельца вороны. Неужто Африкан соорудил своей любимице целый саркофаг?

— Только выкопай ей могилку не где-нибудь возле свалки, — продолжил Африкан, глядя на меня мгновенно потяжелевшим взглядом, — а на Круглой горе, под Чертовым Пальцем. Это было любимое место Аиды. Она подолгу там сиживала.

Я невольно поежился. Круглая гора пользовалась у горожан и жителей окрестных сел дурной славой. Старики шептались, будто бы ведьмы, слетаясь на свой шабаш в Вальпургиеву ночь, останавливались на Круглой горе, чтобы передохнуть. Ходили слухи, что иногда там пропадали люди, а однажды какая-то тетка — не из местных — сошла с ума. Зачем она поперлась на Круглую гору, история умалчивает, но там ей привиделось нечто настолько страшное, что ее слабая голова не выдержала. Женщину пытались лечить по новому методу — под гипнозом, — и она такое рассказала, что у лечащего врача и медсестры тоже едва крышу не снесло.

В общем, местечко было еще то…

— Как скажете, Елпидифор Афрыканыч, — кивнул я и хотел было закрыть дверь, но тут старик цепко схватил меня за руку.

— Запомни — под Чертовым Пальцем! — молвил он, зловеще сверкнув глазами (а может, мне просто показалось).

— Вам поклясться на Библии? — спросил я с иронией, все-таки не сдержался!

— Нет-нет, я тебе верю! Ты хороший мальчик… — Тут он полез в карман халата и достал оттуда очень даже приличный и явно недешевый цифровой фотоаппарат. — Сфотографируй мне это место… на память.

Ну старый хрыч, ну перестраховщик! Я даже рассердился на этого Фому неверующего. Но оставил свои мысли при себе, ничего не сказал в ответ. Что со старика возьмешь? С годами люди становятся просто невыносимыми. Африкан на фоне некоторых вредных старушек из нашего подъезда выглядит белым и пушистым.

Позавтракав, я завел свою «мазду» и отправился в траурное путешествие. Меня так и подмывало заглянуть в сумку, чтобы посмотреть на «саркофаг» с вороной, но я стоически сдержался.

Скорее всего, Круглая гора была творением рук человеческих. Места у нас равнинные (правда, балки и яры встречаются), и нигде нет ничего похожего на эту гору. Наверное, она была курганом, могилой какого-нибудь скифского или сарматского вождя. Потому-то Круглую гору любители легкой наживы изрыли вдоль и поперек, надеясь найти золотые украшения, которыми варвары щедро снабжали своих правителей — чтобы они купили себе на том свете местечко получше, соответствующее их земному положению. По этой причине Круглая гора издали напоминала термитник, так много было на ней нор и траншей.