Книга Бумер. Книга 2. Лобовое столкновение - Андрей Троицкий

— Какой на хрен экспедитор? Какой караван? С тебя косарь за проезд.

— Да нет у меня денег.

Кот с парнями неспешно подгреб к группе. Доброжелательно улыбнулся.

— Здорово, ребята. Какие проблемы?

— А вы кто? — спросил мужик в синей шерстяной куртяге. — Откуда нарисовались такие?

— Это вы нарисовались, — ответил Килла. — А мы здесь были.

— Вообще-то это наша точка, — вперед выступил бритый налысо мужик лет сорока. — Мы тут работаем. Люди в курсе. Я — Хмель, а это мои близкие. А вы кто такие?

— А на хрен это обозначалово нужно? — спросил Ошпаренный. — Вообще-то это наш груз. И мы его сопровождаем.

— Какой на хрен ваш груз, — поморщился мужик, начавший разговор. — Ты чего здесь впариваешь? И чего нам этот сиплый про какой-то караван базарил? Вы, чего, нас за лохов держите?

— Да мне по хрену, чего он тут базарил, — сказал Килла и сжал кулаки. Он никогда не уходил от драки, если она назревала. — Ты слушай, чего тебе люди говорят.

— А где вы раньше были? — взял слово Хмель. — Вы знаете, что они нам тут набазарили? Они нам уже должны. — Хмель, не вынимая рук из карманов кожанки, посмотрел на Хриплого. — Ты чего тут говорил, что соляры у тебя нет? Что денег у тебя нет?

Хриплый очумело вращал глазами, не зная, что говорить, как складно врать дальше, чью сторону принять. Он вдруг почувствовал, что жизнь его повисла на тонком волоске и прямо сейчас, в сию секунду, по этому волоску могут чикнуть бритвой. Ошпаренный дернулся вперед, отрезая Хмелю путь к дальнобойщику, встал перед Хриплым.

— Тебе сколько раз говорить, чтобы ты без нас пасть не раскрывал, — диким голосом заорал Димон. — Ты нас что, лбами хочешь столкнуть? Лбами?

— Да я…

— Иди в кабину, сука.

— Да я всего и говорил…

Хриплый не успел закончить фразу. Кулак Димона врезался ему в живот. Второй удар пришелся в грудь, чуть ниже сердца, перебил дыхание. Хриплый, как выброшенная на берег рыба, хватал воздух широко раскрытой пастью, но дыхалка почему-то не работала. Димон навернул в живот и снова в грудь. В кулаках не было ни тяжести, ни силы. Но удары оказались точными, прицельными. Димон не хотел увечить человека, но халтурить нельзя, иначе фальшь заметят все. Хорошо бы этому черту кровь пустить, для большей достоверности, но Хриплый закрывал шею и лицо предплечьями, и никак не пробьешь эту защиту.

— Л-ладно, оставь его, — попробовал вмешаться Тормозной.

Ошпаренный шагнул к нему, хотел ударить лбом в нижнюю челюсть, в кровь разбить губы. Но Тормозной слишком длинный мужик. Хрен до него допрыгнешь. Ошпаренный обеими руками толкнул его в грудь с такой силой, что тот едва на ногах устоял.

— Иди отсюда, — заорал Димон. — Иди. Тебе сколько раз говорить, чтобы ты нормальных людей на работу брал?

— Хорош, брателла, успокойся, — сказал Кот, обхватив Димона за плечи, и обратился к Хмелю: — Вот, ребята, из-за этих чертей какая непонятка может получиться. Мы вообще с Сухарем работаем. А вы чего, пацаны, здесь на теме сидите, что ли?

— С Сухарем? — переспросил Хмель. — Ну, знаем. Ну, ладно, пацаны, счастливо вам доехать.

Хмель протянул лапу.

— Давайте, пацаны, — Кот тряхнул ладонь. — Удачи.

Быстро дошагав до бумера, забрались в салон, наблюдая, как водилы занимают места в кабинах двух грузовиков.

— Что-то не нравится мне это, — сказал один из местных парней. — Фуры они сопровождают. У бумера номера московские, а у фур хрен знает какие.

— А вы пробили, что в фурах? — спросил Хмель.

— Вроде водяра в ящиках. Пойду-ка тормозну их. Пробью.

Парень в синей куртке подбежал к бумеру, через опущенное стекло засунул морду в салон.

— Чего везете-то, пацаны?

— Чего, так интересно? — спросил Рама.

— Да, — кивнул парень. — Наши парни интересуются.

— Да это типа… Ну… Горилка.

— Может, и нам пару ящиков подгоните?

— Да нет, пацаны, — нашелся с ответом Кот. — Сивуха. Потравитесь. Мы лучше на обратном пути чего-нибудь нормального закинем.

— Ладно, пацаны, удачи.

Парень отошел от машины. КамАЗы отъехали от стоянки. Бумер уселся на хвост последнего грузовика.

К вечеру выпал снег и не растаял. Стрепетов болтался возле магазина «Булава», не решаясь переступить порог и поговорить с продавщицей Дуськой Копыловой, выплеснуть все, что накипело на сердце. Он заранее, еще со вчерашнего дня, обдумывал предстоящий разговор. Он напрямик врежет Дуське, что больше так не может жить. Жена ест его поедом, ревнует, ласки лишает. А за что? В чем вина старлея? Вот если бы они с Дуськой жили, как мужик с бабой, тогда все его страдания и лишения были бы чем-то оправданы. Стрепетов начнет с простой фразы: «Я больше не хочу, чтобы ты отворачивалась, когда я захожу в магазин».

Он давно приторчал к Дуське и теперь должен добиться взаимности. И пусть она не думает, что старлей крохобор и жлоб. Ради нее он готов на многое, нет, он готов на все, на любые безумства, на любые траты. Хоть завтра они с Дуськой поедут в район, в центральный универмаг «Буревестник». И там, на втором этаже, в отделе готовой верхней одежды, Стрепетов купит ей зимнее пальто с воротником. И еще сапоги. Да, сапоги, на широкой каучуковой платформе, чтобы Дуська по пути на работу не поскользнулась и не ушибла мягкого места. Там, в «Буревестнике», она увидит и поймет всю широту натуры Стрепетова, оценит его золотое сердце.

И тогда начнется их… Что начнется дальше, старлей точно не знал. Но от картин, которые рисовало воображение, дух захватывало. Вот они с Дуськой в сенном сарае у реки. Сено мягкое и душистое… Впрочем, все это будет позже.

Он переступил порог и вошел в торговый зал, боясь, что снова растеряет все нужные слова. Не надо было много пить перед этим разговором, но теперь поздно жалеть. И за пять минут не протрезвеешь. Он больше так не хочет — это главное. А там разговор сам пойдет. Стрепетов остановился и кашлянул в кулак.

Вместо Дуськи за прилавком стояла ее мать Татьяна Васильевна. Все слова потерялись, как пуговицы от ширинки. Эти пуговицы супруге Стрепетова недосуг было пришить на место, вот теперь ищи их непонятно где или ходи с расстегнутой мотней.

Он подошел к прилавку, сунул руки в карманы бушлата. Хотел спросить, что с Дуськой, почему мать подменяет ее на работе. Но вместо этого попросил бутылку водки, положил деньги за выпивку на весы. А потом достал из кармана сувенирную двухдолларовую купюру, что забрал у парней из БМВ, показал ее Дуськиной матери.

— Видала? — спросил Стрепетов. — Банду фальшивомонетчиков накрыли. И знаешь, на чем прокололись? Два бакса вместо одного печатали.