Книга Тайна спортивного клуба - Марина Елькина

Тошка ввалился в подвал, встал и огляделся. Темень.

— Саня! Тут фонарик нужен! Я не вижу ничего! — крикнул он.

— Фонарик? — переспросил Сашка. — А шахтерскую каску с лампой тебе не дать? С фонариком — это не испытание. Двигай в темноте! Пока!

И Антон услышал, как Сашка побежал в другой конец дома. Первым желанием было лести обратно. Но глаза немного попривыкли темноте, к тому же из амбразур просачивался скудный дневной свет. Он освещал только маленькие квадратики у стены, и Тошка подумал, что не все так страшно, просто нужно сдержаться стен.

Ни призраков, ни скелетов пока не было, и Тошка взбодрился. Он вздохнул и пошел вдоль стены, к другому светлому квадратику. Под ногами валялся какой-то мусор, палки, камни. Фонарик бы не помешал. Ноги сломать можно, но в общем-то, Антон ожидал худшего, поэтому радостно улыбнулся, когда оказался у другой амбразуры.

Отлично!

— Однако трудности были впереди. Выяснилось, что держаться стен невозможно. Подвал был разделен на отсеки. И вход из отсека в отсек только посередине, через дверную арку.

Вот понастроили. Зачем в подвале столько комнат делать? Специально для Тошки, что ли?

Антон сначала рассердился, а потом испугался. Значит, придется идти посередине подвала. А там темно. И кто знает, не притаился ли призрак за следующим дверным проемом?

Тошка на всякий случай поднял с пола какую-то палку. Это, конечно, не оружие, но все-таки не с пустыми руками.

Он дошел до проема, повертел перед собой палкой и шагнул через небольшой порожек.

— Мя-я-у! — истошно заорал кот, метнувшись Антону под ноги.

— Черт! — выдохнул Тошка. — Так разрыв сердца получить можно!

Кот выскочил в амбразуру, а Антон три раза плюнул через левое плечо.

Тошка верил в приметы. Во всяком случае, в кота, перебежавшего дорогу. Но иначе, чем через проем, в другой отсек не попадешь. А чего хорошего можно ждать от подвала? Только неприятностей. Сам подвал — уже неприятность.

Тошка решил не накручивать себя л постарался забыть про кота и обещанные им неприятности. Пожалуй, нужно шагать побыстрее.

Антон с удовольствием бы побежал, но мешал мусор под ногами, а тут еще трубы какие-то потянулись, они шли поперек, создавая новые препятствия.

Трубы были обмотаны стекловатой, и Тошка уже исколол себе ноги, наткнувшись на такую обмотку. Страх постепенно прошел. Антон просто злился на себя и, конечно, на Саньку.

Надо же придумать такую ерунду! И надо было на такую ерунду согласиться! Сразу не нужно было спорить. А теперь можно потерять коллекцию.

Ну и черт с ней! Новую соберет! Все! Еще одна Груба со стекловатой, и он вылезет. В любую амбразуру вылезет! Пусть проспорит; пусть потеряет коллекцию, пусть прослывет трусом! Только он так подумал, и тут впереди…

— А-а-а! — задушенно прохрипел Тошка.

В дальнем отсеке мерцал огонек. Призрак! Со свечой! В точности, как рассказывали!

Тошка чуть-чуть попятился. Следующий дверной проем сразу погрузился в полутьму. Тошка видел только огонек вдалеке и серые, размытые очертания проема.

И вдруг медленно, разрушая размытый контур, на фоне проема выплыла из темноты человеческая рука. Тошка застыл на месте. Ему показалось, что в руке тускловатым отблеском Мелькнул пистолет, но приглядываться не было сил, ни желания. Фильм ужасов наяву!

— А-а-а! — в голос закричал Ташка и рванул к ближайшему квадрату амбразуры. — А-а-а.

Ему показалось, что из дальнего отсека кто-то побежал за ним, с невероятным топотом. Тошка зацепился за что-то штаниной, упал, вскочил и пулей выпрыгнул в амбразуру.

Тут уж амбразура маленькой не показалась, плечи вошли запросто.

— Саня! — закричал Тошка.

Сашка бежал к нему и на бегу сообщал:

— Так нечестно! Ты прошел чуть больше половины! Ты проиграл!.

Антон на несколько секунд ослеп от яркого света. А потом еще долго не мог отдышаться, как будто пробежал марафонскую дистанцию.

— Я не виноват, — наконец сказал он Сашке. — Там призраки со свечами!

— Ага! И приведения под потолком летают! — подхватил Саня. — И скелеты костями стучат!

Тошка в это время раздумывал, нужно ли говорить про руку. Или это только со страху померещилось? Наверное, палка какая-то торчала, которую он за руку принял. Или тень от чего-то падала.

Тень — вещь зыбкая. Может привидеться все, что захочешь. А Тошка в тот момент как раз испугался света, вот и увидел в колеблющейся тени руку с пистолетом.

Нет, за свет он может ручаться, а за руку — нет. Ни к чему о ней говорить Сашке.

— Если бы были скелеты, я бы так и сказал — скелеты! — сердито откликнулся Антон. — Хочешь сам убедиться?

— Чего мне убеждаться? — усмехнулся Сашка. — Я — не ты, в россказни не верю и в призраков тоже! А ты, если проиграл и струсил, то лучше так и скажи, а не сваливай все на бедных призраков.

Антона возмутили не упреки в трусости, а откровенное недоверие:

— Ты думаешь, я про призраков вру? Я свет видел!

— Какой свет?

— Там, в крайнем отсеке! Настоящий свет! Там кто-то ходит со свечой!

— У страха глаза велики, — подвел итог Сашка. — Свечи меня не интересуют. Гони коллекцию, ты проиграл.

— Эй! О чем спорите? — спросила Маша.

Как вовремя она появилась! Это спасение и защита! Уж она-то и коллекцию отстоит, и в свечи поверит! Антон был в восторге.

— Это все Саня! — заторопился он. — Он спор придумал! Говорил, что я трус! А я все испытания выдержал!

— Врет! — перебил его Сашка. — Два испытания выдержал, а третье — нет!

— Потому что там призраки!

— Постойте, — поморщилась Маша. — какие испытания? Какой призрак? Объясните по порядку.

Объяснял, конечно, Антон. И объяснял так, как было нужно. И про коллекцию, и про призрак в подвале. Но эффект от его рассказа получился совершенно противоположный.

— Сашка прав, — сказала Маша. — Ты и вправду трус.

— А коллекция? — изумился Тошка.

— Коллекцию ты проиграл. Нечего было на ее спорить. Сам виноват.

— А призраки? — со слезами спросил я. — Я их не выдумал, честное слово!

— Кто трусу поверит, — ввернул Сашка.

— Ах, так! — закричал Антон. — Спорим на коллекцию! Я выигрываю, и коллекция останется у меня! Я покажу вам, где был свет, убедитесь!

— Делать больше нечего — по подвалам лазать! — фыркнул Саня.

И вот тут Маша встала на Тошкину сторону:

— А что? Испугался? Тоже струсил?