Книга Тайна утопленной рамы - Алексей Биргер

Нам нравилось, когда приезжали Егоровы. Даже Ваньке, несмотря на то, что у него были свои сомнения в правильности того дела, которым занимается дядя Серёжа. Из Ваньки подрастал яростный защитник прав животных, убеждённый, что завалить дикого кабана на ветчину — это одно, а резать ради шкурок зверей, которых сам вырастил — это совсем другое. Это, мол, чуть ли не предательство по отношению к тем, для кого ты с рождения стал главным защитником и другом, и вообще безобразие. Поэтому иногда Ванька посматривал на дядю Серёжу несколько косо, а один раз мне с трудом удалось удержать братца и предотвратить скандал, который он собирался устроить Фантику. Вообще, кто знает, мой братец был ещё тем взрывоопасным устройством — если он обижался, терял голову и впадал в ярость, то легче было убежать и спрятаться от него, чем пытаться его образумить.

Но, повторяю, даже Ванька, при всех его заносах, бывал рад приезду Егоровых и всегда с удовольствием присоединялся ко мне и Фантику во всех делах и затеях. Однако тут нам в головы пришла одновременно ужасная мысль: сейчас нам объяснят, что неприлично бросать гостей, что Фантиком надо заниматься и развлекать её — а значит, ночной выезд на рыбную ловлю сегодня отменяется!

Я увидел, как у Ваньки помрачнело лицо, как он закусил губу, и понял, что он уже мысленно перебирает все грехи Егоровых и «накачивает» себя: мол, как могут люди, так бессовестно ведущие себя с животными, пытаться сорвать ему ночную рыбалку? А чего ещё от них ждать, а?

При маме, достающей тарелки и вилки, мы не могли обсуждать эту тему вслух, поэтому я только подмигнул Ваньке и показал ему сжатый кулак: мол, спокойней, нас все равно отпустят, и, главное, держи себя в руках — если ты сейчас устроишь скандал и истерику, то нас точно не отпустят, в наказание.

Он кивнул мне, что понял, и постарался изобразить на лице приветливое выражение: получилось нечто похожее на преувеличенную приветливость голодного людоеда, в замок которого заехала парочка откормленных путешественников.

— Иван! — ахнула мама, как раз повернувшаяся в его сторону. — Господи, что за жуткую рожу ты скорчил — даже напугал меня! Прекрати немедленно!

Ванька постарался «исправить лицо», и от этого, честно говоря, получилось только хуже. К счастью, в этот момент он поперхнулся, и когда Егоровы, следуя за папой, вошли в кухню, мы с мамой хлопали его по спине, а он так откашливался, что у него глаза слезились. В такой момент любое выражение на лице никого не удивит.

— Привет всем! — сказал дядя Серёжа. — Фантастический у вас новый дом! Мы ведь здесь ещё не были!

Фантик, подросшая и ещё похудевшая (хоть это и казалось почти невероятным) с того времени, когда мы её не видели (то есть, с зимних каникул), весело кивнула нам и вежливо поздоровалась со взрослыми.

— Давай я чем-нибудь помогу тебе! — сразу предложила тётя Катя, едва они с мамой обменялись приветствиями.

— Да что тут помогать? Разве что, помочь управиться с запечёнными судаками — завтра они будут уже не те, — рассмеялась мама. — Садитесь, а я буду кормить вас с дороги.

— Мы не очень голодны, — сказал дядя Серёжа. — Поскольку мы не знали, как быстро найдём ваш остров и ваш дом, мы перекусили в ресторане при гостинице.

— Так найти нас проще простого! — рассмеялся отец.

— Это теперь мы знаем, — ответил дядя Серёжа. — До конца Свято-Никольской, направо, налево, направо — и выскакиваешь точно к пристани напротив вашего острова. Остаётся только паромчик подождать. Но ведь мы ехали впервые, и в дороге провели не один час…

— Кстати, мы сразу опознали ваш дом, — сообщила тётя Катя. — Как увидели огромный силуэт на южной оконечности острова — сразу решили, что это ваше новое жильё.

— Жаль, пароходик причаливает с другой стороны острова, — сказала мама. — Прямиком, на лодке, до нас вообще рукой подать.

Словом, покатился взрослый разговор. Я выждал немного, потом, когда увидел, что Фантик с сонным (как мама сказала бы, «сомлевшим») видом ковыряет вилкой два последних кусочка судака на своей тарелке, легонько толкнул её в бок.

— Как тебе? Эти судаки выловлены сегодня в ночь. Никакого сравнения с теми, что продаются в магазинах, и даже на рынке.

— Очень здорово!.. — пробормотала Фантик. — Видишь, я умяла почти все, хотя думала, что ещё долго не смогу съесть ни кусочка — такой здоровский был обед в этом ресторане…

— Вы в какой гостинице поели? — поинтересовался я.

— В «Княжеской». Так, по-моему, она называется.

— В «Княжеской»? — оживлённо переспросил Ванька, сидевший с другой стороны от Фантика.

— Да, — несколько растерянно ответила Фантик. — А что?

— Так ведь именно там остановились эти спекулянты, разве нет? Вы их не видели?

— Какие спекулянты? — Фантик совсем растерялась.

— Охолонь, — сказал я Ваньке. — Во-первых, Фантик понятия не имеет, о чём ты говоришь. Во-вторых, как бы они поняли, кого они видят, даже если бы увидели — в чём я сильно сомневаюсь, ведь в середине дня такие люди будут скорее всего мотаться по деревням, а не пировать в ресторанах. И потом, ты ведь сам не знаешь, как они выглядят.

— Почему не знаю? — заспорил Ванька. — Отлично знаю! Ведь Гришка-вор сказал, что они…

— Гришка-вор? — Фантик сразу насторожилась, и её сонливость как ветром сдуло. Она отлично знала Гришку-вора — по нашему зимнему приключению, когда мы сперва выручили Гришку, а потом он здорово выручил всех нас. — Ребята, у вас опять что-то происходит? Если вы опять что-то расследуете, то я с вами!

— Да никакого расследования! — с досадой отмахнулся я. — Просто Гришка-вор рассказывал о каких-то скупщиках икон, которые остановились в «Княжеской». Нормальные спекулянты, которые хотят скупить старинные иконы за бесценок, а продать где-нибудь в Москве или Санкт-Петербурге за доллары и подороже. Никакого криминала, как ты понимаешь, в этом нет! Просто Ваньке этот рассказ запал на ум, вот он и интересуется.

— Но ведь отец и Гришка согласились между собой, что, раз эти скупщики приземлились здесь на неделю, то, значит, рассчитывают на хороший улов, — упёрся Ванька. — А это странно! Откуда у нас хороший улов? Через наши края прошло столько волн этих самых скупщиков старины, что все, кто мог и хотел что-то продать, давно все продали. Выходит, у них есть сведения, что здесь можно заграбастать что-то очень ценное!

— Всё равно это не наше дело, — возразил я. — Не мути воду на пустом месте. Допустим даже, они прослышали про эту икону семнадцатого века, которую пытается толкнуть тот пропойца — всё равно, если они заключат сделку, никто и слова сказать не сможет, даже если сделка будет грабительской!

— А сестра этого пропойцы? — напомнил Ванька.

— Вот, может, они и ждут неделю, чтобы пропойца договорился с сестрой. А если сестра тоже даст «добро» — с тем, чтобы часть денег досталась ей — то никто больше возражать и не будет!..