Книга Голос - Доминик Сильвен

Конечно, следователи по делу Ги Жоржа не работали по всем эпизодам сразу, и в то время не существовало централизованной картотеки генетических отпечатков. Это не исключало возможности вычислить убийцу еще в 1995 году, то есть за три года до его ареста и признания в убийствах семи молодых женщин. Начиная с пятой жертвы Вокса, прокурор республики дал ясно понять шефу криминальной полиции Матье Дельмону, что «речь идет о приведении в действие всех самых современных средств» во избежание недопустимого просачивания в прессу сведений о деле нового Ги Жоржа.

В коридорах, где за пятьдесят лет черный линолеум на полу сменили два раза, шли пересуды. Неужели надо ожидать вторжения психиатров в исторические помещения на набережной Орфевр, 36? До сих пор к ним обращались только за составлением психологического портрета уже задержанных преступников. Не ущемят ли они интересы полиции, приняв участие в расследовании? И не следует ли ожидать, что в один прекрасный день полицейские-психологи, вроде тех, которых готовит ФБР в Куантико, опутают своей паутиной весь мир?

Хотя возможные перемены и не пугали майора Брюса, от одной мысли о постоянном сотрудничестве с Аленом Саньяком ему делалось не по себе. Он не испытывал симпатии к судебному психиатру, обладавшему даром изъясняться на жаргоне, который доводил до белого каления людей, ежедневно сталкивавшихся со смертью.

Саньяк цеплялся за свою любимую концепцию: способ совершения преступления. «Это— лучший параметр для оценки интеллекта преступника. — Он говорил с Брюсом, делая многозначительные паузы, сплетя пальцы, слегка усмехаясь и устремив на него презрительный взгляд. — Это переменная, меняющаяся в зависимости от целей преступника, от его желания запутать следы. Для меня Вокс— это вирус. Он приспосабливается к своему окружению и мутирует в зависимости от своих потребностей. Безусловно, он— один из самых умных хищников из тех, за которыми когда-либо охотились вы и ваши люди. Я могу помочь вам в расшифровке способа его действий, но необходимо, чтобы вы согласились работать в тесной связке со мной и научились делиться информацией».

Вирус! Скажите пожалуйста! Не дожидаясь результатов тонкого анализа доктора Саньяка, Брюс поднял дела убийц-маньяков. Он провел долгие часы в Интернете и в библиотеке научно-исследовательского института Министерства внутренних дел, изучая последнюю информацию из разных стран мира и выводы аналитиков. Прочитанное подтверждало все то, что он понял и сам после расследования дел двух серийных убийц: Вокс был организованным психопатом, чье поведение совершенно отличалось от поведения убийцы-психа, действующего под влиянием импульса.

Алекс Брюс переписал в блокнот, с которым никогда не расставался, часть классификации, предложенной одним французским университетом: «Отец неизвестен, психические отклонения в прошлом встречаются редко, живет не один, поверхностно общителен, возможны проявления сексуального садизма, возможен длительный диалог с жертвой, отсутствие патологических умозаключений, старается ускользнуть от полиции, использует оружие или средство, которое носит с собой или где-то прячет, в редких случаях— самоубийство после совершения преступления, вероятность многочисленных жертв в течение нескольких месяцев или лет».

Еще раньше Брюс скопировал все дела на свой персональный компьютер и в любое время мог свериться с ними. Он уже давно знал, что серийный убийца всегда овеществляет свои жертвы, отказываясь видеть в них человеческие существа. А сам он часто думал об этих жертвах. После долгих месяцев причастности к их судьбам Алекс Брюс начал называть их по именам. В конце концов ему стало казаться, что он знаком с ними ближе всех. «Иногда мне делается не по себе от мысли, что я никогда не встречусь с ними, особенно с Жюдит», — признался он Виктору Шефферу.

Разумеется, Брюс не делился всем этим с психиатром. Будучи одновременно человеком действия и чиновником, он не собирался оправдываться перед кем бы то ни было в том, что, выполняя свой профессиональный долг, он почти утратил душевное равновесие. Сам он мог измерить это «почти», а человека холодного, вроде Саньяка, подобные вещи не касались.

Брюс увидел, что настал момент, когда Санчес предъявит им «автограф» Вокса. «Реквием» заполнил все пространство. Все замолчали в ожидании. Марк Санчес встал на колени возле трупа и запустил в горло тонкий пинцет. Извлек микрокассету и голосом, лишенным всякого выражения, прочел название фирмы:

— «Сони», МС 90. Серийный номер АТА1 721.

Брюс покачал головой. Убийца был человеком последовательным. Тот же инвентарь, тот же метод. Распространенная марка, в результате чего пять следователей, обшаривавших все магазины аудиовизуальной аппаратуры, остались ни с чем.

Прежде чем прослушать кассету и проанализировать ее содержание, еще предстояло снять с нее отпечатки, но все члены группы и без этого знали, что их ожидало. Крики бьющейся в агонии женщины, которую насилуют, а потом душат. И несколько странных фраз. По следу серийного убийцы шли несколько групп. Но Брюс занимал особое место среди тех, кому удалось полной мерой измерить свою ненависть. Именно он дал ему имя. И тем самым создал ему известность в прессе.

Для Алекса Брюса убийца постепенно стал Воксом[1], и эта находка сразу прижилась в уголовном розыске, где каждое дело принято обозначать именем убийцы, места совершения преступления или жертвы.

Майор допустил одну оплошность. Когда жених нашел девятнадцатилетнюю Жюдит убитой в собственной квартире, Брюс тяжело переживал необходимость задержать молодого человека. Обезумевший от горя молодой служащий почты держал убитую в объятиях, его одежда и руки были выпачканы кровью, под ногтями остались сгустки. На рассвете Брюс отпустил его, но журналисты дежурили у ограды. Раздраженный, измотанный майор неосмотрительно сказал в микрофон какой-то съемочной группы: «Этот молодой человек — не Вокс». После выпуска новостей в час дня вся Франция узнала «имя» убийцы и увидела лицо его преследователя. Мужчина тридцати восьми лет, с темными волосами и голубыми глазами.

Полиция скрывала от прессы информацию о кассетах. После разговора с Матье Дельмоном, шефом криминальной полиции, было решено, что за Брюсом сохранится случайно выпавшая на его долю миссия пресс-секретаря и что официально Вокса будут представлять как убийцу, одержимого особым типом женского голоса. Брюс заставил журналистов проглотить информацию, взяв за основу аудиозаписи, сохранившиеся после некоторых жертв: речь адвоката Агаты К., убитой в 17-м округе в марте 1998 года, звуковое письмо родным от Катрин Д., убитой в июле того же года, наконец, пленку, использовавшуюся на занятиях демонстратором Виржини Д., ставшей жертвой Вокса в апреле 1999 года.

Майор Брюс понимал, что несколько случайно вырвавшихся слов установили некую связь между ним и убийцей. Он решил воспользоваться ею, как нитью Ариадны, которая должна была привести его к центру лабиринта.

3

— Передайте мне это дерьмо.

Лицо Матье Дельмона не выражало никаких чувств, но голос звучал совершенно непреклонно. Узнав об убийстве Кастро, шеф криминальной полиции пожаловал на место преступления собственной персоной, и присутствие Фредерика Геджа оказалось совсем некстати. От журналиста сильно несло спиртным, и Алекс Брюс выволок его на лестничную площадку, пока он не сказал чего-то лишнего и не усугубил ситуацию.