Книга Долг грабежом красен - Михаил Серегин

– Эти документы нужны нам сейчас и немедленно, – услышал он в ответ.

– Но сейчас уже ночь.

– Это не имеет никакого значения. Скажите, где вы находитесь, мы приедем и заберем их, – продолжал настаивать незнакомец.

После этой фразы собеседника у Лобникова не осталось никаких сомнений в том, что человека, говорящего с ним по телефону, интересуют не столько сами документы, сколько местонахождение самого Лобникова. Ведь далеко не факт, что там, где находится сейчас Валерий, непременно находятся и интересующие этих людей документы.

– Хорошо, – быстро согласился Лобников. – Приезжайте в ночной клуб «Якорная цепь», я буду вас там ждать. Сообщите вахтеру о своем приезде, и вас проведут ко мне в номер.

В ответ собеседник ничего не сказал. Он молчал достаточно долго для того, чтобы Валерий подумал о том, что разговор закончен.

Однако в следующий момент неожиданно для Валерия в трубке послышался яростный крик:

– Слушай, ты, сучоныш, не вздумай со мной в кошки-мышки играть! Ты у меня, падла, на таком крючке сидишь – не то что рыпнуться, даже пикнуть не сможешь…

– О чем вы говорите? – пораженный услышанным, спросил Лобников.

– О чем? – злорадно повторил незнакомец. – Сейчас ты поймешь о чем…

Из трубки после паузы донесся взволнованный голос Ольги:

– Валера… Нас схватили у самого входа… Я никого из них не знаю. Они говорят, что им нужен ты. Они утверждают, что ты им что-то должен, – далее голос Ольги сорвался на умоляющий крик: – Валера, я прошу тебя, отдай им все, что они хотят! Они угрожают нам расправой!

– Где Машка?! Она с тобой?! Что с ней?! – прокричал Лобников.

– Да. Она здесь, со мной, – ответила Ольга. – Эти люди сказали, что если ты не отдашь им то, что должен, то они…

Ольга не договорила, заплакав. В этот момент трубку у нее отняли, и до слуха Валерия снова донесся спокойный ровный голос незнакомца. Валерия поразило, насколько хорошо владеет собой этот человек, который только что кричал на него, оскорбляя и угрожая.

– Слушай меня внимательно, Валера, – произнес мужчина. – Сейчас ты мне скажешь адрес, по которому находишься, и будешь ждать нас, пока мы к тебе не приедем. Передашь нам документы, после этого твоя жена и дочь будут отпущены. Забирай их и сваливай из города куда-нибудь подальше – так распорядился Сатаров… Если же ты вздумаешь смотаться, то и тебе и твоей жене с дочерью я не завидую… Мы их по частям разошлем твоим родственникам…

В трубке снова воцарилась тишина, которую незнакомец снова прервал через несколько секунд:

– Если ты мне не веришь, Валера, я могу прямо сейчас доказать тебе, что это не пустые слова… Гриня, ну-ка подтащи сюда девчонку…

Лобников услышал в трубке пронзительный детский крик и, словно обезумевший, сам заорал в трубку:

– Не-ет!! Слышишь?! Нет, не трогай ее! Я никуда не уеду, я буду вас ждать.

– Ну, вот и хорошо, – снова ровным спокойным голосом ответил бандит, – называй адрес… Я говорю об адресе того места, где ты на самом деле сейчас находишься, а не о той туфте, которую ты нам только что задвигал…

Лобников машинально продиктовал адрес квартиры, где он находился.

– Отлично, мы приедем примерно через час, – ответил бандит и отключил связь.

В трубке послышались короткие гудки, но Валерий не слышал их. В этот момент он явственно осознал, что он почти уже покойник. Это было странное чувство – он мог дышать, ходить, курить, он мог даже уйти из квартиры, но при этом он четко осознавал, что жить ему осталось считанные минуты и его ждет такая же участь, как и Капустина.

Еще пять минут назад он думал, что ему повезло и смерть Андрея Капустина послужила своеобразным предупреждением о нависшей угрозе.

Но все оказалось наоборот. Бандиты Сатарова действовали проворнее, чем он предполагал, и сумели предугадать планы Лобникова и расстроить их.

Заплетающейся походкой Валерий подошел к столу и грузно плюхнулся в кресло.

«Мне осталось жить не больше часа», – эта мысль крутилась в голове Валерия, нагоняя на него все больше страха и ужаса.

Он с тоской во взгляде посмотрел на фотографию жены и дочери. В глазах жены читался какой-то скрытый упрек.

Однако выражение лица Машки было по-прежнему веселым и безмятежным.

Глядя на лицо своей дочери, Лобников твердо понял, что он и шагу не сможет ступить из этой квартиры. Он останется здесь, дожидаясь своих убийц.

Несмотря на то что это решение потребовало немало мужества, нервы Лобникова не выдержали. Он судорожно сжал подлокотники кресла, так что костяшки его пальцев побелели, и, закрыв глаза, тихо, почти беззвучно заплакал.

* * *

Из состояния прострации его снова вывел телефонный звонок.

Он открыл глаза и посмотрел на мобильник.

«Ну вот и все, – подумал Валерий, – похоже, они приехали».

Он медленно взял трубку и так же медленно поднес ее к уху:

– Я слушаю, – пробормотал он.

– Здравствуй, Валерий, – послышалось на другом конце. – Ты все еще на месте? Признаться, я был почти уверен, что ты сбежишь.

Голос говорившего с ним мужчины показался Лобникову знакомым.

– Кто это говорит? – переспросил Валерий.

– Не узнал меня? – усмехнулся собеседник. – Впрочем, в твоем состоянии это немудрено. Ладно, сиди на месте, я сейчас поднимусь, и мы с тобой поговорим… Только учти сразу – давай обойдемся без фокусов, не усложняй жизнь ни себе, ни мне.

Разговор был уже закончен, а Лобников все еще пытался вспомнить, кому именно принадлежал этот хрипловатый ровный баритон.

Время тянулось так медленно, что Лобникову показалось, что прошло не меньше десяти минут. На самом деле прошло не больше минуты, когда до слуха Валерия донесся звук открывающихся дверей лифта. Еще через несколько секунд, к его удивлению, замок едва слышно звякнул, и дверь отворилась.

В коротком коридоре послышались медленные шаги, и вскоре в дверном проеме появилась фигура мужчины, одетого в темные джинсы и черную кожаную куртку.

Это был крепко сбитый, широкоплечий мужчина среднего роста. Пришелец шагнул из темного коридора в слабо освещенную комнату, где Лобников смог получше разглядеть его лицо.

– Владимир? Полунин?! – наконец в изумлении произнес Лобников.

– Можешь в этом не сомневаться, – усмехнулся мужчина, вплотную подходя к столу.

Но Лобников и не сомневался, он лишь пристально вглядывался в лицо Полунина, пытаясь отыскать в нем какие-то перемены.

За полтора года, прошедшие со дня их последней встречи, тот мало изменился. Почти полностью седые волосы, за которые он получил кличку Седой, были коротко подстрижены, большие темные глаза, выделявшиеся на бледном лице, глядели цепко, внимательно и немного насмешливо.