Книга Воля под наркозом - Михаил Серегин

– Может, без милиции обойдемся? – просительно затянул он. – Клянусь, он сам упал.

Ага, голубчик, очень кстати. Я и забыл про тебя совсем. Милиция тебя пугает? Оч-чень хорошо!

– То есть как это сам? – грозно начал я, жестко ткнув пальцем в волосатую грудь, украшенную массивной цепью. – Где это вы видели, чтобы человек сам перед машиной падал? Ничего не знаю, милиция разберется! Пострадавший получил серьезные повреждения, лекарства, лечение, моральный ущерб, наконец, – кто оплачивать будет? А если он вообще не выкарабкается? Я вас спрашиваю!

Отступая под моим натиском, водитель медленно, но верно сдвигался в сторону крайней полосы, по которой одна за другой мчались машины. Еще один пациент мне ни к чему, благоразумно решил я, сгреб парня в охапку и потянул к «Мерседесу».

– Меня ждет пострадавший, милицию мы вызовем по рации. А вы, уважаемый, не вздумайте покинуть место происшествия, номер машины я запомнил хорошо!

– Я все оплачу, – затараторил водитель, – лечение, лекарство, этот, как его, ущерб…

– Ладно, следуйте за нами в больницу, – бросил я и помчался к «Скорой». Смоется, так и черт с ним, нет – будет иметь шанс совершить благое дело.

В три прыжка я догнал санитаров, а через мгновение о водителе уже снова забыл. Уложив клиента в стабильное положение и быстро произведя необходимые манипуляции, я воспользовался оставшимся временем, чтобы осмотреть «подарок» более тщательно.

Теперь, при ярком свете, его сходство с Колесовым бросалось в глаза еще больше. Подавив желание тут же исследовать содержимое его карманов, я занялся его левой рукой. Предплечье пересекала глубокая рана с рваными краями. Кровь, впрочем, давно запеклась. Опасаясь других возможных повреждений, я зафиксировал руку, оставив дальнейшую заботу о ней хирургам. На худом запястье тускло блеснули часы. В голове шевельнулось какое-то смутное воспоминание, однако сначала я все же пошарил в карманах. Как и следовало ожидать, ни документов, ни бумажника не было.

Лера, на которую я сначала тревожно поглядывал, отнеслась к происходящему с невозмутимым спокойствием. Все это время она тихонько сидела на месте, не порываясь задавать вопросы или падать в обморок, за что я ей был чрезвычайно признателен. Отрешенность в ее глазах даже сменилась некоторым любопытством.

Я снова обратил взгляд на часы. Старомодные, местами оцарапанные, хотя и золотые, они как-то не вязались с дорогой тканью костюма и так поразившими воображение Вадика шикарными туфлями. Я осторожно отстегнул часы и взвесил их на руке. Судя по всему, они действительно были золотыми. На оборотной стороне просматривалась надпись. В нетерпении я потер корпус краем халата, отчего на белой ткани немедленно появилось грязное жирное пятно, и поднес часы ближе к свету.

«Сыну в день совершеннолетия. Папа», – прочел я мелкие витиеватые буквы.

Мишка Колесов боготворил своего отца, очень гордился этими часами и не желал расставаться с ними даже на минуту. Я невесело усмехнулся, вспомнив, как мы однажды подшутили на Мишкой, спрятав часы в кармане его же собственного пиджака. Задал он нам тогда жару. Что же с тобой приключилось, дружище?

Не доезжая нескольких метров до ворот клиники, машина остановилась. В окне, ведущем в кабину, показалась озабоченная физиономия Степаныча. Что там, еще ЧП? Не достаточно ли на сегодня?

– Володя! – через стекло голос Степаныча звучал приглушенно. – Там этот, на «Мерседесе». Он нам нужен?

– Еще как! – вскинулся я. Это же Мишкин «страховой полис»! Надо же, доехал, не смылся. – Спасибо, Степаныч. Погодь минутку. Вадик, давай по-быстрому к «мерсу», тащи водителя сюда.

Вадик кивнул, сделал суровое лицо и выскочил из кузова. Через приоткрытую дверцу я наблюдал, как водитель после коротких переговоров с санитаром рысцой двинулся к «Скорой».

– Слушаю? – глаза его смотрели преданно и честно, только немного бегали.

Не выходя из машины, я приоткрыл дверцу ровно настолько, чтобы водитель мог углядеть неподвижное тело на столе.

– Значит, так, дела пострадавшего плохи. Понадобится не менее двух-трех недель пребывания в больнице. Если выкарабкается, конечно, – добавил я многозначительно. Глаза водилы беспокойно забегали. – Клиника у нас хорошая, но элитная, а посему платная. Другими словами, и не таких на ноги мои коллеги ставили, но за круглую сумму.

Водила понимающе закивал. Еще бы, ему да не знать, что за все платить приходится. Лицо его приняло сосредоточенно-внимательное выражение. Поколебавшись, как бы не переборщить, я назвал сумму, эквивалентную трехнедельному отдыху в нашем «санатории». Парень шумно, с облегчением выдохнул и полез в карман. Возможность избежать встречи с ментами он, по-видимому, ценил гораздо выше. Любопытно, он что, такие суммы с собой таскает? На карманные расходы, видимо. Я покачал головой в некотором изумлении.

– Если готовы взять расходы на себя, садитесь в кабину, иначе с охраной клиники общаться придется, а это займет много времени. Оплатите как положено, получите квитанцию, оставите свои данные. Не волнуйтесь, вам это ничем не грозит, просто порядок такой. И поторопитесь. Если он, – я мотнул головой в сторону стола, – загнется в ближайшие несколько часов, тогда общения с милицией не избежать ни вам, ни мне.

Минут через пять мы уже шагали по бесконечным коридорам клиники. Я давал последние напутствия.

– Если будут спрашивать, представитесь дальним родственником. Нет, лучше знакомым. Скажите, свалился друг как снег на голову – неизвестно откуда. А тут наша «Скорая». Наплетите там что-нибудь неразборчивое. Мы же не хотим о ДТП сообщать? Не хотим. – О ДТП по понятным причинам не хотели сообщать мы оба. Он – потому что жутко боялся стражей правопорядка. Я – потому что никакого ДТП не было. – Только смотрите, не завритесь. Скажите, что паспортных данных не знаете, адрес «приятеля» тоже не помните. Попытаетесь, мол, связаться с родственниками. Что еще? Ах, да, имя. Назовем пострадавшего, скажем… Колесов Михаил Александрович. Запомните?

– Доктор, а, это… Тебе-то сколько? Ну, лично тебе, благодарность, так сказать?

– Что? – Мои глаза исторгли молнии. – Какая «благодарность»?! Единственное, что меня интересует, – это жизнь и здоровье больного!

«Страховой полис» ловко увернулся от молний, смущенно потупился и о деньгах больше не заговаривал.

– Ждите здесь. Надежда Ивановна, – важно обратился я к молоденькой девушке за столом, – будьте любезны взять плату за лечение этого несчастного, что мы сейчас доставили. Вперед, скажем, за три недели. Гражданин завтра уезжает и не знает, когда вернется.

– Владимир Сергеевич?..

– Наденька, – торопливо зашептал я, – некогда, потом все объясню. Возьми с этого кадра за три недели по максимуму, пока он тепленький, о’кей? Иначе еще один бесплатный пациент гарантирован. Но ты же знаешь, как руководство к этому относится? – Наденьке позиция руководства была прекрасно известна. – Пострадавший – Колесов Михаил Александрович. Другие данные пока неизвестны, документов нет, адрес неизвестен. Пока, но я обещаю в скором времени восполнить все пробелы. Сделаем?