Книга Человек на балконе - Пер Валё

— Который торговал макулатурой и металлоломом. Вчера ночью он сгорел, ты еще не…

— Знаю, я прочел об этом в газетах. Ну, и зачем же тебе туда ехать?

— Ну, поеду посмотрю, что и как.

— У них что же, такие пустые головы, что они самостоятельно не могут разобраться даже с простым пожаром?

— Этого я не знаю, они просто попросили…

— Послушай, — оборвал его Колльберг. — Рассказывай об этом своей жене, может, она и клюнет на эту удочку, но я — нет. Я случайно слишком хорошо знаю, о чем попросили и кого попросили. Кто теперь шеф криминальной полиции в Мутале, а?

— Ольберг, но…

— Вот именно. И кроме того, мне случайно известно, что на следующей неделе ты берешь пять дней отпуска. Значит, ты едешь в Муталу, чтобы иметь возможность посидеть с Ольбергом в городской гостинице и выпить. Что скажешь?

— Это тоже, но…

— В таком случае, хорошо развлекайся, — любезно сказал Колльберг. — И будь осторожен.

— Спасибо.

Мартин Бек повесил трубку, и мужчина, стоящий за ним, полез в кабину, грубо толкнув его. Он пожал плечами и пошел в зал ожидания.

Колльберг отчасти был прав, что в принципе не играло никакой роли, но, тем не менее, Мартин Бек разозлился, что тот так быстро и легко раскусил его. Он и Колльберг познакомились с Ольбергом при расследовании одного убийства три года назад. Это было трудное дело, оно тянулось очень долго, и за это время они крепко подружились. Но вообще-то Ольберг нехотя обращался за помощью в главное управление, и, кроме того, ему никогда не пришло бы в голову уделять такому делу больше половины одного рабочего дня.

Судя по вокзальным часам, оба телефонных разговора длились ровно четыре минуты, так что до отъезда оставалось еще четверть часа. В зале ожидания, как всегда, было полным-полно народу, множество самых разных людей.

Он стоял там с чемоданом в руке, высокий мужчина с худощавым лицом, высоким лбом и упрямым подбородком, и ему было во всех отношениях неприятно. Бóльшая часть людей, которые на него смотрели, думали, что это какой-то неотесанный провинциал, которого только что захватил водоворот жизни столичного города.

— Ну так как, приятель? — услышал он хрипловатый голос.

Мартин Бек обернулся и посмотрел на человека, который к нему обратился. Это была девочка лет четырнадцати с растрепанными светлыми волосами, в коротеньком батистовом платьице. Она была босая и очень грязная, примерно такого же возраста, как его собственная дочь, и такая же развитая. В правой руке она держала полоску из четырех фотографий, которую сунула ему под самый нос.

Нетрудно было догадаться, откуда взялись эти фотографии. Девочка зашла в автомат для паспортных фотографий в подземном переходе вокзала, встала на колени на стульчик, задрала платье до подмышек и опустила в автомат четыре кроны мелочью.

Затворы фотоавтоматов располагались приблизительно на высоте колен, но в данном случае это явно не соответствовало действительности. Он смотрел на фотографии, и ему пришла в голову мысль, что теперь дети, очевидно, созревают быстрее. Кроме того, они не морочат себе голову нижним бельем. С технической точки зрения результат, впрочем, был неплохой.

— Двадцать пять крон, — сказал ребенок.

Мартин Бек раздраженно огляделся по сторонам и в противоположном конце зала увидел двух полицейских в униформе. Он подошел к ним. Один из них узнал его и отдал ему честь.

— Вы что, не в состоянии присмотреть здесь даже за детьми? — в бешенстве произнес Мартин Бек.

— Мы делаем все, что в наших силах, герр комиссар.

Ему ответил тот полицейский, который до этого отдал ему честь, совсем молодой мужчина с синими глазами и тщательно ухоженными светлыми усами и бородой.

Мартин Бек ничего не сказал, повернулся и пошел к застекленной двери на перрон. Девочка в батистовом платье стояла в сторонке и украдкой поглядывала на фотографию, словно опасалась, все ли в порядке у нее с анатомией.

Раньше или позже наверняка найдется какой-нибудь балбес, который купит у нее эти фотографии. Девочка отправится на Марияторгет или Хёторгет и на вырученные деньги купит таблетки прелюдина или марихуану. Или ЛСД.

Полицейский, узнавший его, был с усами и бородой. Двадцать четыре года назад, когда он сам начинал простым патрульным, полицейские не ходили с усами и бородой. И почему другой полицейский, без усов, не отдал ему честь? Потому что не узнал его? Двадцать четыре года назад полицейский отдавал честь любому, кто к нему обращался, даже если это и не был комиссар криминальной полиции. А может, его подводит память?

Тогда четырнадцатилетние девочки не фотографировались голые в автоматах и не пытались продать эти фотографии комиссарам криминальной полиции, чтобы заработать деньги на наркотики.

Кроме того, ему не нравилось новое звание, которое он получил к Новому году. Ему также не нравился его новый кабинет в управлении на Вестберга-Алле в шумном промышленном районе. А еще ему не нравилась его подозрительная жена и то, что такой человек, как Гюнвальд Ларссон, вообще смог стать старшим ассистентом криминальной полиции.

Мартин Бек сидел у окна в купе первого класса, и все эти мысли мелькали у него в голове.

Поезд выехал с вокзала, миновал ратушу и, до того как он нырнул в туннель в южном направлении, Мартин Бек успел еще заметить пароход «Мариефред», одно из последних судов этого типа в Швеции, и здание издательства Норстедта. Когда они вынырнули из темноты, он увидел перед собой свежую зелень парка Тантолунден, который для него скоро должен был превратиться в кошмар, и спустя минуту колеса вагона уже грохотали по железнодорожному мосту.

Когда они остановились в Сёдертелье, у него уже улучшилось настроение и у разносчика с металлической тележкой, которые в большинстве скорых поездов заменили нормальные вагоны-рестораны, он купил бутылку минеральной воды и черствый бутерброд с сыром.

IV

— Ну, — сказал Ольберг, — приблизительно так это и было. Ночь была довольно холодная, и он поставил у кровати старомодный электрический камин. Потом старик раскрылся, одеяло упало на камин и загорелось.

Мартин Бек кивнул.

— Это выглядит вполне правдоподобно, — продолжил Ольберг. — Заключение экспертов было готово сегодня утром. Я пытался тебе позвонить, но ты уже уехал.

Они стояли на пожарище в Буренсхульте. Между деревьев кое-где проглядывало озеро и шлюз, у которого три года назад они нашли в воде мертвую женщину. От сгоревшего дома остались, в принципе, только фундамент и труба. Пожарникам удалось спасти только маленький сарайчик неподалеку.

— Он хранил там какой-то краденый товар, — сказал Ольберг. — Старый Ларссон все же был перекупщиком. Он уже однажды сидел, так что меня это не удивляет. Мы собираемся разослать список обнаруженных здесь вещей.