Книга Микадо. Император из будущего - Алексей Вязовский

Пусть война пока тайная, скрытая от глаз посторонних, но от этого не менее кровавая.

— Нельзя сказать, что мы ничего не делаем — я решил слегка ободрить посмурневших вассалов — Во-первых, я выпустил указ о запрете торговле с христианами за серебро. На курсовых разницах "шелк-золото-серебро", португальцы ушестеряли свою прибыль. Во-вторых, я пресек их попытки ввозить в страну Восходящего солнца опиум, как наиболее рентабельный после шелка товар. Хотя, конечно, южные провинции, особенно на Кюсю контролировать мы не можем. В-третьих, наши коммерческие дома — Джинья и Таиша — получили максимальные преференции по торговле с Китаем. Но тоннаж их судов, пока не позволяет составить конкуренцию. И тут на сцену должны выйти...

— Вако! — первым догадался Хайра — Если португальские суда будут захватываться пиратами, то это нанесет огромный ущерб христианам и дайме Симадза!

Глава 2

Солнце движется с востока

Да, в другую сторону

Уходили гейша с нинзей

На манчжурскую войну

Рос бамбук под Фудзиямой

Клокотали журавли

Кама-сутра, сутра-кама

Ай, люли, люли, люли

Леонид Каганов

Звучит звонкий удар рынды и я просыпаюсь. Еще три удара в корабельный колокол — ага, значит уже 6 утра или вторая вахта. Фарлоу завел на Тага-Маре порядки военно-морского флота Британии. Каждые полчаса вахтенный бьет в рынду. Получасовой промежуток между этими трезвонами называется "склянка". Счет склянок начинается после полудня — в полпервого бьют в рынду один раз (1 склянка), в полвторого — 2 раза, и так далее до 8 склянок в 4 часа. Затем счет открывается заново. Вся судовая жизнь подчинена четырехчасовыми промежуткам или по-морскому "вахтам". Матросам удобно — известно, когда вставать на службу. А вот "пассажирам", к которым отношу себя и я — не очень. Сначала просыпался от каждого удара, теперь только от 4-х подряд. А как бы было хорошо еще придавить пару часиков подушку! Пуховых перин в каюте нет, но и набитый душистой травой шелковый чехол меня полностью устраивает. Тем более, ночью снился такой замечательный сон! Как поется в песне Земляне:

И снится нам не рокот космодрома,

не эта ледяная синева,

а снится нам трава,

трава у дома...

И вот мне тоже приснилось, как будто я дома. Иду под ручку с девушкой летом по тенистому бульвару. Травка зеленеет, солнышко блестит. Только что мы съели с ней в ресторане бараньего шашлычка. Ну, знаете такой ароматный, на косточке, с курдюком. Он еще поет, когда жарится на шампуре. Ну не поет, посвистывает. Это кипит вода внутри мяса — прожаривая его изнутри. На гарнир у нас был салатик из бакинских помидоров, золотистая картошка-фри. Почему-то упакованная в картонную коробочку из Макдональдса. Запили всю эту радость мы... нет, не кока-колой, а отличным красным вином. Настроение замечательное, дама смотрит на меня хмельным, многообещающим взглядом. А я смотрю на ее голые ноги и коленки, вокруг которых ветер раздувает мини-юбку. Ее теплые губы касаются моей щеки и тут... раздается удары рынды! Я просыпаюсь, и понимаю, что еще почти пятьсот лет мне не видать мини-юбок, красного вина и баранины с курдюком. Почему? А на японских островах в 16-м веке не водятся бараны. И виноград не растет. Разве, что судьба забросит меня в Китай? Там-то нормально вино должно же быть?

Кряхтя встаю, распахиваю ставни. Ранее утро, солнце только-только вылезает из-за горизонта. Волнение умеренное. Я звоню в колокольчик. В каюту тут же заскакивает мой денщик Ёсихико Нода. За ним в коридоре толпятся охранники. Половина из воинов-псов, половина синоби Хандзо. Пузатый Нода (в личные слуги попадают только "отмеченные богами" и тучность тут — лучший знак!) помогает мне умыться, одеть тренировочное кимоно. Утренняя зарядка проходит на палубе. Под руководством одного из мастеров школы Кога-рю мы разминаемся, отрабатываем удары и броски. Растяжка — самая мучительная часть тренировки. Тебя ставят на шпагат и двое помощников тянут за веревки, привязанные к ступням. Боль адская. А еще попробуйте связанные сзади руки выкрутить вперед.

После тренировки — водные процедуры и завтрак. Опять сырая рыба, рис, соевые соус, водоросли. Так и хочется на манер Верещагина из "Белого солнца пустыни" крикнуть: "Да, надоела уже это черная икра. Хлеба дайте!". По окончанию завтрака, принимаю доклад капитана. За ночь мы взяли мористее и бороздим воды Тихого Океана на траверзе самой восточной части Хонсю — мыса Кусимото. Крупных кораблей не наблюдается — одни рыбацкие джонки. Если в ближайшие дни Черный корабль не появится, пойдем к берегу за припасами.

На захват Жемчужины я отвел себе неделю. Дольше отсутствовать в Киото становится небезопасно. Вокруг Императора так и вьётся японская высшая аристократия, спящая и видящая, как мою голову насаживают на пику у замковых ворот. Такие крупные фигуры, как Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу — тоже очень себе на уме. Пытаются вертеть Го-Нара, нашептывая ему о моих богатствах и власти. А почему бы верховному владыки Японии не переделить провинции Сатоми? А не слишком ли много прав себе захапал Великий министр — Дайдзёдайдзин? Этой парочки уже удалось отложить вопрос формирования правительства и назначение в кланы государственных управителей — коор-бугё. Данным шагом я хотел пресечь феодальную вольницу в завоеванных землях. Начинать строить единое государство нужно с налоговой системы (дабы все подати и пошлины попадали в карман центральному правительству), с общей армии и денежной системы. Для чего, мной были запланированы реформы по унификации золотых и серебряных монет (с одновременным запретам кланам чеканить собственные деньги), военными городками в каждой провинции, запреты на возведение замков и иных оборонных сооружений и еще несколько мер, направленных на упрочнение верховной власти.

Увы, все мои проекты Микадо складирует в имперском архиве, предпочитая развлекаться в компании придворных. То у него загонная охота на оленей, то премьера собственноручно написанной пьесы для театра "Но". Чашу моего терпения переполнил слух о том, что Император собирается взять наложницу из клана Симадза. Того самого клана, война с которым вот-вот начнется и не исключено, что обернется для страны иностранной интервенцией. Го-Нара пытается сидеть на двух стульях сразу. О чем я ему прямо и сообщил во время последней аудиенции. Присовокупив обещание, что седалище треснет. Негоже так с Сыном Солнца, но Го-Нара проглотил. В Киото и окрестностях находится пятидесятитысячный корпус моих войск под командованием Хиро-сана. Императорский дворец набит мацукэ и ниндзя Гэмбана и Хандзо. Буду гнуть свою линию и готовится к войне.

На палубе начались учения матросов и солдат по ликвидации пожара, и я спустился в свою каюту. Там уже меня поджидал глава моей службы безопасности. За последние полгода Гэмбан оправился от сидения в зиндане, подобрел, обзавёлся куцей бородкой (как он сказал: "дабы компенсировать лысину сверху — волосами снизу лица"). Вот во всем японцы пытаются обрести гармонию. Даже в волосяном покрове.