Книга Кто стреляет последним - Фридрих Незнанский

— А ты? — спросил Сергуня.

— Если ребята Алика выйдут хотя бы на один стоящий контакт Гунара, я буду в Риге. Во-первых, проверить, что это за контакт. А во-вторых, подставить Вадима Гунару. И гораздо лучше, если это будет в Риге, а не в каких-нибудь Люберцах.

Марат внимательно посмотрел на Алика, знаниям и интуиции которого доверял больше, чем другим.

— Ну? Что скажешь?

Алик ответил не сразу:

— Вроде бы реально. Но трудно. Слишком мало времени.

— Успеем, если будем шевелиться. С этой минуты — никаких коньяков, никаких водок Сергуня, тебя специально предупреждаю. Все, — подвел итог Марат. — Расходимся. Нужно как следует выспаться, предстоят нелегкие деньки.

Но никто из них даже представить себе не мог, насколько нелегкими окажутся предстоящие деньки.

III

Следующее утро выдалось солнечным, по-весеннему щедрым. И хоть из-под снега налезло всяческой пакости и скопившейся за зиму грязи, никого это особенно не огорчало: зарастет. Вадим Костиков, представления не имевший, какие тучи сгустились над его головой, занимался обычными утренними делами. Спозаранку он развез на своем «запоре» товар по палаткам трех своих постоянных клиентов, по дороге умудрился сшибить червонец с торопившегося на работу мужика, дома приготовил еду для матери, которая передвигалась по их однокомнатной квартире в инвалидной коляске (поэтому порогов в квартире не было), но была вполне в состоянии поесть, помыть за собой посуду и включить телевизор. Телевизор, правда, пришлось купить японский, с пультом, что проделало немалую брешь в скудном костиковском бюджете, почти полностью обескровленном «Чарой». Теперь он выгребал из машины картошку, привезенную накануне из деревни (ею дальние родственники матери расплачивались с ним за вскопку огорода и другие мелкие сельскохозяйственные и просто хозяйственные услуги). Картошку он аккуратно складывал на газеты в сухом углу гаража и с удовлетворением отмечал, что на месяц, пожалуй, хватит.

Он был настолько поглощен своим важным делом, что не сразу заметил, что в железном — самостроевском, без электричества — гараже словно бы потемнело: в проеме ворот появилась долговязая фигура Лехи-мочалки, соседа Вадима по подъезду. Как алкаш он был известен всей округе, но нрава был беззлобного, даже сильно выпивши, и — что нравилось — никогда не клянчил просто денег, а норовил отработать выпивку: кому замок починить, а кому хоть бы и сумку подтащить с электрички.

— Вылезай, покурим! — окликнул Вадима Леха, хоть и знал, что Вадим не курит.

Вадим подровнял края картофельного каре и вышел из гаража, щурясь от яркого солнечного света. Поэтому он не сразу заметил стоявшие в сторонке машины: новенькую белоснежную «БМВ» и серую «семерку». В «семерке» сидели два каких-то мужика, никак не прореагировавшие на появление Вадима, а из «бээмвухи» вылез, улыбаясь так, будто встретил старого друга, долговязый малый лет тридцати в белых джинсах, в белой кожаной куртке и с золотой цепочкой на запястье.

— Так ты и есть Вадим? — Он пожал Костикову руку, разрешил: — Зови меня просто Сергуней. Давно мы заочно знакомы, через него, — небрежно кивнул на Леху. — Пора и лично, согласен? Давай присядем. Расскажи-ка мне, как ты вчера груз получал. Во всех подробностях.

— Да как всегда. — Вадим пожал плечами. — Нашел во Внукове бортмеханика с грузового «АНа», получил чемодан — серый такой, как из пластмассы. И отвез на Рижский вокзал. Как мне и было сказано. Сдал в камеру хранения…

— В автомат? — перебил Сергуня.

— Нет, в ручную. Получил квитанцию. Квитанцию отдал Лехе. Скажи, Леха?

— Отдал, — подтвердил тот. — А я вам отдал, в тот же вечер.

Сергуня достал из бумажника листок:

— Эта?

— Эта, — подтвердил Вадим.

— Точно — эта, — закивал и Леха. — Я ей еще краешек нечаянно бормотухой замазал. — Эта — точно.

— А в чем дело? — поинтересовался Вадим.

— В том дело, друг ты мой разлюбезный, что квитанция есть, а груза в камере нет.

— Как — нет?! — взревел от возмущения Леха.

— Вот я и хочу это выяснить, — объяснил Сергуня. — Только не у тебя. У него, — кивнул он на Вадима.

Вадим поглядел в сторону серой «семерки», сидевшие в которой делали вид, что совершенно не интересуются тем, что происходит у гаража.

— У тебя водка есть? — неожиданно спросил он у Сергуни.

— Ты предпочитаешь разговаривать пьяным?

— Нет. — Вадим кивнул на Леху. — Ему налей. Стакана ему хватит, отключится на полчаса.

— Что ж… — Сергуня помешкал в машине чуть дольше, чем, по расчетам Вадима, это требовалось, и принес полбутылки «Смирновской».

— Держи.

— Ну, Вадик! — расчувствовался Леха. — Ну, друг!

— А теперь пойди за гаражи, посиди на бережке, покайфуй.

— А там что — озеро? — заинтересовался Сергуня.

— Да так, полуозеро-полуболото. Старый карьер.

Леха весело поболтал бутылкой и скрылся.

— А теперь позови того мужика, из «семерки». Который рядом с водителем.

— Ты его знаешь? — почему-то встревожился Сергуня.

— Нет. С меня хватит, что ты его знаешь. И он тебя. Без него я говорить не буду, — предупредил Вадим, и Сергуня понял: не будет.

— Да ты, брат, не проста сопля — с пузырьком, — пробормотал Сергуня, но не посмел ослушаться. Возле «семерки» он о чем-то переговорил с пассажиром, после чего они оба подошли к гаражу. Вид у пассажира был хмурый.

— Вадим? — не спрашивая, а скорее утверждая, проговорил он. — Зови меня Маратом, меня все так зовут. Почему ты не хотел говорить без меня? Ты меня знаешь?

— Нет. Но я знаю, что вы фигура, а он пешка.

— Ну-ну, ты! — повысил голос Сергуня.

— Рассказывай, — приказал Марат.

— Как я понял, на меня хотят повесить пропажу груза. Так вот, я знаю, где груз.

— Где?

— По порядку. От самого Внукова меня пасла вот эта «бээмвуха». То обгоняла, то отставала.

— Почему ты уверен, что именно эта?

— Потому что за рулем был Сережа. И сидел так: почти высунувшись в окно.

— Похоже, — согласился Марат. — Но мало.

— Рядом с ним сидела красивая девушка, я бы даже сказал — роскошная, хотя, на мой взгляд, и несколько вульгарная. И она все время то подкрашивала губы, то румянила щеки и махала ручкой гаишникам.

— Люська? — обернувшись к Сергуне, спросил Марат.

— Да.

Марат выругался:

— Сколько раз я вам, сукам, говорил, что скромней надо быть! Чтобы завтра же этой белой падлы я у тебя не видел. Понял?