Книга Повелитель разбитых сердец - Елена Арсеньева

Впрочем, я еще не слишком озабочена и напугана. Что ж, разслучилась такая неприятность: объявилась практически бывшая жена (они ведь всеравно собираются разойтись, а доброе намерение – уже половина дела!), значит,мой друг должен пойти, открыть дверь и объяснить даме ситуацию. Все-таки она –жена практически бывшая. А я – практически будущая. Или даже настоящая. Хоть мыни разу не говорили о браке, но я здесь ночую минимум два раза в неделю. Можнобы и чаще, но это из-за моей работы, из-за моих суточных дежурств: сутки черездвое. К тому же иногда и в собственном доме надо бывать.

Однако сюжет развивается иначе. Любезный друг хватает меняза руку, стягивает с кровати и начинает таскать за собой по комнате. Несколькомгновений я машинально влачусь за ним по комнате, словно консервная банка,привязанная к собачьему хвосту, и слушаю его торопливое бормотание:

– Нет… нет, здесь ты не поместишься! Она тебя сразу увидит.И сюда нельзя. В шкаф? Но в шкафу ты задохнешься!

И только теперь я начинаю понимать, что он… ищет, куда бымне спрятаться! Вернее, куда бы меня спрятать.

От жены. От бывшей! Спрятать меня. Настоящую, будущую…

Смотрю на своего друга сердца – и не узнаю его. Гдепривычная вальяжность? Где небрежная ухмылка? Где непоколебимая уверенность всебе и в своей способности подчинить себе любые обстоятельства, справиться слюбой «нештатной ситуацией»? Он обожает такие суровые, мужские, армейскиевыражения, хотя в жизни не служил в армии – удачно «откосил» от нее в своевремя, как и многие иные разумные люди.

А между тем ситуация не столь уж нештатная. Напротив,тривиальная до невозможности и на все лады растиражированная анекдотами. Инаблюдаю я что? Какую реакцию дражайшего друга? Да самую что ни на есть тожетривиальную, ну прямо как в тех анекдотах, – он спешит замести следы адюльтераи как можно скорей спрятать любовницу куда угодно – да вот хоть под кровать!

Раньше я никогда не замечала за моим милым другом умениячитать мысли, напротив, он казался мне весьма недогадливым, однако сейчас…

– Скорее! – крикнул друг, пригибая меня к полу. – Залезай!Прячься! Это недолго, я постараюсь быстренько спровадить ее в ванную, а темвременем выпущу тебя.

Выпустит меня из-под кровати?!

От потрясения я словно бы теряю на миг сознание, поэтому несопротивляюсь, пока мой любовник сгибает меня пополам, потом вчетверо (всмысле, вынуждает встать на карачки) и запихивает-таки под кровать. Кскатанному в трубку для летнего хранения ковру. К завернутой в мешковину ипересыпанной отдушками от моли медвежьей шкуре. К огромному старому чемодану. Ясмотрю на этот чемодан и вяло благодарю судьбу, что мой любезный не затолкалменя туда ! Для пущей надежности.

В это время в лицо мне ударяется какой-то ком. Это мояодежда – джинсы и свитерок с завернутыми в них бельишком, босоножками и сумкой.Удар приводит меня в сознание.

Я осознаю не только кошмар, но и постыдность случившегося. Икак долго, интересно знать, мне предстоит валяться тут, на холодном полу,наблюдая сцену супружеского раздрая и ожидая момента, пока мой милый неспровадит бывшую подругу жизни в ванную? А если она не захочет туда идти? Еслисразу решит выносить мебель? И первым делом возьмется за кровать?

И вообще, я могу в любую минуту чихнуть и выдать себя.

Тем временем до меня начинают доходить звуки окружающегомира. Я слышу торопливое шлепанье босых ног по полу и голос моего любовника изкоридора:

– Иду, иду… Кто там? Это ты, дорогая? А что так рано?

Голос сонный, уютный, мягкий, словно старый, вытертыйплюшевый мишка. Словно это и не он несколько мгновений назад был севшим,глухим, почти безжизненным от страха! Быстро же его хозяин реабилитировался!Быстро вошел в роль внезапно разбуженного! А… а это словечко – «дорогая» – онотоже из текста роли?

Что-то словно толкает меня в сердце. И настолько сильно, чтоот этого толчка я выметываюсь из-под кровати, крепко-накрепко прижав к себесвое барахлишко, кидаюсь к двери на лоджию, распахиваю ее и выскакиваю вон.

У меня перехватывает дыхание от сырости и ветра, янепроизвольно оборачиваюсь, желая возвратиться в то душноватое, привычноетепло, которое так бездумно покинула. И вижу в щель между шторами, чтовернуться мне уже никак невозможно – мой дорогой и его дорогая как раз в этуминуту входят в комнату. И развернувшаяся там мизансцена требует присутствиятолько двух главных героев. Явление любого статиста стало бы явлением тогосамого пресловутого «третьего лишнего».

Я смотрю – и не верю глазам. Они не дерутся, не ругаются, невыясняют отношения каким-то другим образом. Они пылко обнимаются и целуются –целуются теми безумными поцелуями, которые отлично умеют изображать киноактеры,но которые почему-то столь редко удается воспроизвести в жизни. Справедливостиради следует сказать: когда туман в моих глазах несколько рассеивается, я вижу,что инициатива объятий и поцелуев всецело принадлежит невысокой, изящной,темноволосой женщине. Так вот она какая, бывшая жена моего будущего мужа…

Тем временем она слегка отстраняется от своего бывшего мужаи начинает стаскивать с него футболку и шорты, в которые он успел облачиться,пока шел открывать дверь. Это она делает быстро и проворно – чувствуетсянемалый навык. На собственное раздевание времени не тратит: выпрыгивает изджинсов, под которыми нет трусиков и даже символических стрингов, и рушится накровать, недвусмысленно разведя ноги. Мой – мой! – любовник мгновение стоит надней, словно любуясь, а в следующее мгновение тоже оказывается в постели, иначинается така-ая скачка, что даже сюда, на балкон, долетает истерическийскрип кровати. Такое впечатление, что от этого курц-галопа кровать черезсекунду развалится и придавит своими обломками скатанный в трубку для летнегохранения ковер, завернутую в мешковину и пересыпанную отдушками от молимедвежью шкуру, огромный старый чемодан и… еще кое-какой мусор, который там могоказаться…

Например, меня.

Да что ж, забыл, что ли, бывший муж, что там, под одышливоскрипящей койкой…

И вдруг меня осеняет. Здесь нет ни бывшего мужа, ни бывшейжены. Здесь есть только бывшая любовница . И это – я.