Книга Этан с планеты Эйтос - Лоис МакМастер Буджолд

В ожидании разморозки Этан решил просмотреть бетанские журналы. С того дня, как его назначили заведующим отделением (это произошло в прошлом году), его цензурный статус вырос до уровня допуска «А». Сейчас ему предоставилась первая возможность воспользоваться этим, проверить свои убеждения на зрелость, без которой просто опасно иметь дело с самыми что ни на есть настоящими, неурезанными галактическими публикациями. Этан поколебался, облизал губы и заставил себя доказать, что действительно заслужил это доверие.

Он взял наугад одну дискету, вставил ее в считывающее устройство и вызвал перечень статей. Их оказалось около тридцати, и большинство освещало проблемы репродукции в живом женском организме. Это его не удивило, хотя и несколько разочаровало, поскольку такого рода информация на Эйтосе была совершенно бесполезна. Этану хватило целомудрия, чтобы побороть желание заглянуть в них. Но все же нашлось в журнале и кое-что интересное: статья по ранней диагностике скрытого рака сосудов и еще одна, просто находка: «О повышении проницаемости обменных мембран в маточном репликаторе». Маточный репликатор был когда-то изобретен на известной техническими достижениями колонии Бета и использовался там в тех случаях, когда донашивание плода представляло опасность для здоровья матери. Большинство открытий и усовершенствований, даже по прошествии стольких лет, заимствовалось Эйтосом именно с Беты – факт, приветствуемый далеко не всеми.

Этан вызвал статью на дисплей и прочел ее с большим интересом. В целом весь фокус сводился к какой-то дьявольски хитроумной смеси липопротеинов и полимеров, что приятно расшевелило пространственное воображение Этана. На какое-то время он погрузился в подсчеты, во что обойдется повторение такого опыта у них, в Севарине. Надо бы потолковать об этом с главным инженером…

Между делом, продолжая подсчитывать, он вызвал список авторов. Статья «О повышении…» поступила из университетской клиники некоего Силика. Этан не был силен в космической географии, но, судя по названию, речь шла о городе, а не об орбитальной станции. В чью же светлую голову пришла эта замечательная мысль?

«Кара Бертон, д-р медицины и философии, Элизабет Нейсмит, магистр естественных наук, биоинженер». И тут до Этана дошло, что с экрана на него смотрят два самых странных лица, какие он когда-либо видел.

Лица были безбородыми, как у мужчин, еще не ставших отцами, или как у мальчиков, но лишенные юношеской прелести. Эти бледные лица с тонкими, изысканными чертами были отмечены печатью времени и изборождены морщинами. В волосах инженера пробивалась седина; доктор медицины казалась бесформенной в своем бледно-голубом лабораторном халате.

Этан затрепетал в предчувствии безумия, которое вот-вот нахлынет на него от взгляда этих неподвижных медузьих глаз… Но почему-то разум не спешил покидать его. Он с удивлением разжал пальцы, впившиеся в край стола. Может быть, то массовое помешательство, которым охвачены мужчины в галактике, ставшие рабами этих существ, вызывается лишь их присутствием, так сказать, во плоти? Какая-нибудь неуловимая телепатическая аура?.. Собравшись с духом, он вгляделся в странные лица.

Да. Это женщина. Точнее, две женщины. Этан проанализировал свою реакцию и, к величайшему облегчению, не обнаружил у себя никаких нарушений психики. Безразличие, даже легкое отвращение… Пагуба созерцания не увлекла душу в бездну греха, если, конечно, предположить, что душа у него имеется, а подобной возможности Этан не исключал. Разочарованно выключив дисплей, он решил, что на сегодня психологических тестов достаточно, и отложил дискету.

Температура в морозильной камере уже почти достигла нужной отметки. Он приготовил две ванны с буферным раствором и поставил их на охлаждение. Надел изоляционные перчатки, сломал пломбы, поднял крышку…

Что это? Оберточная бумага? Оберточная бумага?!

Он изумленно уставился в камеру. Каждый образец ткани должен храниться отдельно от других, в собственной стерильной ячейке – элементарное и непреложное правило! Но эти странные серые кусочки упакованы, как мясо для ленча. От ужаса сердце у него словно ухнуло в пустоту…

Стоп, стоп, только без паники! Может, это какая-нибудь новая галактическая технология, о которой он еще не знает? Этан осторожно обследовал камеру на предмет инструкций, позволив себе даже покопаться среди пакетов. Ничего. Совсем ничего…

Он еще долго взирал на серые свертки, пока наконец не понял, что это вовсе не клеточная культура, а сырье, из которого ее производят. Решили, что культуру изготовит сам заказчик? Этан сглотнул. Что ж, в этом нет ничего невозможного, уверил он себя.

Он отыскал ножницы, вскрыл верхний пакет и, вывалив содержимое в кювету, принялся рассматривать его с некоторым беспокойством. Может, следует измельчить образец для лучшего проникновения питательного раствора? Нет, пока рано, в замороженном состоянии это может разрушить клеточную структуру. Пусть сначала оттает.

Движимый растущей тревогой, Этан перешел к изучению остальных пакетов. Странно, странно… Было здесь нечто глянцевитое и круглое, по размеру раз в шесть крупнее обычных яичников. Другое нечто, отвратительного вида, походило на кусок фермерского сыра. Заподозрив неладное, Этан пересчитал пакеты. Тридцать восемь. А эти здоровенные на самом дне? Как-то раз, во время службы в армии, он вызвался в наряд помогать мясникам – его уже тогда занимала сравнительная анатомия. Догадка громом поразила его.

– Да ведь это… – выдохнул он сквозь зубы, – да ведь это коровьи яичники!

Осмотр был весьма тщательным и продолжался до самого вечера. Когда он закончился, лаборатория выглядела так, словно здесь упражнялась в препарировании целая орава студентов-зоологов. Зато теперь все стало совершенно ясно.

В кабинет заведующего он вломился без стука, сжимая кулаки и пытаясь хоть как-то восстановить дыхание.

Деброучес как раз одевался, собираясь уходить; в его глазах играл отсвет от голограммы – покидая кабинет, он выключал ее в самую последнюю очередь.

– Боже мой, Этан, что случилось?!

– Хлам, мусор, отбросы! Сувениры от патологоанатома! Четверть всего – сплошные метастазы, половина атрофирована, и пять коровьих яичников, черт бы их побрал! И вся эта мерзость абсолютно мертва!

– Что?! – Деброучес схватился за сердце. – Ты все разморозил по правилам? Ты не…

– Пойдите посмотрите. Просто посмотрите, – прошипел Этан и, уже повернувшись, бросил через плечо: – Не знаю, сколько Совет Населения заплатил за это дерьмо, но нас здорово облапошили!

Глава 2

– Возможно, – с надеждой сказал старший делегат от Лас-Сандеса, – это просто какое-то недоразумение. Может, они решили, что материал предназначен для студентов-медиков.

Совет Населения был в полном сборе. Сидя на экстренном совещании, Этан гадал, зачем Роучи позвал его сюда. В качестве свидетеля-эксперта? В другое время пышность обстановки привела бы его в священный трепет: роскошный мягкий ковер, длинный стол из драгоценного дерева, великолепный вид на столицу и суровые, бородатые лица старейшин, отражавшиеся в полированной столешнице. Но сейчас доктор Эркхарт был так зол, что едва замечал и стол, и самих старейшин.