Книга Молчание Курочки Рябы - Наталья Александрова

— Леня! Ленечка! Иди скорее сюда! Пу И, кажется,взбесился! Он меня не узнает!

Но в эту самую минуту Лола случайно бросила взгляд взеркало… и квартиру огласил душераздирающий вопль.

— Лолочка, ты меня звала? — проговорил, появившисьв дверях, Леня Маркиз. В руках у него был поднос с чашкой горячего кофе и паройсвежих круассанов, на губах — приветливая и несколько озадаченнаяулыбка. — Зачем же так кричать? Ты проголодалась? Я уже несу твой завтрак…

Леонид Марков, широко известный в узких кругах как ЛеняМаркиз, называл себя мошенником экстра-класса, наследником незабвенного ОстапаБендера и первоклассным специалистом по безболезненному и почти законномуотъему денег у тех личностей, у которых этих самых денег чересчур много.

Обычно он работал один, время от времени привлекая к работекого-нибудь из своих друзей, но с некоторых пор они с Лолой составилизамечательный творческий дуэт, прекрасно дополняя друг друга. Для удобства онии поселились вместе, хотя по взаимной договоренности ничто, кроме работы, их несвязывало.

— Что с тобой, дорогая? — озабоченно повторилМаркиз, предусмотрительно поставив поднос на прикроватный столик. — Натебе просто лица нет!

— Конечно, нет! — воскликнула Лола хорошопоставленным трагическим голосом, примерно таким, каким в трагедии «МарияСтюарт» шотландская королева произносит свой монолог передказнью. —Конечно, на мне нет лица! Разве это можно назвать лицом? Менядаже собственная собака не узнала!

— Да, действительно… — протянул Леня, приглядевшись ксвоей верной подруге. — Немножко не того… а я тебе всегда говорил, что отэтой Розы Тиграновны одни неприятности!

Лицо Лолы было покрыто красными пятнами и опухло, какподушка. Ну, конечно, не как большая диванная подушка, но по крайней мере каквышитая подушечка для иголок.

— Я ждала от тебя поддержки и понимания, —всхлипнула Лола. — А ты вместо этого только злорадствуешь… ну да, развемужчины способны на на стоящее сочувствие?

Леня уже и сам устыдился вырвавшихся в запальчивости слов идал задний ход:

— Ну дорогая, все не так уж плохо! Все это можно слегказамазать тональным кремом, припудрить…

— Не успокаивай меня! — воскликнула Лола с новойэнергией. — Какой крем? Какая пудра? Это что-то ужасное! Мне уже ничего непоможет! Разве можно в таком виде выйти из дому?

— Думаю, ничего ужасного нет… прими еще одну таблеткуот аллергии, и все пройдет…

— Как быстро? — заволновалась Лола.

— Надеюсь, к завтрашнему дню от этого не останется дажевоспоминаний. Но сегодня дома посидеть действительно придется.

— Это ужасно!

Леня, который по-своему понял последний возглас, проговорилс самой заботливой интонацией:

— Не беспокойся, я выведу Пу И на прогулку. Заодно мы сним купим тебе пирожных.

— Пу И можно уже не выводить, — горестно вздохнулаЛола, покосившись на лужицу на ковре.

Однако у Пу И на этот счет было совершенно другое мнение.

Он выскочил из-под кровати и возмущенно затявкал. Если быхозяева понимали по-собачьи, они узнали бы, что песик хочет сказать:

— Как это — не выводить? На улице прекрасная погода, я,может быть, встречу там ту симпатичную скочтерьершу из соседнего дома, узнаювсе собачьи новости… нет, утренняя прогулка — это святое!

Вы не можете лишить прогулки собаку древней мексиканскойхрамовой породы!

Леня, конечно, собачьего языка не знал, но общий смыслвыступления, а самое главное, наполнявшие его эмоции, он понял превосходно.

— Ладно, Пу И, старичок, никто не собирается лишатьтебя законной прогулки! Лолочка, дорогая, каких пирожных тебе купить?

— Никаких! — Лола всхлипнула от жалости ксебе. —Неужели ты думаешь, что пирожные могут примирить меня с жизнью,этой обителью скорби и несправедливости?

— Ну, я не знаю… может быть, не всякие пирожные, нотирамису или ореховые трубочки…

— Что я — Пу И? — возмутилась Лола. — Это ПуИ обожает ореховые трубочки!

Пу И возбужденно залаял, услышав о любимых пирожных.

— И вообще, — продолжила Лола с нарастающей обидой, —ты что, хочешь, чтобы я ко всему прочему еще и растолстела? Сидеть дома и естьпирожные —этак я скоро ни в одну дверь не пройду! Никакого тирамису! Никакихореховых трубочек! Самое большее, на что я могу согласиться — фруктовый флан.Ежевичный, в самом крайнем случае — вишневый!

— Хорошо, — быстро согласился Леня. — Ноореховых трубочек я тоже возьму, для Пу И. Он на них очень настаивает.

Оставшись одна, Лола приняла таблетку от аллергии, селаперед зеркалом и грустно вздохнула.

Лицо ее было ужасно. Ну, то есть, может быть, не так ужасно,как ей показалось вчера… или таблетка уже начала действовать… но на люди,конечно, в таком виде не покажешься!

И в это время зазвонил телефон.

Лола сняла трубку и протянула:

— Слушаю вас!

— Мне дала ваш телефон Роза Тиграновна, —проговорил самоуверенный мужской голос. — Меня зовут Эдуард. Мы могли бы свами встретиться прямо сегодня?

— Сегоодня? — Лола покосилась на свое отражение,мучительно придумывая вежливый повод для отказа.

— Да, я хотел бы увидеть вас прямо сегодня! —напирал Эдуард. — Завтра я буду очень занят…

«Занят он! — думала Лола, наматывая на палец телефонныйшнур. — Хам какой! Думает, что все женщины должны мчаться к нему насвидание по первому зову! Значит, это тот, который богатый и противный… а зачеммне такой? У меня и самой денег достаточно… но если отказаться — Роза мне этогоникогда не простит, будет смертельная обида… Конечно мы с ней поссорились из-замаски, но что делать, если само лицо не очистится? Все равно придется идти кРозе… А может, это другой, который не такой богатый, но и не такой противный?Как бы узнать? Ведь не спросишь же его?»

— Давайте встретимся в кафе «Персикофф» наНевском, — не сдавался Эдуард. — Знаете, которое напротив Думы…

«Кафе на Невском! — мысленно фыркнула Лола. — Ну ивыбор! Он бы еще в „Макдоналдс“ меня пригласил! Наверное, это второй, тот,который не такой богатый… значит, не такой противный. Черт! Ну как же все-такиузнать?»

— Как я вас узнаю? — проговорила она вслух.

— Я… м-м-м… я буду держать в руке газету «Коммерсант».

«Коммерсант! — снова засомневалась Лола. — Значит,все-таки это номер первый, тот, который богатый и противный… но все-таки покане увижу, точно не узнаю!»

Договорившись о времени и повесив трубку, она сновауставилась в зеркало.

Что же делать?