Книга Отрава входит в меню - Рекс Стаут

Когда его взгляд восстановил порядок, Вульф продолжал:

– Будьте добры, держитесь спокойно и слушайте. Я говорю о заключениях, сделанных мной. Мое заключение о том, что мистер Пайл съел мышьяк, основано на симптомах: горящее горло, слабость, интенсивная жгучая боль в желудке, сухость во рту, холодная кожа, рвота. Мое заключение о том, что мышьяк был положен в первое блюдо, основывается, во-первых, на количестве времени, которое требуется мышьяку, чтобы подействовать, во-вторых, на факте, что совершенно невероятно, чтобы он мог быть положен в суп или рыбу, и в-третьих, на том, что мистер Пайл жаловался на песок в сметане или икре. Я предполагаю, что одно или оба из моих заключений могут оказаться неверными, но я считаю это маловероятным и основываюсь на них. – Он повернул голову. – Фриц, расскажи мне об икре с того момента, как она была положена на персональные тарелки. Кто делал это?

Я как-то сказал Фрицу, что я не могу представить обстоятельств, при которых он выглядел бы действительно несчастным, но сейчас мне не пришлешь стараться. Он кусал губы, сначала нижнюю, потом верхнюю. Он начал:

– Я должен заверить вас…

– Я не нуждаюсь ни в каких заверениях от тебя, Фриц. Кто положил ее на тарелку?

– Золтан и я. – Он показал: – За тем столом.

– И оставили их там? Они были взяты с того стола женщинами?

– Да, сэр.

– Каждая женщина взяла одну тарелку?

– Да, сэр. Я имею в виду, так им велено было делать. Я был у плиты.

Заговорил Золтан:

– Я наблюдал за ними, мистер Вульф. Каждая из них взяла тарелку. И, поверьте мне, никто не положил мышьяк…

– Пожалуйста, Золтан. Я добавлю еще один вывод: предположим, никто не положил мышьяк в определенную порцию и, следовательно, оставил шанс любому из гостей получить его. Наверняка отравитель намеревался отравить кого-то определенного – или мистера Пайла, или на выбор кого-нибудь другого, а, к несчастью, яд попал мистеру Пайлу. В любом случае, порция, съеденная мистером Пайлом, была отравлена, и получил ли он ее преднамеренно, или по несчастной случайности, в настоящий момент к делу не относится, – его глаза остановились на девушках. – Кто из вас взял тарелку мистера Пайла?

Ответа нет. Ни звука, ни движения.

Вульф хмыкнул.

– Тьфу! Если вы не знали его имени, то сейчас вы его знаете. Мужчина, который ушел во время рыбного блюда и который сейчас умирает! Кто его обслуживал?

Ответа нет, и я должен признать, что ни одна пара глаз не оставила Вульфа, чтобы пристально посмотреть на Пегги Чоут, рыжеволосую. Но мои глаза остановились на ней.

– Какого черта, – сказал я, – выскажитесь, мисс Чоут!

– Я не обслуживала! – закричала она.

– Это глупо. Конечно, вы его обслуживали. Двадцать людей могут поклясться в этом. Я смотрел вправо на вас, когда вы подавали ему суп. И когда вы принесли ему рыбу…

– Но я не давала ему эту первую тарелку! У него уже была! Я не давала!

Меня сменил Вульф.

– Ваша фамилия Чоут?

– Да, – она вздернула подбородок, – Пегги Чоут.

– Вы отрицаете то, что подавали блюдо с икрой, первое блюдо, мистеру Пайлу?

– Да, точно.

– Но вам полагалось это сделать? Вы же были прикреплены к нему?

– Да. Я взяла оттуда тарелку, со стола, вошла с ней и направилась к нему, но, когда я увидела, что у него уже есть тарелка, то подумала, что я ошиблась. Мы не видели гостей. Этот человек, – она указала на Феликса, – показал нам, на каком из стульев наш гость должен сидеть, и мой был вторым справа с той стороны, откуда я вошла, но он уже был обслужен, и я подумала, что кто-то ошибся, или я перепутала. Так или иначе, я увидела человека рядом с ним, справа, который не был обслужен, и я отдала ему тарелку. Это были вы. Я дала ее вам.

– Действительно. – Вульф хмуро на нее взглянул. – Кто был прикреплен ко мне?

Это не было игрой, он действительно не знал. Он ни разу не взглянул на нее. Он был раздражен тем, что прислуживают женщины, и, помимо того, он терпеть не может вертеть шеей. Конечно, я мог бы сказать ему, но Эллен Джаконо сказала:

– Я.

– Пожалуйста, ваше имя.

– Эллен Джаконо. – У нее было богатое глубокое контральто, которое прекрасно сочеталось с глубокими черными глазами, смуглой бархатной кожей и вьющимися шелковистыми волосами.

– Вы принесли мне первое блюдо?

– Нет. Когда я вошла, я увидела, что вас обслуживает Пегги, а у предпоследнего человека слева ничего нет, поэтому я отдала порцию ему.

– Вы знали его имя?

– Я знаю, – сказала Нора Ярет. – Из карточки. Он был моим. – Ее большие карие глаза были устремлены на Вульфа. – Его фамилия Крейс. Когда я туда вошла, у него уже стояло первое блюдо. Я собралась забрать свое обратно в кухню, но подумала, что кто-то мог бы и запутаться, но не я, и я отдала его человеку, сидящему с краю.

– С какого краю?

– С левого. Мистер Шривер. Он приходил и разговаривал с нами сегодня днем.

Ее слова подтвердила Кэрол Эннис, та девушка, у которой волосы были цвета пшеницы, и отсутствовало чувство юмора.

– Это правда, – сказала она. – Я ее видела. Я собиралась ее остановить, но она уже поставила тарелку, поэтому я с тарелкой обошла вокруг, к другой стороне стола, и увидела, что у Адриана Дарта тарелки нет. Я не возражала против того, чтобы тарелку отдать ему.

– Вы были прикреплены к мистеру Шриверу.

– Да. Я подавала ему остальные блюда, пока он не ушел.

Все, что должен был сделать Вульф, это добраться до той, которая не могла бы предъявить доставку, что и выдало бы ее. Я надеялся, что это не будет следующая, так как девушка с низким голосом была прикреплена к Адриану Дарту, а она назвала меня Арчи и отдала должное Эллен Джаконо. Будет ли она утверждать, что она сама обслуживала Дарта?

– Нет. – Она ответила, не дожидаясь вопроса.

– Меня зовут Люси Морган, – сказала она, – и у меня был Адриан Дарт, а Кэрол подошла к нему раньше, чем я успела. Оставалось только одно место, которое не было обслужено, слева от Дарта, я поставила тарелку туда. Я не знаю его имя.

Я подсказал его:

– Хьюит. Мистер Льюис Хьюит.

Я взглянул на Фэри Фабер, высокую натуральную блондинку с широким ленивым ртом, которая была моей первой остановкой в телефонном турне.

– Ваша очередь, мисс Фабер, – сказал я ей. – У вас мистер Хьюит, да?

– Действительно. Так. – Ее голос поднялся так высоко, что грозил перейти в писк.

– Но вы не давали ему икру?

– Да. Действительно. Так.

– Тогда кому вы ее дали?