Книга Приют охотника - Дейв Дункан

Теперь я точно вспомнил его – купец, которого я не раз встречал во время странствий. Только имени его я не мог вспомнить сразу, а когда услышал, оно было не тем, под которым я знал его прежде. Собственно, из людей, собравшихся в ту ночь в «Приюте охотника», я знал некоторых и раньше, хотя не всех по имени или по роду занятий.

– Прославленный вор, – отвечал юный Фриц. – Известный нахлебник. Он пытался увести лошадь. Он убил мою собаку. Не видать ему пристанища под этим кровом как своих ушей, господа хорошие.

Поднявшийся гул протеста был заглушен раскатистым смехом купца.

– Постой! Куда так спешить, хозяин, надо хотя бы обсудить юридическую сторону дела. Выгнать странника из дома в такую ночь – все равно что обречь его на верную смерть.

– Мои подушки останутся сухими, – стоял на своем юный изверг.

Я вынужден признать, что дискомфорт сделал меня раздражительным.

– Сынок, – буркнул я. – Как я вижу, твои шансы вырастить усы до сих пор остаются чисто умозрительными, однако, если ты и дальше будешь расти такими темпами, тебе придется завести хибару повыше, чтобы не стукаться головой о потолок.

Фриц зарычал и протянул свои лапищи, явно намереваясь вышвырнуть меня вон.

– Стой, тебе сказано! – рявкнул купец. – В таком деле спешить нельзя, все мы здесь заперты до утра – то есть все, за возможным исключением Омара. Излагай свое обвинение, трактирщик!

Великан отпустил меня и выпрямился.

– Воровство, майн герр! Он сбежал, не заплатив по счету. Он спер у меня топор. Он убил мою собаку.

– Конкретнее! – проворчал купец, поднося к губам пенящуюся кружку. – Сколько именно он остался тебе должен?

– Пятнадцать талеров.

– Двенадцать, – возразила Фрида откуда-то сзади.

– И еще три за топор! – взревел ее братец.

– Двенадцать? – переспросил купец. – Да, он, должно быть, объедал весь дом на протяжении всего вечера!

– Еще как, – мрачно ответил Фриц.

Гнусное преувеличение! Всего три-четыре кружки, не больше!

Купец улыбнулся. Это был дородный мужчина средних лет, одетый в мягкие меха и блестящие кожи. Он весь блестел: кольца на пальцах, пряжки с каменьями на башмаках и золотая цепь на груди. На его лицо падали красные отблески камина, а может, он раскраснелся от доброго обеда и обилия пива. То, что он занимал одно из двух кресел у огня, говорило о том, что либо он здесь выше других по положению, либо просто богаче. Даже мешки под глазами у него, казалось, набиты золотом. Он был из тех, что любят порадоваться жизни, особенно за чужой счет.

– Но, возможно, он вернулся сегодня движимый раскаянием и намерен вернуть свой долг? Если он сделает это и уплатит за то, что ему потребуется на этот раз плюс небольшую компенсацию за моральный ущерб, вы ведь вряд ли сочтете возможным отказать ему?

– Еще как сочту, майн герр! У нас нет свободных комнат, и со стола уже убрали. И так или иначе, у этого бродяги нет золота.

Ветер взвыл в дымоходе особенно злобно, и тревожно вскрикнули несколько голосов. Хлопнул ставень.

– Ну, Омар?

Я вздохнул и продолжил разглядывать горящие поленья в камине. Вчерашним утром я выезжал из Лютцфройля с пятью или шестью талерами в седельном мешке. У меня все еще было несколько медяков в кармане. Остальное досталось грабителям. Я сомневался, что моя печальная история произведет впечатление на трактирщика, даже если он поверит в нее, во что не верил я.

– Все это дело – всего лишь недоразумение, – заявил я.

Хор на заднем плане возмущенно загудел.

Купец хрюкнул и чуть не поперхнулся от смеха, словно ничего другого и не ожидал.

– Что тогда, этот плащ? С соболевой опушкой, между прочим! Башмаки, кинжал, шапка… не самая модная, конечно, но все же еще достаточно крепкая и теплая. Я бы сказал, что на пятнадцать талеров все это добро уж наверняка тянет. Забирай это, хозяин, и будем считать, что с прошлым делом разобрались.

– Это хороший плащ, – раздался голос Фриды.

– Наверняка краденый. И потом, кому нужна такая шапка?

– Вы выгоните его на улицу в одном белье? – спросил капризный женский голос. – В такую ночь?

Как бы в подтверждение этих слов ветер снова сотряс дверь и пыхнул дымом из камина.

– Ах! – вздохнул купец. – О будущем разговор еще впереди, майне дамен. Нам бы пока разобраться с прошлым.

В прошлом мой язык помогал мне найти выход из сложных ситуаций. Сегодня же мне предстояло скорее найти с его помощью вход, а я – вот досада! – все еще недостаточно оттаял, чтобы сконцентрироваться на этом.

– Расплатиться за собаку можно только кровью! – возгласил Фриц.

Он все еще стоял у меня за спиной. Я прикинул, не стоит ли мне попробовать ухватить его за пояс и швырнуть через голову в камин. Я знавал воинов, которые смогли бы проделать такое. Впрочем, вряд ли у меня самого хватило бы на это сил. Скорее, он просто раздавил бы меня. Если мне даже удастся двинуть его башкой о плиту, он только поморщится.

– Откуп? – пробормотал купец. – Самое время взглянуть на дело с точки зрения профессионального юриста. Советник?

Взгляды всех обратились на кого-то, сидевшего на лавке. Я тоже изогнулся и увидел невзрачного человечка в черной мантии законника и в берете. То, что он сидел дальше всех от огня, уже достаточно красноречиво говорило о его статусе. Лицо его имело желтоватый оттенок, хотя черты трудно было разглядеть за воротником, который он поднял, защищаясь от холода.

– О, моя квалификация не позволяет мне… – пискнул было он.

– Она выше, чем у любого другого в этой комнате, – сказал купец, складывая руки на пузе. – Не сомневаюсь, ты сможешь найти какой-нибудь законный выход из сложившейся ситуации. Так вот, как может Омар уладить дело с собакой?

– Откуп вряд ли… хотя, полагаю, в некоторых инстанциях собак рассматривают в качестве компаньонов. – Нотариус задумчиво пожевал губу и закатил глаза к потолку. – Я помню прецедент, когда истец утверждал, что ответчик жестоко и предумышленно…

– Боги отцов моих, спасите меня! Этак весна наступит, а мы и не заметим. Так сколько за собаку?

– Если память не изменяет мне, окончательная пеня по тому делу составила тридцать талеров, основываясь на…

– Итого выходит сорок пять, – довольно подытожил купец. – Добавим к этому еще пять за сегодняшние кров и стол. Дружище Омар, по нашему разумению, ты должен нашему хозяину пятьдесят талеров; в противном случае ему придется конфисковать твою верхнюю одежду и выставить тебя на улицу в твоем нынешнем виде. Как ты намерен погашать свой долг?

Он протянул трактирщику пустую кружку, и тот бросился наполнять ее. Я вздохнул с облегчением: все время, пока он стоял у меня за спиной, я ожидал удара по почкам. Купец откинулся на спинку кресла и улыбнулся мне, разрумянившись еще сильнее.