Книга Счастливчик - Майкл Джей Фокс

потери» 1988 года, которую я делал вместе с Шоном Пенном и Брайаном Де Пальмой в таиландском городе Пхукет. Местность представляла собой немыслимые сочетания ландшафта, ничего подобного я раньше не видел. Удушающая тропическая жара, культурный шок и съёмки, проходившие лихорадочно на всех локациях, вкупе составляли ядерную смесь. Ожидание в данном контексте означало ждать, когда Брайан закончит подготовку к одной из сцен, которая будет снята в его фирменном стиле — непрерывным долгим планом с использованием стэдикама. В стремлении успеть закончить тот или иной эпизод до конца дня, мы становились раздраженными и начинали прикладываться к местному пиву. Ходили слухи, в него добавляют формальдегид, но мы не могли прочитать надписи на этикетках, а местные жители ничего не говорили. На самом деле они болтали без остановок, но мы их не понимали. Формальдегид, скипидар, «Крот», да что угодно, мы бы всё равно это выпили и захмелев поехали на змеиную ферму, подбивая друг друга выпить пару стопок популярного в Тайланде лекарства от всех болезней: тайское виски и кровь кобры, смешанные один к одному.

Некоторые члены съёмочной группы, в составе которой было много азиатов, снимали себе проституток на весь период пребывания в стране. Один парень нанял себе двух помощниц, которые, как бы это странно не казалось, должны были составлять ему компанию во время походов по магазинам Пхукета. Когда его наконец спросили: «Почему две?», он со спокойным видом, будто это было очевидно, ответил: «Чтобы им не было скучно, пока я читаю утреннюю газету». Видимо, он хотел приблизиться к обычной своей жизни, но с небольшой изюминкой в виде исполнения сексуальных фантазий. Непривычная обстановка вполне может свести с ума.

НЕТ МЕСТА ЛУЧШЕ ДОМА

Моей мечтой, по крайней мере это начиналось как мечта, было желание не сбежать от домашнего постоянства, а скорее наоборот его обретение: большую часть времени в Тайланде я проводил на натурных съёмках.

Трейси совершила марафонское путешествие через Тихий океан, чтобы повидаться со мной. Ти[8]не подала виду, но не могла не ужаснуться, найдя в джунглях своего измождённого жениха — её персональное «Сердце тьмы» с будущим мужем в роли полковника Куртца[9]. Я подхватил какую-то отвратительную желудочную инфекцию. Она ухаживала за мной и в награду получила ту же самую инфекцию, с которой боролась до конца пребывания в Юго-восточной Азии.

Намного больше беспокоила (чёрт, это было просто ужасно) странность, с которой она внезапно столкнулась, вернувшись в цивилизацию. Дома её дожидалась стопка графических[10]писем от одной и той же проблемной личности, угрожающей жизни Трейси, если она не откажется от свадьбы. Я помню телефонный звонок, было около трёх-четырёх часов ночи по пхукетскому времени. Я поднял трубку и услышал плач Трейси. Она сообщила детали. Я разозлился, чувствовал себя бесполезным от того, что нахожусь за тысячи миль от девушки, которая влюбившись в меня, фактически подверглась из-за этого опасности. Мы решили нанять Гэвина Де Бэкера, широко признанного эксперта в вопросах оценки угрозы и персональной защиты, чтобы он на время моего отсутствия приставил к Трейси охрану и выяснил происхождение писем. Несколько месяцев спустя Гэвин вместе с полицией Лос-Анджелеса вышли на виновника — одинокую, психически неуравновешенную девушку, причастную к более пяти тысячам угроз жизни. После месяцев, проведённых в заключении в ожидании суда (на котором мы с Трейси давали показания), её осудили по обвинению в создании «террористической угрозы» и приговорили к обязательному психиатрическому лечению.

16 июля 1988, через неделю после моего приезда из Юго-Восточной Азии, мы поженились. Церемония прошла в тихой (по крайней мере, такова была задумка) обстановке в Вермонте в небольшой загородной гостинице. По многим причинам мы хотели, чтобы празднование прошло в узком кругу; чтобы засвидетельствовать наше желание провести жизнь друг с другом пришли только друзья и родственники. Примерно так и вышло. Мой личный пузырь, который укрывал меня на протяжении последних семи лет публичной жизни, теперь должен был увеличиться в два раза.

Мы пригласили семьдесят с лишним гостей: только родственников и близких друзей. Дабы подстраховаться, мы обратились к Гэвину для организации охраны. И это оказался разумный шаг: десятки репортёров таблоидов и папарацци пытались подпортить веселье, используя вертолёты и даже подсылая шпионов, замаскированных под лам, чтобы пробраться на скотный двор при гостинице. Местные жители и обслуживающий персонал были на нашей стороне и получили подробные инструкции. Мы попали в немыслимую осаду, которая могла перерасти в драму о шпионском противостоянии. Но благодаря Гэвину, наши шпионы победили. Папарацци не смогли сделать ни одной фотографии жениха и невесты. Свадьба прошла именно так, как мы хотели, не считая назойливых вертолётов, кружащих над головой.

Медовый месяц тоже не обошёлся без незваных гостей. Мы путешествовали по Карибским островам и на каждом шагу обнаруживали слежку. Куда бы ни направлялись, выглянув в окно, мы видели стоящие на якорях лодки с фотографами, вооруженными пятисотмиллиметровыми объективами, направленными в сторону нашего номера для новобрачных. К концу поездки мы оказались на острове Мартас-Винъярд, штат Массачусетс, где семья Трейси проводила летние каникулы, когда она была ребёнком. Смирившись с фактом постоянного наличия где-то поблизости нарушителей покоя, мы осознавали, что можем столкнуться с ними и в родных краях.

Тогдашняя моя суматошная жизнь не давала нам с Трейси реальной возможности поразмыслить над непонятными поворотами и твистами на пути к алтарю или над затяжной дорожной комедией, которой был наш медовый месяц. В августе снова начинались съёмки «Семейных уз», осенью — «Назад в будущее 2» (заставляя снова разрываться на части), переходя сразу в третью часть, которая должна была сниматься до января 1990.

Моя невеста, единственная любовь моей жизни, хотела знать во что, чёрт возьми, она себя впутала. Через месяц после свадьбы беременная Трейси обнаружила себя рядом с мужем, который, когда не находился на съёмках, был похож на нарколептического помощника в партнёрских родах[11]. Однако я договорился, чтобы у меня было свободное время на момент рождения Сэма. Пункт «Трёхнедельная отсрочка» значился в контракте на первом месте. Как только три недели прошли нужно было возвращаться к работе, оставив Трейси и ребёнка одних.

Трейси столкнулась с ещё одной трудностью, которую она редко упоминала, а я был недостаточно чyток, чтобы почаще обращать на неё внимание. В течении года, красивая, талантливая актриса двадцати с небольшим лет с шедшей в гору карьерой, превратилась в «мать-одиночку». Её походы на съёмки и обратно с Сэмом на руках были не только несправедливы и утомительны, но и означали, что я был свободен для работы