Книга Скифы. Великая Скифия - Александр Дмитриевич Майборода

его слово отвечают сотней своих. Не зря князь Коман держал тетку Голубу в ключницах княжеского двора.

Тетка Голуба легко добила сурового старосту, напомнив старинный обычай. Согласно обычаю, женщины не лезут в дела мужчин, но и мужчины не лезут в дела женщин. И так как ни Денепра, ни ее сестра не вошли в брачный возраст, то их судьба – женское дело. Обычай – крепче закона!

Вадит не нашел что ответить и скрепя сердце вынужден был уступить бойкой тетке. Так тетка и увезла Денепру из Водины.

А дальше все было предсказуемо: вернувшись с летнего пастбища, Данав обнаружил, что его суженую увезли. В пылу негодования Данав не захотел слушать объяснений Вадита, высказал ему множество неприятных слов и крепко-накрепко обиделся на общину. В его обиде была правда – община должна была защищать его права.

В горячке Данав заявил:

– Раз община не сумела защитить мою невесту, то об этом позабочусь я сам!

– И что же ты намерен сделать? – с подозрением спросил Вадит, предчувствуя новые неприятности.

– Я украду ее! – сказал Данав.

Вадит покраснел.

– Мы и так живем с загорцами, как голодные псы между собой, а ты хочешь нас поссорить с остальными соседями? Не вздумай! Я прикажу, чтобы за тобой проследили и не дали совершить эту глупость.

– Ах, так! – возмутился Данав. – Ну, раз община не хочет защищать меня, то я уйду из общины!

Заявление было слишком серьезным – в те времена человек был настолько привязан к общине, что не мог жить вне ее; изгнание из общины считалось одним из самых тяжких наказаний.

– Погоди, – примирительно проговорил Вадит. – Как можно отказаться от своих родных? С кем ты тогда останешься?

– Но разве можно жить с теми, кто тебя предает? – спросил Данав.

– Мы сделали ошибку, – повинился Вадит. – Но погоди. Что-либо придумаем.

– Хорошо, – сказал Данав. – Я останусь. Пока.

После этого разговора Данав всю зиму не ходил на деревенские посиделки. А к весне обида не то, что забылась, но стала как-то легче колоть сердце.

Когда поднялся вопрос о пастухе, Вадит неприметным взглядом тут же нашел Данава – стоит за спинами, не хочет себя выказывать. Но с его ростом ни за какой спиной не спрячешься. Взгляд хмурый. Всем видом показывает: на меня не рассчитывайте.

А старики на вопрос о пастухе в один голос: Данав! Лучше нет пастуха. В прошлом году ни одной головы не потерял.

Это они о коровах и овцах.

Вадит подумал, что, по справедливости, раз Данав обижен обществом, то и не следовало бы трогать его. Но и старики правы: где же взять еще такого хорошего пастуха?

Тихо вздохнув, Вадит позвал Данава.

– Данав, выйди-ка в круг, видишь – общество желает тебя видеть.

Данав еще больше нахмурился. Обида в его душе всколыхнулась, как тина в побеспокоенном болоте. И ему снова захотелось напомнить свою обиду. Но разум подсказал, что с обществом, которое сечет своих богов, следует вести себя осторожнее. В конце концов – он оставался членом общины.

Раздвинув широким плечом сельчан, Данав вышел в круг и поклонился народу.

– Вот я! Чего хотите? – неприветливо проговорил он.

Вадит обратился к старшинам:

– Вот вам Данав, которого вы хотите пастухом. Только захочет ли он сам пасти общее стадо?

Старики насторожились.

– Как это – захочет ли? – послышался строптивый вопрос. Вопрос опасный – чтобы отказаться от чести, предложенной обществом, нужна веская причина. На обиду тут не сошлешься.

– А вдруг он болен? – пришел на помощь Данаву Вадит.

– Не болен я, – гулким голосом неожиданно проговорил Данав. – И если общество доверяет мне стадо, то я готов.

Вадит облегченно выдохнул воздух – вопрос уладился лучшим образом.

Глава 3

Тетка Голуба была уже немолода, а с возрастом все больше и больше одолевали болячки. Она прекрасно понимала, что пройдет не так уж и много времени, как окажется, что ей надо будет передать свою должность более молодой и здоровой, а самой уйти на покой.

За годы работы на князя тетка Голуба сделал хороший запас, чтобы старость прожить безбедно, однако жалко было отдавать прибыльную должность в чужие руки. Своих же дочерей у тетки Голубы не было. Сыновья в ключники не годились – женская это должность. Когда тетка Голуба узнала о смерти сестры, у нее тут же возникли планы на племянницу.

Забрав племянниц из Водины, тетка Голуба малолетнюю племянницу отвезла в родовую деревню – еще пригодится, – а старшую взяла с собой ко двору князя Комана и в порядке приучения к делу поручила ей мелкую работу.

Однажды зимним утром тетка Голуба обнаружила, что на кухне нет нужного количества дров. Запас дров складывался вдоль забора в дальнем конце княжеского двора. Послав проклятия на голову истопника, тетка Голуба отправила Денепру с требованием к кольщикам дров срочно доставить дрова.

Двор был покрыт тонким слоем снега, и было довольно холодно. Однако в горячке тетка сопроводила свой наказ подзатыльником, и Денепра выбежала во двор в чем была, даже не подумав набросить на плечи не только полушубок, но и теплый платок.

Колкой дров занимались двое молодых парней. Денепра увидела, что сейчас они сидели на бревне без дела, и в горячке напустилась на них:

– Вы чего бездельничаете?!

– А тебе чего? – нагло оскалился один из парней.

– Быстро несите дрова на кухню! – приказала Денепра.

– Наше дело колоть дрова, а носить дрова должен истопник, вот он и пусть несет, – огрызнулись парни.

– Хватит трепаться! – отрезала Денепра. – С истопника ключница особо спросит, когда его найдут. А пока – раз все равно сидите без дела – берите дрова и несите на кухню. На кухне стынут печи. Погаснет огонь, как еду готовить?

– Да нам-то чего?

Денепра в гневе топнула ногой.

– Чего-чего? Пожрать-то тоже любите!

Парни обиделись и подошли к девушке.

Один то ли шутя, то ли всерьез обхватил ее и сильно прижал к себе. Слишком сильно, так что она не могла пошевелиться.

– Отпусти! – строго сказала Денепра.

– А вот и не отпущу! – ухмыльнулся парень и впился поцелуем в ее рот.

Вот уж такого Денепра стерпеть не смогла. Для начала она впилась зубами в его губы, а когда тот от боли отпрянул, освободившейся рукой моментально съездила ему в глаз. И другому досталось: Денепра, не останавливая руки, смазала его по уху, так что у него в голове звон пошел.

– Ты чего? – схватился тот за ухо. – Я же тебя не трогал…

– А чтобы с дураками не водился. И под горячую руку не попадался! –