Книга Непутевая, или Подарок для принца - Ирина Колка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще несколько минут я металась между чемоданом и шкафом, совершенно не соображая, что мне нужно с собой взять. Из головы не шел белокурый принц. Фантазия живо нарисовала меня в фиалково-незабудковом платье рядом с нереальным красавцем из снов. Я уже заранее вкушала триумф, представляя реакцию Никаэля, ведь теперь я не только не буду сидеть на шее у них с Греттель, но и пользуясь родством с королем, помогу ему наладить бизнес, да и вообще с деньгами помогу. Дом давно требует капитального ремонта, я уж молчу про сараи и загоны для скота. У них появятся деньги на прислугу. Греттель породнится с королевским двором и станет здесь самой уважаемой сьеррой!
Я аж подпрыгнула при мысли, а как отреагирует Мариэль? Ох, какой прекрасный шанс расквитаться за этого оторву Дэла! Мариэль мне этого просто не простит. Она всегда точила зуб, если у меня было что-то лучше, чем у нее, еще с детства! А тут речь не о платье или туфельках. Тут целый жених! Мой принц против ее Дэла! Ха!
Мой принц… Ох, луноликие эллины, как красиво звучит! Я покрутилась вокруг своей оси и застыла перед зеркалом. А что, если он меня не выберет? Странно, что я не озаботилась этим вопросом раньше. Вообще-то меня пригласили на отбор. Именно на отбор, а не прямиком посватали, а отбор предполагает вариант, что он может выбрать другую. Вот это засада, я просто не вправе это допустить!
Бросив не глядя охапку нарядов, я захлопнула ногой чемодан и занялась более важными вещами, а конкретно — собой! Итак, что мы имеем? Я ощупала ладонями лицо, нервно поправила волосы. Я знаю, что нравлюсь парням. Миловидное, нежное личико со вздернутым носиком — подарок фей. Бирюзовые с золотистыми крапинками глаза. Никаэль говорит, они похожи на блики солнца над морской волной. Никогда не видела моря, но звучит красиво. И волосы…
— Греттель, мне сделать прическу или просто заплести их в косу? — вот сейчас я растерялась. Я ведь должна достойно выглядеть. Особенно при первом знакомстве. Первое впечатление, особенно если оно негативное, может в дальнейшем затмить даже многочисленные достоинства.
— На прическу нет времени, Диали, — Греттель поднялась и открыла шкаф, которым я хлопнула уже раз сто. Поняв, что я ничего не соображаю, она взяла сборы в свои руки. — Надень вот это, — покопавшись в шкафу, она выбрала неброское синее платье, довольно скромное и в пол. Не думаю, что в нем я с ходу сведу принца с ума, но спорить с сестрой я не стала. Не до этого. В голове роится столько мыслей, что я не в состоянии рассортировать их по степени важности.
— Греттель, а если он мне не подходит? — выудила из глубин подсознания важный вопрос. Ну правда, а вдруг? Красота — это не есть все, а что, если мы с принцем не сойдемся характерами? Я слышала, так можно даже возненавидеть друг друга. Я обреченно присела на краешек кровати.
— Ох, — Греттель выронила очередную тряпку, уселась рядом и обняла меня за плечи.
— Как я это пойму? — я с надеждой взглянула в ее глаза.
— Поймешь, девочка моя, — тихо улыбнулась она. — Сразу поймешь. Не знаю как, святая Эффа подскажет, и еще вот тут… — она приложила руку к груди, — вот тут отзовется. Всякое бывает, знаешь? Вот иногда видишь его и кажется — убить готова, а нет его и тут, — теперь она положила руку на мою грудь, — жжет… А если не твой это мужчина, то и жечь не будет.
Надо же, так просто и доступно объяснила. Мне даже легче стало на душе. Я растерянно приложила руку к тому месту, где только что лежала ладонь сестры, словно пытаясь проверить, а что там, под ладонью? Пока там было пусто…
Греттель поняла меня по-своему:
— Ди, маленькая моя, помни, я никогда не заставлю тебя выйти замуж за нелюбимого, пусть он будет тысячу раз принц, и сто тысяч — король. Если твое сердце его не примет, то я тебе ни слова не скажу… Равно как и если он не выберет тебя.
— Греттель, — я уже всхлипывала, готовая вот-вот разрыдаться то ли от волнения, то ли от избытка сентиментальности. Как же мне повезло с семьей! «Ни слова не скажу…», а ведь ей этот союз важен как воздух!
Я шмыгнула носом, пытаясь сдержаться. Не получилось. Обняла сестру за шею, и мы в два голоса взвыли белугами. Как хорошо, что Никаэля дома нет, вот бы он нам всыпал за этот слезоразлив!
— И еще, Диали… — договорить Греттель не успела, с улицы донесся свист, потом грохот и шквал витиеватых ругательств. Выглянув в окно, Греттель всплеснула руками и поспешила вниз.
Я даже смотреть не стала. И так понятно — мои неугомонные племяннички штурмуют карету громозубов. Надо бы поторопиться, иначе во дворец мне придется идти пешком. Эти бравые вояки сейчас ее либо в щепки разнесут, либо так залепят грязью, что нас не пустят ко двору!
К тому времени, как я выползла с огромным чемоданом во двор, там уже разыгралась целая баталия. Жан, спотыкаясь и поскальзываясь на навозе, носился за моими племянниками вокруг королевской кареты, щедро заляпанной вареньем. Подгоревшая земляника стекала по окнам и ручкам дверей, капала на ступени. Вокруг радостно порхали пчелы и мухи. Королевская делегация, включая кучера, дружно забилась вовнутрь, оттуда летели ругательства и угрозы.
Греттель, побросав все дела, отчаянно помогала Жану, но ушлых пацанов так просто не возьмешь. Они хохотали, уворачивались и шмаляли в Жана зелеными яблоками. Громозубы отчаянно проигрывали битву, и я всерьез обеспокоилась, что сейчас победители начнут распрягать коней и заберут их в качестве военного трофея.
Эмили с Мишелем на руках что-то отчаянно кричала от крыльца. Ее платье тоже было в землянике, сам таз валялся под каретой — похоже племяннички устали размениваться на мелкую артиллерию и ударили сразу катапультой.
— Жан, тупица бестолковая! — задыхаясь от быстрого бега, прокричала Греттель. — Неси шланг, иначе осы их съедят! Этьелен, чтоб тебя, накажу! Завтра ни шагу из дома! Я все расскажу отцу! Пусть он отправит вас учиться!
На самом деле это были пустые угрозы. На обучение денег у сестры не было, и я снова подобралась, окрыленная этим мотивировочным фактором. Этих вояк нужно обязательно оформить в академию! Причем военную, желательно с творческим уклоном!
Жан под градом яблочного огня разматывал садовый шланг. Греттель открутила кран, и мощная струя воды рванула в воздух. Еще добрых пять минут Жан пытался его поймать и направить на карету. Струи воды ударили по лотосу, смывая остатки подгоревшего джема и лепестки с позолотой. Контингент внутри заволновался, послышался отборный мат.
Жан успешно подбил струей Ларри, тот, сбитый с ног, плюхнулся пузом в лужу и тут же был захвачен в плен подоспевшей Греттель. Этьелен, увидев, что ряды бойцов редеют, предпринял хитрый стратегических ход, а именно, подскочив к крану, подцепил его какой-то железякой и сорвал. Водяной фонтан взмыл в облака, и Греттель взвыла.
Меня накрыло стеной дождя, за несколько секунд я промокла до нитки. Не теряя времени на разборки, и не дожидаясь, чем закончится схватка, я рванула дверь кареты.
— Трогай! — заорала кучеру, выталкивая его наружу. Тот вывалился кулем муки, попал под дождь и, вылупив глаза, бросился карабкаться на облучок.
Кони, с опаской кривя морды в бок, сами потихоньку двинулись к воротам, кучер подстегнул их, и мы, радуясь и уповая, что целы все четыре колеса, вихрем вылетели на дорогу. Следом увязалась кусачая шавка Жана, она яростно облаивала карету, пытаясь вскочить на облучок и тяпнуть кучера. Похоже, что ей даже удалось, судя по тому, как тот взвизгнул и щелкнул кнутом.
Шавка отстала только у леса, я обернулась на прощание. Этьелен ревел от обиды, Жан пытался грудью заткнуть фонтан, а Греттель, подобрав мокрые юбки, махала мне вслед косынкой…
Глава 4
Тернистый путь к счастью
— Это возмутительно, просто форменное безобразие! Что за отношение к королевским приближенным? Вы в курсе, сьерра, что господин Морденелло — член королевского Совета по особо важным магическим делам! Он оказал вам честь лично пригласить вас на отбор, и что в ответ? Такой прием? — длинный суетливо вытирал лицо мокрым платочком и отряхивал такой же мокрый воротник.
Господин Морденелло — удивительно говорящая фамилия — возмущенно сопел, пытаясь привести в порядок папку, но все бумаги раскисли и поплыли чернильными кляксами. Сам он тоже был с ног до головы мокрый, Жан
