Книга Бумеранг вернулся - Александр Васильевич Чернобровкин

а долго торчать на открытом месте, как предполагаю, опасно. Если ты никого не видишь, это не значит, что за тобой не следят.

Проблемы начались там, где я ожидал меньше всего. Собирался запечь улов на гриле. Решетку для гриля нашел в первом же закусочной. Не было дров. Везде пластик. В лучшем случае попадались прессованные опилки, а массивная стойка бара оказалась древесноволокнистой плитой, покрытой шпоном. Джейн принесла топор. Ее папа, выросший в горном поселке, был хозяйственным мужиком. Когда девушка ходит в свое логово, постоянно оглядывается, проверяя, не слежу ли за ней. Я тоже пока не возвращаю ей пистолет. Расколотив барную стойку на небольшие куски, разжег ее с помощью газовой зажигалки, принесенной Джейн. Скажи мне кто-нибудь в начале двадцать первого века, что буду жечь костер в зале вылета на втором этаже пассажирского терминала главного аэропорта США, я бы громко смеялся, а дежурившие здесь копы, одинаково толстозадые, что мужики, что бабы — еще громче.

Девушка на обломке барной стойки отрезала головы и хвосты, потрошила рыбу. Когда пламя осело, появились угли, я закрепил над ними решетку, разложил первые шесть тушек. Уже через пару минут появился запах жареной рыбы. Как и в случае с шашлыками, он был лучше самого блюда. Жаль, что ароматом не насытишься.

Банкеры, конечно, не самая вкусная рыба, травянистая, будто сено жуешь, и нужен соус, не французский, конечно, как под дохлую кошку, но хотя бы острый кетчуп. У нас ничего такого не было. Я слопал пару рыб, сбил голод и отвалил. Снял с решетки вторую партию и уложил третью из пяти штук. Занимаясь этим, подумал, что процессы в моей жизни, включая питание, развиваются по экспоненте: сперва медленное движение вверх, потом рост все стремительнее, выход на критическую высоту — и резкое падения до запеченной на костре рыбы без приправ, без гарнира, без салата и даже хлеба.

Джейн глотала банкеров чуть ли не с костями. Видимо, сказывалось продолжительное отсутствие в рационе животного белка. Заметил, что она слишком худа для своих пятнадцати с небольшим лет, а по американским меркам и вовсе дистрофик.

— Не увлекайся, а то будут проблемы с желудком, — предупредил я. — Подожди пару часов и опять съешь одну, потом еще через пару часов.

— Рыба пропадет на жаре, — возразила девушка.

— Наловлю свежей, — пообещал я.

Она справилась с искушением, переложила не съеденную тушку из первой партии к остальным в большую пластиковую оранжевую миску с крышкой. После чего налила нам в синевато-серые пластиковые стаканчики кипяченой воды из закопченного кофейника, который тоже принесла откуда-то снизу. Там есть несколько резервуаров, где накапливается дождевая вода, которую перестали откачивать. Мне показалось, что занятия «сервировкой» и еда вместе с мужчиной, успокаивают девушку, придают смысл жизни. Заработал инстинкт, нутряной, глубинный, заложенный в «пещерный» период развития человечества. Вся цивилизационная плесень стерлась за ненадобностью. Есть самец, который помогает выжить, и надо понравиться ему во что бы то ни стало.

Я перекинул последнюю партию запеченных рыб в миску, накрыл крышкой. На сегодня нам хватит еды, если не протухнет.

Джейн, видать, подумала так же, предложила:

— Отнесу рыбу вниз, там холоднее.

Насытившись, задумался, что делать дальше? Я понятия не имею, что творится в Нью-Йорке, но не трудно догадаться, что ничего хорошего. Надо убираться подальше от «Гнилого Яблока». Путь на юг закрывала река Гудзон. Мосты легко контролировать. Можно, конечно, перебраться вплавь, только не вижу смысла делать это. Лучше пойти на север вдоль берега, чтобы добывать еду рыбалкой, обогнуть мегаполис. Там раньше были марины с яхтами, рыбацкие поселки. Может, надыбаю какое-нибудь плавсредство. Если будет достаточно мореходное, рвану на юг в Центральную Америку или на северо-запад в Исландию, где достаточно холодно, чтобы там не появились выходцы из Африки и даже Азии и устроили резню. Разве что пиратские налету будут, как в Средние века. При этом мне с одной стороны хотелось бы убраться из этой эпохи в более спокойную, а с другой — остаться в ней, такой знакомой, наконец-то вернуться, пусть и другим человеком, скажем так, в более навороченной версии.

2

5

По испуганному лицу Джейн Фаулер, которая неслась от эскалатора со всех ног и довольно шумно, я догадался, что появились нежданные гости. Не крыс же она испугалась, с которыми сожительствовала много месяцев⁈

— Сколько их? — спокойно спросил я, придвинув ближе лук с натянутой тетивой и колчан со стрелами.

— Пятеро. На велосипедах приехали, а то бы я услышала заранее, — часто дыша, скороговоркой сообщила девушка.

— Они видели тебя? — задал я вопрос.

— Нет, — ответила она.

Значит, пока не догадываются, что мы знаем об их прибытии.

— Сюда подняться можно только по эскалатору? — уточнил я.

— Нет, есть лестницы для персонала, — показала она в сторону служебных помещений возле зоны паспортного контроля.

— Пойдем туда, — решил я и отдал ей пистолет с двумя патронами, проинструктировав на ходу: — Стреляй только в упор, когда будет в трех футах от тебя.

— Да, — произнесла Джейн, хотя, уверен, палить с перепугу начнет, как только увидит любого из визитеров.

В коридоре было несколько дверей. Одна вела в маленькую бойлерную. Там стояли три высоких стальных бака, соединенных серыми сетками паутин.

— Сядь на пол за дальним и не шевелись. Когда вернусь, сначала назову твое имя, а потом открою дверь. В остальных случаях стреляй в того, кто войдет, — втолкнув туда девушку, приказал я.

— Я пойду с тобой, — уперлась она.

— Нет, — коротко молвил я и толкнул ее к дальнему бойлеру.

От такой помощницы будет больше вреда. Это в фильмах они суперменши, а в боя большая часть обсыкается при первых выстрелах и начинает истерить или реветь после вторых.

Лестничные перила были покрыты толстым слоем пыли. Видимо, даже Джейн сюда давненько не заглядывала. Я бесшумно спустился по лестнице, остановившись на площадке «Уровень ноль», как было указано на табличке над дверью. Замка нет. Открывалась наружу. За ней было тихо. Я легонько нажал, приоткрыв дверь лишь на самую малость, потому что тихо скрипнула. Через узенькую щель была видна часть зала прилета.

Где-то левее, вне зоны обзора, послышался сиплый грубый голос:

— Веди, где ты видел снежков.

Снежок — это название белокожего.

— А черт его знает! — ответили звонким мужским. — Они зашли в здание со стороны моря,