Книга Ветер - Андрей Готлибович Шопперт

Для чего тоже использовать айнов в качестве проводников и союзников. А поселения японские сжечь, — Сашка отодвинул карту и указал на трубку, что капитан вертел в руках, — У них, у айнов, курение табака сильно распространено, курят и женщины, и мужчины, даже дети. Потому, возьмите в Гонолулу или Сан-Франциско максимальное количество этой гадости. Будет и валютой, и для подарков табак сгодится. Чем ещё их привлечь даже и не знаю? Наберите небольших серебряных монет… Ладно, я в Кронштадт успею серебряной мелочи отправить и зеркал небольших для вашей экспедиции. Ну и для обмена и налаживания добрососедских отношений ножи и топоры не помешают. Постараюсь и их доставить в Кронштадт. Гвозди… Стоп.

Виктор Германович задумался. Слово гвозди ему что-то напомнило. Он закрыл глаза и задумался, что-то очень важное с кораблями связанное.

— Гвозди? — напомнил о себе капитан-лейтенант.

— Гвозди… — и тут «как прояснило». То ли у Гончарова в книге «Фрегат Паллада», то ли, где на просторах интернета, Виктору попадалось информация, что проблема была у всех трёх богинь в реальной истории. Медные листа прибиты к корпусам гвоздями со слишком маленькими шляпками, потому при малейшем шторме волны отрывали листы медной обшивки от корабля. Смотрят потом при ремонте, гвозди из досок торчат, а лист меди оторван.

— Владимир Фёдорович, не помню откуда информация, но вот сейчас эти гвозди мне её из глубин памяти доставили. Проверьте крепление медных листов, сами гвозди проверьте, кажется, у них маленькая шляпка и она не удерживает лист обшивки.

— Хорошо. Это не сложно будет проверить, корабль почти не загружен пока, намного выше ватерлинии идём. Нужно бы загрузиться или балласт принять.

— Вам виднее. В Ирландии подумайте.

— А что с флагом Джунгарии? — ага, а Сашка и забыл этот вопрос обсудить.

— Вы, Владимир Фёдорович, не Россию представлять будете. Потому вам любой флаг поднимать можно. Нужно американский, так его поднимите, английский, когда в Ирландии и в Балтике будете людей принимать, то поднимайте английский. А вот с японцами и в Гонолулу нужно обязательно поднять флаг Джунгарского ханства и говорить всем, что вы действуете от имени хана Галдана Бошогту.

— И как же он выглядит?

— Бурул! Принеси наш флаг, — улыбнулся Сашка заглянувшему в каюту десятнику калмыков.

Флаг сшили ещё в Болоховском. Ну, не флаг, а целую кучу флагов всех размеров. Был и парадный с золотой бахромой и кистями. Как выглядит флаг настоящего Джунгарского ханства Сашка не знал, имеющие у него калмыки тоже ничего определённого сказать не могли, вроде жёлтый? Нет, путаешь, голубой флаг. А мне говорили, что красный. Нет, синий с зелёным. Словом, ничего определённого. Потому подумал, подумал Виктор Германович и не стал сущности множить.

— Это красное полотнище, цветом, как турецкий флаг, но никаких полумесяцев у нас нет. В левом верхнем углу небольшие перекрещенные золотые серп и молот, а поверх них пятилучевая тоже золотая звезда.

А чего СССР живее всех живых.

Событие пятое

«Будем откровенны: как бы тесно ни связывали людей дружба, любовь и брак, вполне искренно человек желает добра лишь самому себе, да разве еще своим детям.»

Артур Шопенгауэр

После того как флагом полюбовались, Сашка продолжил.

— Вы, наверное, не слышали, господин капитан-лейтенант… М… М… Нда. Ну, в общем, у моей жены бывают вещие сны. Очень редко. Всего-то несколько и было. Когда она первый увидела, то он… как это объяснить-то? Она увидела пожар в Зимнем дворце, и император ей поверил и провёл осмотр нескольких помещений. Ещё бы несколько дней и дворец бы сгорел. Николай Павлович тогда наградил жену. Было ещё несколько, но они касались нашей семьи. Сбываются или нет я уж не знаю, так как всегда мы с ней превентивные действия предпринимали. А вот недавно сон был не про семью, а про всю Россию. Я рассказал о нём Николаю Павловичу в прошлом году, но он в него не поверил. Я и сам не верю, уж больно неправдоподобен. Тем не менее, вам я его тоже расскажу. Если он сбудется, то вы будете знать, как поступить.

— Чертовщина какая-то, — фыркнул фон Кох и перекрестился. Наоборот, то есть православия не принял, а Сашка вроде слышал, что, чтобы стать офицером на флоте в России, нужно принять православие. Опять всё врут календари.

— Может наоборот? Господь предупреждает? — Сашка тоже перекрестился, правильно, — Так вот, в 1853 году Россия объявит войну Турции. Ну, тут ничего необычного. У нас с ними десяток войн уже был, а вот дальше то, во что государь не поверил. В марте 1854 года Франция и Англия объявят нам войну. И победят в ней. Захватят Севастополь, — Сашка остановился смотрел, как себя предок (наверное) поведёт.

— И правильно император не поверил! Не может такого быть! Чтобы заклятые враги нам войну вместе объявили. Скорее я поверю, что они друг другу объявят, — махнул рукой фон Кох, — ну, а захват Севастополя вообще ересь. У нас армия в миллион человек. Сколько та Англия может в Черное море перебросить войск? Сто тысяч максимум, ей для этого со всего мира нужно будет войска стаскивать. А как их снабжать? Продукты, порох, да просто воду, это же Крым, там нет воды. Нет, правильно Государь не поверил.

— Ну, да. Государь так и сказал. И ладно, нет, так нет. Там вторая часть была в том сне. В 1853 году целая флотилия американская прибудет к японским островам и ультимативно потребует от японского императора, обменяться послами и предоставить Америке порты для стоянки, продажу продовольствия их кораблям и статус наибольшего благоприятствования в торговле. Подойдут к Эдо — столице Японии и дадут залп из всех пушек. Правда, холостой. Японцы месяца три поупираются, у них там император умрёт, а потом новый всё подпишет… Или сегун их. Ну, не важно. Главное, что подпишет.

— Дерзко, но в это можно поверить, — кивнул головой капитан.

— Как думаете, Владимир Фёдорович, а что, если ваши три фрегата присоединятся к американцам у королевства Рюкю, куда они сначала придут, и предложите вы им прогуляться до Эдо вместе и договор составить на троих? — Сашка о такой возможности думал. Просто идеальный вариант. Не придётся Путятину разбрасываться Курильскими островами.

Но раз за разом к этому бредовому плану возвращаясь, уже переосмыслил всё, и теперь не верил в него и сам.