Книга Дикая одержимость - Николай Эндрю

Глам0рнаяДевчонка. Я знаю это. И каким-то образом я найду ее.

Я печатаю свой ответ ей, говоря, что встречусь с ней на любом поле битвы, которое она выберет. Просто пусть назовет время и место. Затем я поворачиваюсь к Биферу.

— Чего ты хочешь?

— Вот почему я люблю тебя, чувак, — он ухмыляется, сверкая идеальными белыми зубами. — Ничего дерьмового, сразу к делу. Это место было намного менее интересным до того, как ты присоединился. Ты легенда, черт возьми…

— Эй, удачной битвы, Лунатик, — тощая девушка с зелеными волосами, выбритыми с одной стороны, кивает мне, и я киваю в ответ. Я не знаю ее имени, но она все время здесь. Ее онлайн-псевдоним — ДжоДжоДжокер040101.

На экране появляется ответ Глам0рнойДевчонки: «СБ, тлкпсмтрю, что за клоун выбивает мою дверь с петель (прим. пер. — расшифровка: Скоро буду. Только посмотрю, что за клоун выбивает мою дверь с петель)».

— Чего ты хочешь? — повторяю я, глядя на Бифера.

Он наклоняется, понижая голос.

— На прошлой неделе в кафе наверху была пара чуваков. Просто подошли и спросили, знаю ли какое-нибудь место, где они могли бы использовать компьютер. Они выглядели как федералы, чувак. Они пытались вести себя как нормальные люди, но их коллективные задницы были настолько очевидны, что людям приходилось обходить их стороной.

— И?

— И… это могло ускользнуть от твоего внимания, поскольку ты платишь за то, чтобы прийти сюда и поиграть в гребаные компьютерные ролевые игры и массовые многопользовательские ролевые онлайн игры, но это место не на сто процентов законно, понимаешь? Многие из этих компьютеров в промежутках между сессиями «Фортнайт» и играми «Вселенная Варкрафта» используются для какой-то серьезной темной паутины. Я не говорю ни о чем из этого отвратительного оскорбительного дерьма, ни хрена я бы этого не потерпел. Но если кто-то хочет подключиться через прокси и виртуальные частные сети и облажаться с каким-нибудь репрессивным режимом где-нибудь в мире или перевести пару миллионов от какого-то переплаченного банкира в отчаявшийся приют, я согласен с этим дерьмом Робин Гуда.

— Зачем ты мне об этом рассказываешь? — я снова смотрю на экран. ГД больше ничего не написала. Прошло всего пару минут, но меня что-то гложет. Мой кишечник начинает бурлить.

— Брось, мужик. Ты пришел в кафе в прошлом году, сжимая свернутую копию журнала «КРИМонтли» или что-то в этом роде, и выглядел так, будто никогда в жизни не видел компьютера. Одет так, как будто только что вышел из гребаного фильма о войне. Я понятия не имею, где ты живешь и как твое настоящее имя, но я тебе доверяю. И причина, по которой я тебе доверяю, в том, что ты выглядишь так, будто можешь держать рот на замке. На кого ты не похож, так это на гребаного федерала.

— Я не федерал.

— Точно. Но у тебя есть способности. Я имею в виду навыки реального мира. Узнай, что, черт возьми, происходит. Пожалуйста. Меня собираются обыскать? Потому что если это так, то твоя еженедельная игра и… разговоры с твоим другом заканчиваются.

Бифер может выглядеть как людоед из детской сказки, но он хорошо разбирается в людях. Вероятно, поэтому это место протянуло так долго. Если у него плохое предчувствие по поводу этих его «чуваков», то он, вероятно, прав. Он прочитал меня сразу же, увидел, как я читаю в кафе тот журнал, который я нашел в диком кемпинге на земле Пакта в прошлом году, и предложил показать мне, как играть.

Это было именно то, что мне было нужно: выход для того, что я называю своей дикой стороной, стороной, которую я впервые увидел, когда записался в армию в 1941 году, когда мне было двадцать два года. Борьба пробуждает во мне это, что-то вроде неистовой ярости, которую я люблю и ненавижу. Это настолько близко, насколько я осмеливаюсь подойти к тому, чтобы быть федералом, и меня пугает, что я всего в одном или двух шагах от полноценного режима монстра. Я чувствовал это во время Второй мировой войны, в Корее и во Вьетнаме. С тех пор я чувствовал, как он нарастает, как будто вот-вот взорвется. Я был уверен, что это лишь вопрос времени.

Затем онлайн-игры дали мне способ контролировать это, быть жестоким, не причиняя вреда ни одной живой душе.

Я еще раз смотрю на экран. По-прежнему ничего. Только последнее сообщение. Какой-то клоун пытается сорвать ее дверь с петель. Что-то не так. Не знаю, откуда я знаю, но чувство слишком сильное, чтобы его игнорировать.

— Можешь ли ты узнать, где кто-то находится из этих мессенджеров? — спрашиваю я, не зная, могу ли я что-нибудь сделать. Я имею в виду, она может быть на чертовой Аляске.

И я бы бежал всю дорогу, чтобы спасти ее.

— Не знаю. Слушай, ты собираешься разузнать это для меня или…

— Я узнаю, что происходит, просто ответь на гребаный вопрос. Ты можешь узнать, где кто-то находится?

— Ты разузнаешь?

— Что я только что сказал? Теперь скажи мне.

Он качает головой, и я чувствую, как у меня в горле начинается рычание.

— Черт, чувак, я не могу. Но… — он встает и оглядывается, затем прикладывает пальцы к губам и пронзительно свистит. — Блонди, иди сюда.

Девушка такая же высокая и круглая, как и сам Бифер, со светлыми волосами, голубыми глазами и идеальным макияжем подходит к нам, ухмыляется Биферу и кивает мне.

— Как дела, парни?

Бифер указывает на меня, потом на нее.

— БезумныйЧеловекВолк, познакомься с Блонди.

Она закатывает глаза.

— На самом деле БлАнди (прим. пер. от слова blood, что в переводе означет «кровь»). Так меня прозвал отец, когда увлеклась стрелялками. С африканского.

— Пофиг. Можешь ли ты отследить кого-то по их игровому профилю для моего друга?

Она ухмыляется.

— Есть ли во «Властелине колец» гомоэротический подтекст? Конечно, да, и я уверена, что смогу. Кого мы преследуем?

— Тебе не обязательно знать, — ворчу я.

— Это какая-то девушка, с которой он познакомился на свадьбе.

Я не пытаюсь его поправить.

— Больше ни слова, — БлАнди или как там ее зовут, кивает, приседая рядом со мной. — Первый раз, когда я влюбилась в девушку, она была подружкой невесты на свадьбе моей тети. Мне было восемь, ей шестнадцать, ничего бы не вышло. Я сто раз рисовала ее лицо в своем альбоме, но не думаю, что она меня даже заметила, — она задумчиво вздыхает. — Но есть что-то в свадьбах, да?

Ее пальцы двигаются по клавиатуре, пока она болтает, постукивая так быстро, что я не успеваю следить за тем, как слова, которые я