Книга Платиновое сердце - Асти Брамс

еще раз, но все же попа моя боязливо сжималась от мысли о последствиях.

Существовала лишь малюсенькая надежда на адекватность, которую мажор откопает внутри себя. Он же не мог не осознавать, что творит? И что я не могла не вмешаться?! Однако расслабляться я даже не думала...

Часы показывали половину четвертого, когда мне пришлось вспомнить о работе, задавить лютое желание отпроситься на сегодня, и везти Лину домой. Уж больно я дорожила своим местом в антикварном магазине, куда с большим трудом устроилась. Хотя хозяин там был старый занудный деспот, как и его женушка, зато платили мне исправно. А самое главное – позволяли совмещать график с учебой.

Залетая домой, чтобы переодеться, я чуть не убилась, споткнувшись о разбросанную обувь в прихожей. Наверное, Света искала туфли, хотя весна еще теплом вообще не баловала, и не успела убрать.

Поглядывая на часы, я быстренько собрала все по коробкам, стараясь не акцентировать внимание на странности, которую в очередной раз заметила. Дело в том, что тетка паталогически следила за порядком и чистотой. Сколько я ее знала – даже у пыли не было шансов хоть один день задержаться в этой просторной двухкомнатной квартире. И вещи всегда должны лежать на своих местах.

Единственно место, куда Света старалась не соваться – моя комната. Там я могла расслабиться и не думать каждую секунду о порядке. Там была неподвластная ей территория, которую я отстояла с боем.

Белая, тщательно выглаженная рубашка, юбка карандаш, красный платок на шею как у пионера, туго затянутый низкий хвост, туфли на шпильке в рюкзаке, и я готова. В квартире я не задержалась ни одной лишней секундочки и мчала по дороге как ошалелая, но…

– Какого хрена, Марин?! – накинулась на меня Рита, едва я зашла за прилавок, цокая каблуками.

– Прости, прости, прости!.. Форс-мажор!

На самом деле я предупредила свою сменщицу, которая была значительно старше, что задержусь, однако ей оказалось мало расколбасить меня по телефону. Нужно было еще и лично оторваться. А все потому, что завезли много нового старья, с которым она не хотела возиться ни одной лишней минуты.

Рите хотя бы не пришлось делать это под контролем Родиона Викторовича – хозяина магазина, который очень любил совать в рабочий процесс свой мясистый нос с большой противной родинкой. Мой зеленый глаз начал дергаться уже через пятнадцать минут. Я распаковывала, начищала, и расставляла товар, как делала это все полгода, что здесь работаю, но строгий надзор все равно сопровождался замечаниями, советами и придирками.

Этот день заканчивался очень долго. Магазин закрывался в десять, и я еле дождалась последней минуты. Всю дорогу до дома рот не закрывался от зевков, а мне ведь еще предстояло готовиться к завтрашним парам.

– Я пришла! – громко объявила я, скидывая кроссовки в коридоре.

Они совсем не смотрелись с моим офисным луком, но меня это не парило. После семи часов на шпильке без возможности присесть, я признавала только эту обувь. Тем более в машине.

Света чего-то не отзывалась, хотя точно была дома. Незапертая дверь и свет на кухне это подтверждали.

Наконец признаки присутствия донеслись из туалета. Хорошенько опустошив бачок, тетка вышла мне навстречу, хотя скорее выползла с заплаканными глазами и даже не поздоровалась. Сразу свернула в ванную.

Последовав за ней, я без церемоний открыла дверь и принялась наблюдать, как Света полощет рот.

– Опять? – с налетом настороженности спросила я.

Закрутив кран, она коротко кивнула и обернулась к вешалке с полотенцами. Мои губы дернулись в улыбке.

– Может, ты беременна?..

– Очень смешно, – холодно отбила Света, остановив на мне ядовито-голубые глаза.

– А если серьезно, ты, когда к врачу пойдешь? Тебя уже больше месяца полоскает, Свет. Похудела сильно… Разве ты не замечаешь?

Она растянула тонкие бледные губы в улыбке и неожиданно воскликнула:

– Это же хорошо, что я похудела! Правда желудок себе диетой подпортила, но это ничего – поправимо. Зато действительно стройная стала.

О враче я твердила тетке уже несколько недель подряд. И это первый раз, когда она не стала отнекиваться и сыпать обвинениями, что все они – шарлатаны.

– Иди, давай, все со мной в порядке! – отсекла Света, раздражаясь от моего настырного внимания. – Там в холодильнике пицца домашняя осталась, поешь и шуруй, занимайся своими делами.

Она зашагала мимо меня в зал, а я недовольно скрестила руки на груди. Жутко бесил ее пофигизм. И дурное чувство, которое с каждым новым днем все больше впивалось в сердце.

Девочки, извините за задержку! В ближайшие неделю планирую добавлять продочки почаще.

3

Прихватив в комнату крепкий чай и кусок пиццы, я попыталась сосредоточиться на заданиях. В общем-то, ничего особенно сложного не было, но мысли то и дело возвращались то к упрямой Свете, то к Лине, которая не спешила отвечать на мое сообщение в мессенджере.

Глаза начали безбожно слипаться. В какой-то момент я устало потерла их и решила не мучиться. Сделать утром оставшееся – времени будет меньше, но зато работоспособность гораздо выше.

Всю ночь мне снился черный гелентваген, который пытался меня задавить. Да так реалистично это было, что даже с пробуждение внутри осталось ощущение ужаса от осознания неадекватной жестокости Молотова! Однако, несмотря на тревожную ночь и ранний подъем, голова меня не подвела. Я успела сделать все, была очень довольна собой, поэтому выходила из дома в приподнятом настроении. Терпеть не могла приходить на пары неготовой… И не потому, что давила ответственность за бесплатное место на факультете госслужбы и управления. Синдром отличницы у меня с самого детства. Именно благодаря ему я прорвалась в крутой универ, без денег и связей.

Моя железная старушка сегодня капризничала, поэтому пришлось повозиться, прежде чем мне удалось ее завести. По дороге я получила, наконец, сообщение от Лины. Она извинилась, что вчера не ответила и пообещала, что подойдет сегодня ко второй паре.

– Умничка, – с гордостью произнесла я, убирая телефон.

Несмотря ни на что она решила не пропускать учебу, не стала прятаться. Это вызывало восхищение. Не каждый парень мог бы отличиться такой смелостью, учитывая все, что произошло, а она – хрупкая девчонка, упорно держала нос по ветру.

Заезжая на территорию универа, я недовольно скривилась, увидев аншлаг на парковке. Ну как всегда – чуть опоздаешь и все! Крутись полчаса или паркуйся за три километра.

– Ну, давай-давай… – бормотала я себе под нос,