Книга Рождение легенды. - Михаил Юргин

«Всех, кто живёт на горе, Жу Го. Не забудь о женьшене. Правая рука дракона не скроет тебя от звёзд навечно».

Внезапно олень остановился, давая понять, что они достигли намеченной остановки: «И не поднимайся больше так высоко — твоя маскировка пугает духов, но может навлечь беду».

Когда гигантское существо повернулось, чтобы уйти, Жу Го был переполнен вопросами. Поддавшись своему неутолимому любопытству, он задал тот, который, по его мнению, был самым насущным.

— Зачем вы вмешались в драку? Это же вы там были.

Величественный олень промолчал в ответ, и таинственного голоса не было слышно. Вместо этого в сознании Жу Го промелькнуло видение — мальчик, лежащий на земле, холодный и неподвижный как камень.

— Жу Го! — раздался в реальности голос отца. Мальчик огляделся, но от исполинского оленя уже и дух простыл.

Глава 2. Старые раны.

«В школе востока я когда-то занимал влиятельное положение, был мастером. Твоя мать тоже была ученицей этой школы. Именно там я потерял руку и товарища, чья дружба была мне дорога. Позволь мне убедить тебя, что пятёрка бессмертных школ вовсе не является образцом добродетели, какими их часто изображают».

Папа был всегда ярчайшим. Даже облик горного бога уступал ему. Жу Го улыбнулся и отправился к нему.

— Ну и где ты шлялся столько... — голос отца показался недобрым, но словно наконец рассмотрев Жу Го, он с тревогой отчеканил. — Так, а ну иди сюда.

Папа подхватил его своей могучей рукой.

— Карзину! — воскликнул Жу Го недовольному родителю и тот, выругавшись, неловко подхватил и её. Жу Го подумал, что вторая рука сейчас пригодилась бы.

— Сиди смирно. — хмуро ответил папа и парень понял, что он знает о драке.

Они шли не через деревню. Жу Лан сокращал путь, идя напрямик. Сын был весь в синяках, а на лбу, ближе к виску, красовалась кровавая ссадина. Жу Лан понял, что сына чем-то приложили.

Раздвигая заросли бамбука, мужчина грустно заметил, что сын уже не птенчик и он сам не так молод.

«Сто лет — уже не мальчик, по лесу скакать». — подумал Жу Лан.

Скоро показались стены их владений. Пришлось идти к воротам, так как они пришли с западной стороны, где не было дорог и стояла сплошная стена.

Смеркалось, а в аптеке ещё горели огни. Его не было порядочно. Старик У с Мао Анем давно ушли, но жена всё работала. Волновалась, подумал Жу Лан.

Он окликнул Бай Ли и постучал в двери. Звук ее легких шагов, похожий на стук капель дождя по жестяной крыше, наполнил воздух, когда она с усталой улыбкой открыла дверь.

— Привет, Ма. — вяло сказал Жу Го, расслабленный в руке отца. Он собирал травы, дрался, даже говорил с неуловимым горным божеством, и все это за один день! Сил не осталось. И все же, несмотря на его непреодолимую усталость, родители не дали провалиться в сон.

— Ты где... Ох, — голос Бай Ли сорвался, когда она увидела покрытое синяками лицо Жу Го. — И они то пришли просить за избитых детей! Я им... Отведи его внутрь, я займусь его ранами, — ее слова были полны ярости. — И принеси немного чистой воды, так не пойдет.

Вокруг Жу Го всё завертелось. Он лежал на бамбуковой циновке, постеленной на тёплом полу. Вокруг витал горький запах перетёртых трав. Его мать склонилась над ним, осматривая его раны и рассуждая, какая мазь будет наиболее эффективной. В разгар всего этого появился его отец с тазом свежей воды и чистой одеждой.

Жу Го принялись мыть и обрабатывать раны и сон как рукой сняло. Горело так, что Жу Го задумался, не мстят ли травы их жнецу, прижигая сильнее, чем обычно.

— Ну рассказывай. — заговорил папа, когда мама закончила обрабатывать ссадины на теле и принялась за голову.

— Мне встретились деревенские, когда я с горы спускался... *Ай* ... Мы подрались.

— Когда ты один против толпы — это не драка. Скорее, избиение. — сказала Мама.

Жу Лан навис над сыном, чувствуя покалывание в отсутствующих пальцах и холодок, ползущий по спине.

— Жу Го... я же говорил тебе, кто решает проблемы в драках. Ты мог избежать насилия.

— Они испортили травы, которые я собирал! Как я мог избежать этого?! — возразил сын гневным блеском в глазах. Впервые, если помнит Жу Лан. И от этого похолодело ещё сильнее. Щёлканье начало распространяться. Мышцы руки стали непроизвольно сокращаться.

— Ты понимаешь, что теперь твоя мама переведёт другую кучу трав, что бы вылечить тебя и тех детей.

Лицо сына исказилось.

— И что мне было делать? Убежать? — Рассердился Жу Го. Разве родители же должны поддерживать своих детей, подумал он.

— Да хоть бы и так... — аура света вокруг отца дрогнула. Он тряхнул головой. Следующие слова ранили сильнее, чем тот злосчастный удар по голове. — Ты забыл абсолютно всё, чему я тебя учил. — сказал он и вдруг подкосился.

Папа чуть не упал, успев найти опору. Мама и сын воскликнули.

Бай Ли была остановлена мужем. Сначала она разберётся с сыном дураком и только потом мужем калекой — так сказал Жу Лан и ушёл. Но она всё же заварила раствор, помогавший ей и мужу от боли.

— Это из-за меня? — промямлил Жу Го, едва сдерживая слёзы.

— Нет, у него просто разболелась старая рана.

Сын вдруг сорвался с места и начал копаться в корзине, что должен был сегодня наполнить. И ведь наполнил раненым, вдруг поняла Бай Ли. Он вскоре перестал копаться и повернулся к ней, держа в руках большой корень женьшеня. Она не могла поверить глазам.

— Где ты его достал? — спросила она, принимая корень женьшеня из рук Жу Го. Лет шестьсот, не меньше. Она давно не видела такого дорогого компонента... На их горе такого просто не встречается. — На сами небеса за ним забрался?

— Горное божество передало... *шмыг* ... я рассказывал о нём, — пытался остановиться плакать сын. — Сделай из него для папы лекарство, мне оно не нужно.

Рассказывал?