Книга Парадокс. Книга 3 - Игорь Маревский

затем с точностью назвала время моего прибытия домой.

Со стороны это звучало как полнейший абсурд. Похититель родной сын, который после совершенного преступления возвращается в дом родителей? Бред! Вот только мне требовалось нечто большее, чем «бред» чтобы убедить упёртого блюстителя закона. Не помог даже тот факт, что я вернулся в страну за пару часов до возвращения домой.

Сотрудник полиции попросту сказал, что им нужно всё проверить, и до тех пор я вынужден остаться в задворках питерского каземата. Не нужно было иметь два десятка виртуального интеллекта для того чтобы понять простой факт. Дело не только в похищении. На каждое моё слово, сотрудник полиции находил два, а порой даже три факта, которые не позволяли мне выйти из-под стражи.

Он в свою очередь пообещал выяснить всё как можно быстрее, и если я действительно невиновен, то мне вынесут официальное извинение в грудную клетку, и отправят на свободу. Не таким я себе представлял воссоединения с матушкой Россией, однако винить страну так же глупо, как обвинять воздух или погоду. За происходящим явно стояло нечто большее, и оперативник скрывал от меня большой кусок информации.

Мужчина постучал тыльной стороной ручки по железному столу, и ровным голосом спросил. — Это всё, что вы хотите мне сказать?

Нет, сука! Не всё! Я бы с радость высказал тебе то, что крутилось на моём языке, но подобный, откровенно инфантильный поступок, добавит еще больше проблем. Я мысленно досчитал до трёх, сложил пальцы в замок и ответил.

— Три дня назад, мне позвонила мать, и попросила срочно приехать домой. Голос у неё был взволнованный. Она не смогла ничего толком объяснить, и сказала, что перезвонит позже, после чего я многократно пытался связаться с ней, но она была недоступна. Я приехал, зашел в квартиру, а там меня ждали ваши бойцы.

— О нападении на сотрудников СОБРа при исполнении, мы поговорим позже. — Учтиво вставил он. — Ранее вы сказали, что после вашего отъезда в Китай, контакты с родственниками поддерживались крайне редко. В чём причина?

В жопе твоей сестры! Хотел резко ответить я, но вновь сумел сдержаться. — Они не особо были рады тому факту, что я уезжаю учиться за границу.

— И в чём же выражалось их недовольство? — Настойчиво продолжал человек.

— У меня был выбор, поступить в высшую школу менеджмента, как хотел мой отец, или уехать в Пекин и получить образование там.

Мужчина подчеркнул пару слов на листке бумаги, а затем продолжил допрос. — Значит вы расстались не совсем в хороших отношениях?

Вижу куда ты клонишь, но поймать меня на этом тебе не получится, тем более что ловить то и не за что. — Мне дали год, чтобы образумиться, но я решил остаться в Китае. Со временем они смирились, но урон отношениям всё же был нанесён. Достаточный мотив для волшебного похищения моих родителей, будучи находясь в другой стране?

Оперативник сохранял спокойствие и хладнокровие, и ответил ровным голосом. — Я не утверждаю, что их похитили вы, так же, как и не утверждал, что речь идёт о похищении. Мы рассматриваем этот вариант, но в ходе следствия не можем отрицать и других возможностей.

— И по этой причине вы меня держите здесь? — С явным намёком на злоупотребление властью, я проговорил.

— Официальная причина, по которой мы не можем вас отпустить, это нападение на сотрудников при исполнении. — Я попытался возразить, как вдруг он поднял указательный палец, и произнёс. — Прежде чем вы заговорите, я советовал бы проконсультироваться с вашим адвокатом. Факт задержания записан на камеры, которыми оборудованы все наши сотрудники. Просто вежливый совет, а следовать ему или нет, вы можете обдумать в камере.

С этими словами он закрыл личный блокнот с кожаным переплетом и встал. Послышался звук открывающейся двери, и когда сотрудник полиции оказался в дверном проеме, я заметил, как загадочная фигура, что-то прошептала ему на ухо. Мужчина в пол оборота развернулся, и бросил на меня таинственный взгляд.

Через минуту в помещение вошел сотрудник в форме, и надев на меня наручники, повёл обратно в камеру. Обычно, в подобной сложившейся ситуации, люди испытывали бы страх, особенно учитывая, что это моё первое посещение не только полицейского участка, но и следственного изолятора. Тем не менее я чувствовал себя крайне нелепо, заключенный в наручники, так как в любой момент мог открыть разлом и вернуться на свободу.

Однако в таком случае, меня точно ожидало бы уголовное преследование, а точнее статья. Во-первых, в дальнейшем мне пришлось бы скрываться в родной стране, а во-вторых, я так и не выясню что чёрт возьми случилось с моими родителями. По этой причине я покорно следовал за человеком, и крайне удивился, когда мы прошли мимо той камеры, в которую меня поселили прошлой ночью.

Вместо этого мы оказались в помещении напротив, где взгляды местных обитателей тут же приковала моя персона. Камеры выглядела намного больше, нежели та, в которой меня поселили ранее. У дальней стены находилось три двухъярусных кровати и еще по две по бокам. В центре располагался стол с приваренными к нему скамьями, за которым сидело четверо заключенных.

Один из них, самый крупный, крепкий и лысый, коротко кивнул моему конвоиру, а затем переключил свой взгляд на меня. Я чувствовал себя довольно комфортно, но ничего не мог поделать с множеством оценивающих меня взглядов.

Все мои познания тяжкой жизни арестантов сводились к просмотру западных фильмов, и внутри я понимал, что в России вещи обстояли немного иначе. С другой стороны, в подобных заведениях всегда правила в первую очередь сила, а затем и характер. Я заметил единственную свободную койку, располагавшуюся возле отхожего места, и видимо она предназначалась мне.

Вот уж действительно насмешка судьбы. Выпускник довольно неплохого престижного университета, бывший сотрудник одной из крупнейший энерго корпораций и самопровозглашенный лидер мелкой банды, будет дожидаться вердикта сотрудника полиции у не побоюсь этого слова, параши. Нечто мне подсказывало, что где-то в жизни я свернул не туда.

Я медленно осмотрел помещение, заметил крепкого паренька сидевшего на койке первого яруса у правой стены и подошел к нему. За спиной зазвучали возмущенные голоса, и