Книга Мой самый-самый... - Ана Сакру
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- М, и как? – выгибает пшеничную бровь.
- Мое призвание – работать с людьми и чему-то их учить, - выдаю с улыбкой, отбирая у него пакет с яблочным соком и отпиваю сама.
- Ну поучить ты любишь, - вздыхает сын страдальчески, наблюдая за тем, как пью.
- Как школа? – интересуюсь.
- Стоит, - пожимает худыми плечами.
- Отец доехал до дома?
- Спроси у него сама, - ехидно щурится.
Закатываю глаза и ору на всю квартиру.
- Алиска! Папа уже в Домбае?
- Да! Часа два назад звонил, – кричит мне в ответ.
Подмигиваю сыну, пока он издает возмущенное «пф-ф-ф», а потом стукаемся кулачками с ним.
- Все, я спать, завтра вечер свободный, можем в кино сходить, если хотите.
- У меня укулеле, мам, - орет Алиска из детской.
- А меня на день рождения пригласили. И мне кстати деньги нужны, - Левка смущенно чешет затылок, исподлобья поглядывая на меня.
- Кто пригласил? – устраиваю допрос.
- Одноклассница…
- Девочка? – поднимаю брови.
- Да ты просто Шерлок, - ерничает мой сынок, а у самого уши краснеют точь-в-точь как у отца.
- Симпатичная? Как зовут? Что подаришь? – становлюсь рядом с сыном, подпирающим задницей кухонную столешницу, и пихаю его локтем в бок.
- Мирра Ковалева. Мы ей на курсы по фотографии скидываемся, она увлекается, - бормочет сын.
- И цветы! – учу его.
- И цветы, - смиренно кивает.
Встречаемся с ним глазами. И у меня сердце щемит – так похож на отца.
- Ты уже у меня такой большой, - вздыхаю и пытаюсь Левку погладить по блондинистым волосам, но он уворачивается, фыркая, и отпрыгивает на добрый метр от меня.
- Ой, все, мам, я спать, с тебя три тысячи, - ретируется с кухни.
- Вот так всегда, - бурчу ему вслед.
Захожу к ним в комнату, чтобы поцеловать на ночь Алиску, выключаю детям свет, принимаю душ перед сном и ложусь сама.
Вот только сон не идет. Такой насыщенный был день, столько событий в нем было, новых знакомств, дел, волнений…
Но сейчас, когда я закрываю глаза в темноте своей спальни, в голове моей почему-то крутится только вчерашнее воскресенье, а не сегодняшний понедельник.
Может в этом виноват тонкий аромат розово-чайных роз, пропитавший всю мою комнату, а может то, что я весь день не позволяла себе вспоминать, как Сашка смотрел на меня, вручая этот букет.
И внутри так тревожно-тревожно…Тяжесть разливается и хочется плакать. Не знаю почему. Просто съедает тоска.
Он уже приехал… Что он сейчас делает? Время – первый час…
Спит уже наверно крепким сном в отличие от меня.
И я тоже пытаюсь заснуть, ворочаюсь, злюсь на себя, но никак. Мне неспокойно.
В какой-то момент рука тянется к телефону. Я даже уже сжимаю его гладкий корпус в руке. Не знаю, чего хочу. Точно не позвонить – тем более так поздно. Может быть написать? Что? Да просто спросить, как доехал. Он все-таки отец моих детей – это нормально за него волноваться, правда?
Но я не решаюсь, так и лежу в темноте с телефоном, широко распахнув глаза. Пока он вдруг не пиликает входящим сообщением. Когда вижу, что от Нины, покрываюсь липкой слабой испариной раньше, чем успеваю разглядеть, что же она шлет. Ни слова не написала. Только фото. Ночь, пустынная дорога, которую я узнаю, и две фигуры идут по тротуару прочь от фотографа. Близко, очень близко друг к другу идут. Узнаю Сашкину спину и… Руки начинают дрожать, в горле пересыхает. Строчу в ответ.
Лиза: «Это когда?»
Нина: «Вот прямо сейчас» и смайлик с разведенными руками.
Отбрасываю от себя телефон, словно это ядовитая змея. Дышу с трудом, ком в горле так и не проходит, воздух застревает. Зато слезы высыхают тут же. Вот так вот, Лиза, не переживай, отлично у него все.
И у тебя тоже будет. Должно!
Встаю с кровати и прямо в окно выкидываю эти чертовы вонючие розы. Не закрываю после – хочется побольше нового морозного воздуха в спальне. Хочется дышать. Поплотнее укутываюсь одеялом и мгновенно засыпаю, чувствуя, как холод щиплет кончик носа и уши. Будто только что умерло то, что мешало спать.
4. Лиза
Когда я встаю на следующее утро, то чувствую странную холодную пустоту. И мне вдруг так с ней спокойно. Не хорошо, но спокойно. Наверно, мне не хватало именно этого.
Ощущения, что всё. Это конец. Мы действительно расстались. Надо дальше жить.
Ночью, когда я увидела Сашкино фото с Тишаковой, я вдруг осознала, что я ведь даже предъявить ему больше ничего не могу. У меня нет такого права. Нет.
Я сама от него ушла, сама твердила, что моя личная жизнь – больше не его ума дело. И что он волен строить свою.
И, похоже, он просто меня услышал. Дословно.
Ну а то, что это именно Надя…
Я пытаюсь не пускать в голову мысль, что возможно у них все началось гораздо раньше, чем Левка застукал их в походе, но не могу...
Может быть, не было физической близости, но симпатия точно была, раз он первым делом побежал к ней, да?
Ну и удачи ему с Тишаковой! Пусть вместе по своим чертовым горам лазают. Отличная пара!
Внутри снова закипает разъедающий гнев, но я уже легко нащупываю точку безразличной опоры и снова возвращаюсь и свое спокойное философское состояние.
Пусть живет…Счастья ему. Хоть с Надей, хоть с Гадей. Мне все равно.
Я настолько погружаюсь в это чувство, что даже дети за завтраком замечают перемену.
-
