Книга Сын врага отца - Маша Брежнева

— Зай, мы и так и так будем, — улыбается Максик.

— Брысь отсюда, — шикаю на них, когда слышу в коридоре шаги отца. Еще не хватало, чтобы он застал нас за обсуждением моего потенциального свидания с игроком его команды. Сильно сомневаюсь, что батя оценит.

Близнецы со смехом вываливаются из моей комнаты, получают словесный пинок от папы и прячутся у себя, маскируясь под прилежных учеников. Я же опять открываю ноут и печатаю сообщение Тиму:

Левина: «А давай. Спорим, не пойду?»

Шумский: «Сделаю все возможное, чтобы ты проиграла»

Глава 4. Шумский

Конечно, вот так сразу я даже не придумал, как именно хочу добиваться тренерскую дочку. Но спор есть спор, и теперь я обязан приложить все усилия, чтобы не ударить в грязь лицом.

Пока я филоню на кухне, залипая на фотки со страницы Милы, мама приходит с работы.

— Тим, привет, а у тебя тренировка закончилась уже?

— Да и у тебя, я смотрю, рабочий день сокращенный, — улыбаюсь, когда она заходит на кухню и сваливает сумки. — Мам, ну вот зачем ты опять пакеты эти тащила? Кто сейчас в магазинах по старинке закупается, когда есть доставка? Да и мы с батей, если ты левому мужику из доставки не доверяешь.

— Я — самостоятельная женщина, вообще-то, — гордо заявляет маман.

— Да знаем мы, женщина, — я поднимаюсь, чтобы помочь ей закинуть все продукты в холодильник и почему-то, пока двигаюсь от стола к холодосу, решаю рассказать маме о происходящем в своей жизни. — Мам, я тут девочку одну увидел и влюбился видимо.

— И где ты с ней познакомился?

— На стадионе, где же еще?

— Например, в университете, если ты еще помнишь, что туда хотя бы иногда надо ходить.

— Мааам, ну не начинай. Хожу я туда, хожу, правда.

— Я надеюсь. Так что с девочкой? Расскажешь?

— Пока не о чем, — отвлекаюсь на свой любимый плавленый сыр, вскрываю упаковку и утаскиваю один треугольничек, который хочется прямо сейчас употребить на бутерброде. — Мы поспорили, что она пойдет со мной на свидание. Мила считает, что я не добьюсь этого. А я уверен…

— Подожди, — мама прямо так и тормозит, где стояла, с бутылкой молока в руках. — Мила?

— Ну да.

— Мила Левина?

— Да ты мегамозг, — я улыбаюсь, ровным слоем распределяя сырок на кусочке батона.

— Дочь твоего тренера?

— Мам, мне кажется, это уже очевидно, ты же знаешь моего тренера.

— О, родной, ты даже не представляешь, как хорошо я его знаю. И боюсь, он вряд ли будет рад, если его дочь будет ходить с тобой на свидания.

— Почему? Потому что я играю в его команде?

— Все намного серьезнее, Тим, но я не уверена, что стоит тебе рассказывать некоторые вещи.

— Мам, блин, да ты о чем? — я закрываю дверцу холодильника и намереваюсь сделать себе чай, чтобы не лопать всухомятку, но тут явно есть что-то интереснее чая.

— Я же сказала, я знаю твоего тренера. Хотя для тебя это не секрет, но ты не понимаешь, что… Нет, не буду говорить, Тим. Расскажи отцу про Милу. Пусть он решает, должен ты это знать или нет.

— Мам, ну мне же не двенадцать, чтобы я с папой о девушках советовался.

— А со мной?

— Это другое, — уверенно говорю, улыбаясь ей той самой улыбкой, которая у нас с батей просто идентичная.

— Тимофей. Скажи отцу. Я считаю, он должен быть в курсе. Если, конечно, эта девочка вообще согласится с тобой гулять, потому что гены Левина в ней явно не слабые, а Данечка Алексеевич — это мощный источник генов упрямства.

— Хорошо. Как только она согласится пойти со мной, скажу, окей? Ему все равно не до меня, спартакиаду ко Дню города готовит, ты же знаешь. Министр…

— Ху… Я б тебе в рифму ответила, да не могу, а то решишь, что у тебя мать неприличная.

— Ой мам, да забей. Я вас с батей знаю как облупленных.

И это правда. И да, удивительно, как я остался единственным ребенком в семье, учитывая любовь моих родителей к скандалам и примирениям. Я и сейчас мечтаю съехать уже поскорее, а то ни им свободу не даю, ни себе, а люди мы все взрослые, и каждый имеет право на личную жизнь. Не сказать, чтобы господа Шумские себе много в этом отказывали и раньше, потому что я, начиная с первого класса, все лето проводил в спортивных лагерях и в гостях у бабушек и дедушек по очереди. А когда я уезжал на соревнования, провожали они меня с таким видом, словно если я задержусь дома еще хоть на минуту, сказали бы «Да вали ты уже, нам «мириться» надо».

Естественно, я их очень люблю, и это все приколюшки, но я к тому, что семейка у меня огненная. И я, естественно, не самый простой пацан у них. Но я классный, это факт.

После разговора с матерью часа полтора ради разнообразия занимаюсь учебой. Иногда все-таки надо думать и про универ, я же не звезда чемпионата мира, мне просто так знания на оценку «неудовлетворительно» не простят. Я, конечно, учусь на спортивном факультете, имею батю-министра, но прикрывать мою жопу этот министр вообще не планирует. В общем, я изучаю, чем мы будем заниматься в первом семестре второго курса, когда неожиданно мне приходит сообщение от какого-то Максима Левина.

Так, стоп. Левин? Слишком много Левиных за один день. Это же сын тренера, выходит?

На фотке профиля я вижу какого-то мелкого пацана, очень миленького и не очень похожего на Милу. Порывшись еще, нахожу чудное семейное фото, от которого у меня двоится в глазах, потому что на нем… два Максима.