Книга Последний герой Исекай db.1 - Юрий Барка

на одну из кнопок, которых, я готов поклясться, здесь не было ещё мгновение назад, и лифт двинулся.

Стоило в моей голове сформироваться вопросу о том, как долго ехать, я услышал короткое «Прибыли», лифт остановился, створки открылись, и мы вышли… На перрон⁈ Я оглянулся, и взору предстал старый, но ухоженный викторианский вагон.

— Это как?

— Говорил же: форма не имеет значения.

— А почему мы тут одни? Знаешь, я когда-то слышал, что на Земле умирает по полтора человека в секунду. Мне представлялось, что на входе в мир мёртвых должно быть как-то, ну знаешь, более оживлённо.

— Просто выделенный поток бытия. Для администраторов. Мы тут в некоторых зонах последнее время используем систему зеркал с дублированием геоданных на несколько шардов. Это оказалось намного удобней, симпатичней и экономичней нудных бесконечных полей, которые использовались до этого. Ну, а освободившиеся ресурсы пустили на детализацию. К тому же, судя по исследованиям, уровень стресса прибывающих, за счёт более привычного окружения, снизился.

— Что-то в этом есть, знаешь, смутно знакомое.

— Невероятно. Ума не приложу, где ты мог подобное видеть, — ответил он с изрядным сарказмом, а после продолжил спокойным тоном, указав рукой направление, — нам туда.

На горизонте возвышалась башня титанических размеров, напоминающая сталагмит. Её кончик упирался в небосвод, а сам факт существования был будто насмешкой над человеческими попытками поиграть в величественность.

— А как мы до туда… — меня прервало резкое головокружение и чувство тошноты. Всё мироздание исказилось, одновременно смещаясь и оставаясь на месте. Как только я смог собрать глаза в кучу, оказалось, что башня прямо перед нами. Вблизи она представляла собой ещё более величественное зрелище. То, что издалека походило на природные наплывы и образования, оказалось собранием барельефов и скульптур, изображающих различные кары и наказания. — Воу-о-у, вопрос снят, дай только дух переведу.

— Тошнит?

— Да, немного.

— Пакет?

— А есть?

— Конечно, нет. Это мир мёртвых, а не «Аэрофлот эйрвейс», у тебя нет желудка, чтобы его опорожнить, а ощущение тошноты — иллюзия, которую ты проецируешь просто по привычке. Время не ждёт, мы как раз вовремя.

Врата разомкнулись, искривляя пространство, словно поглощая нас, втягивая в утробу здания. В очередной раз я стал свидетелем издевательства над архитектоникой. Вместо предполагаемой мной приёмной нас встретил огромный мрачный пиршественный зал, буквально состоящий из штампов: мрачные альковы с застывшими в них темными фигурами, перемежающие их чаши на цепях, горящие зелёным пламенем, огромный стол и трон черепов, на котором восседал… Эм, кажется, хомяк.

— Пи-пи-пи, пипи-пи, пипипи, пи-и, пип-и-пи… — точно хомяк.

— Кхм-кхм, Повелитель, ваш облик, — вежливым тоном произнёс Проводник.

Стоило мне подумать: «Ого, миром мёртвых правит матерящийся хомяк, со встроенной самоцензурой.» образ животного потёк, увеличиваясь в размерах и меняя форму. По окончании преображения на троне расслабленно восседал подтянутый мужчина с платиновыми волосами, собранными на затылке в пучок при помощи палочек. Обладатель грустных глаз и кривоватой усмешки, облачённый в свободную сорочку старинного фасона, потёртые тёмные кожаные штаны и сапоги на пару тонов темнее. Я бы назвал его пижоном, но выражение лица абсолютно не вязалось с этим словом.

— Извиняюсь, отвлёкся. Итак, приветствую тебя, смертный, и добро пожаловать в мою обитель. Времени у нас не так много. На большую часть твоих вопросов ответил администратор, так что давай я изложу наше виденье ситуации и дальнейшие планы касаемо тебя и возникшей оказии, — мужчина сомкнул пальцы домиком и посмотрел на меня исподлобья. — Мы смогли определить, что на протяжении большей части жизни ты возносил молитвы божеству, в том числе последняя была зарегистрирована перед смертью. Так же от тебя отчуждалось количество маны, достаточное, кхм, — тихо кашлянул он, — с учетом поправочного коэффициента манафона на твоей родине, чтобы можно было классифицировать тебя как верного приверженца. Таким образом, следуя правилам, мы должны отправить тебя в загробный мир твоего патрона… Но есть парочка «но», — Повелитель Смерти на секунд замолчал. — Твой патрон, кто бы он ни был, обладает каким-то аномальным свойством, рассеявшим более девяноста девяти процентов маны в пространстве при попытке отправить ему запрос. Вторая же проблема в том, что с учётом данного коэффициента у нас просто не хватит маны, зарезервированной под тебя, для отправки души адресату. В связи с этим мы оказываемся в ситуации юридической коллизии, ибо в соответствии с пунктом номер 42 коллективного договора «о логистическом субподряде между богом смерти и прочими богами вселенной» номер 9872355, галактики номер 158679, я должен отправить твою душу адресату при условии оплаты, которая отчуждается из маны, вкладываемой в молитвы. Но её просто не хватит, — Бог Смерти развел руками. — При попытке сделать это с закреплённым за тобой ресурсом от души просто ничего не останется. Лучше уж котёл душ. Он просто снимет излишки маны и заберёт воспоминания… — Повелитель Смерти на секунду замолчал. — Но есть парочка но, — Повелитель Смерти на секунд замолчал. — Твой патрон, кто бы он ни был, обладает каким–то аномальным свойством, рассеявшим более девяноста девяти процентов маны в пространстве, при попытке отправить ему запрос. Вторая же проблема в том, что с учетом данного коэффициента у нас просто не хватит маны зарезервированной под тебя для отправки души адресату. В связи с этим мы оказываемся в ситуации юридической коллизии, ибо в соответствии с пунктом номер 42 коллективного договора о «логистическом субподряде между богом смерти и прочими богами вселенной номер 9872355, галактики номер 158679», я должен отправить твою душу адресату при условии оплаты, которая отчуждается из маны вкладываемой в молитвы. Но ее просто не хватит, — Бог Смерти развел руками. — При попытке сделать это с закрепленным за тобой ресурсом, от души просто ничего не останется. Лучше уж котел душ. Он просто снимет излишки маны и заберет воспоминания…

Его голос становился всё тише и тише, заглушаемый моими мыслями, которые роились словно тараканы. Вечно смеющаяся шиза в моей голове всё-таки оказалась реальной. И хотя по субъективным ощущениям я умер много месяцев назад, осознание смерти подступало только сейчас по мере разъяснений. В ушах начался шум, грохот молотов, звон колоколов, зазвучали голоса, вещающие на непонятных языках.