Книга Греческие каникулы - Елена Чалова

Жрец поворачивается к нише, завешенной тончайшей тканью, и подает знак. Жрицы открывают нишу, и взорам посвященных предстает статуя Нефтиды.

Исида и Нефтида — неразлучные сестры, две стороны одной медали. Ибо не бывает света без тьмы и добра без зла. Египтяне считали, что одна сестра следует дневным путем, а вторая — ночным. Одна дарует жизнь, другая помогает душе уйти в вечность. А ведь именно там, за завесой тьмы, над вечной пропастью хаоса, и можно найти мудрость, тайное знание, которое поможет обрести власть…

* * *

— И вот эта Нефтида — хранительница мудрости, тайного колдовства и всяких таких знаний, — рассказывала Лиза, глядя, как Настя крутит в руках подаренный теткой амулет. Овальная пластинка из металла несла каменную инкрустацию: верх был выполнен из оникса цвета густых сливок с нежными бежевыми разводами, словно пенка на молоке. Полукруг солнца, заключенный меж двумя красиво изогнутыми дугами-рогами. Нижняя половинка овала зеркально повторяла узор, только оникс был черным.

— Каких знаний? — рассеянно переспросила Настя.

— Оккультных, — выпалила Лиза не без гордости. — То есть мистических и волшебных. Тетя Роза говорит, что знания никуда не деваются, они вроде как накапливаются где-то… просто есть люди, которые могут дотянуться до них, как бы войти в контакт с чем-то вроде поля, не очень поняла только, где оно. И тогда можно и предвидеть будущее и еще много всякого.

— Круто! — восхищенно воскликнула Настя. — А она тебе гадала?

— Нет. Отец запретил.

— Почему?

— Ну… она как-то давно нагадала родителям нехорошее, и оно сбылось.

Настя помолчала, но Лизка не стала больше ничего рассказывать, и тогда она снова спросила:

— А мне она может погадать?

— Не знаю. Тебе, наверное, может. Только… ты не боишься?

Само собой, Настя заявила, что она не боится. Еще чего!

Они условились встретиться у Лизы завтра после обеда: мама Циля поедет с Оськой к стоматологу, а тетка обещала быть дома. После чего подружки отправились в кино с одноклассниками и думать забыли про тетю Розу, гадания и древних богов.

Но уже вечером, добравшись до дому, Настя вспомнила о завтрашнем дне, о предстоящем гадании, и ей стало как-то неуютно. Не то чтобы страшно — кто же такой чепухи боится? Но вот как-то не по себе… Хотелось поговорить с кем-нибудь, пожаловаться… или хоть посоветоваться. К маме она не пойдет: та по-любому начнет нервничать, и вдруг у нее молоко пропадет? Тогда вообще ужас будет — ее братики спят нормально, только когда насосутся. К Марку сходить? Он вообще-то неплохой. Профессия у него, с Настиной точки зрения, была исключительно неудачной. Марк работал стоматологом. То, что он доктор наук и прекрасный специалист с высокими заработками, девочка в расчет не принимала. Впрочем, Настя признавала, что профессия оказалась практически единственным недостатком Марка. Ибо он обладал умом (и помогал ей с домашними заданиями), чувством юмора, был нежаден и справедлив. Она, Настя, ему доверяет и рада, что теперь они все семья и братиков Марк с мамой ей родили, но… Она представила, как саркастически взметнутся брови Марка, когда она начнет ему рассказывать про ясновидение, гадание и Нефтиду. М-да. А вот тетя Рая, пожалуй, не станет насмехаться. И посоветовать что-нибудь дельное сможет. И Настя отправилась к тете Рае.

Тетя Рая очень гордилась тем, что сосватала Лану, свою соседку, любимому племяннику Марку[1]. Они поженились, и Марк переехал жить в трехкомнатную квартиру Ланы и Насти. Тетя Рая была счастлива: она может опекать Настю, которую полюбила, как родную внучку. А уж теперь, когда родились близнецы, Марк и Лана готовы были молиться на тетушку, которая готовила и помогала по хозяйству, а иной раз гуляла с малышами на лавочке, благо на прогулке они в основном спали.

— Тетечка, это я! — Настя нетерпеливо подпрыгивала под дверью.

— Настенька, деточка, заходи! Дома нормально? — Тетя Рая показалась в дверях, держа в одной руке исторический роман, а в другой — очки.

— Ага, там Марк и мама крутятся, малявки орут не больше обычного.

— Ну и хорошо. Идем, я тебе чайку налью.

Настя сидела в уютной кухне и смотрела, как тетя Рая собирает на стол. Роскошный шелковый халат с драконами драпировал могучий бюст тетушки, волосы уложены в неизменную «халу», крашенную хной. Полные ручки стелют на стол расшитую салфетку, расставляют фарфоровые чашечки и тарелочки. Серебряные вилочки и ложки занимают свои места. Сперва Насте было смешно: когда тетя Рая начинала сервировать стол к чаю, девочка казалась себе куклой, ради которой хозяйка выставляет на стол кукольный сервиз и угощения. Но потом она привыкла, а художественное чутье быстро привело ее к выводу, что за изящно накрытым столом хочется задержаться, поговорить, да и красиво, в конце концов. А ведь у тети Раи всегда было не только красиво, но и вкусно. Вот и сейчас: на одной тарелочке лежат печенюшки, в вазочке золотится яблочный джем, тонко нарезанный сыр загадочно подмигивает дырочками. Кружочки лимона радуют ровными плотными корочками. Сахар — коричневые неровные кубики — полагается брать щипчиками… хотя, когда тетушка отворачивается, можно стащить и так. Сунуть за щеку и потом пить чай и чувствовать, как сахарный кубик тает, отдавая коричный вкус, и наконец рассыпается кристалликами, наполнив рот сладостью. И как-то по-особому вкусно пахнет чай, заваренный в фарфоровом чайнике.

Глядя на изысканно сервированный стол, Настя решила, что напишет натюрморт. Так и назовет: «Чаепитие у тети Раи».

Она увлеклась мыслями о натюрморте и выпила целую чашку чаю, прежде чем вспомнила, зачем пришла.

— Тетечка, я хотела тебя спросить… Вернее, сказать. К Лизке приехала родственница из Череповцов.

— Череповца.

— Нет, их было много… Из Черновцов, вот! Она, видишь ли, ясновидящая… и гадалка. Лизке она гадать не может, потому что Лизкин папа запретил. Ну, она предложила погадать для меня. Завтра после обеда мамы Цили не будет дома, и мы договорились, что я приду и она мне погадает.

Тетя Рая села к столу, механическим жестом поправила шелковый халат на груди и воззрилась на Настю. Девочка крошила печенье тонкими нервными пальчиками. Вид у нее растерянный, и нетрудно догадаться, что мысль о предстоящем гадании ее пугает.

— Как ее зовут, эту родственницу?

— Роза.

— Ты ее видела?

— Ну да, я была у Лизки, когда она приехала.

Настя оживилась, стала рассказывать про встречу и как смешно Лизкин братик катался на плечах большого мужика. С описанием внешности Настя, как всегда, забуксовала. Но потом девочка схватила альбом — и через десять минут тетя Рая, поджав губы, рассматривала портрет гадалки Розы.

— Знаешь, детка, завтра пойти к Лизе не получится, — решительно сказала она. — Я как раз хотела попросить тебя съездить со мной в аптеку. Ты сегодня позвони Лизе, извинись.