Книга Лили. Том 1 - Патриция Гэфни

На полпути она остановилась и обернулась, пораженная тем, что он ее не преследует. Соме лежал, простертый на ковре у камина, глаза его были открыты, а по левому виску медленно стекала ярко-красная струйка крови.

Лили закричала от ужаса.

Больше всего на свете ей хотелось бежать отсюда со всех ног, однако она заставила себя вернуться и, опустившись на четвереньки рядом с ним, попыталась коснуться его шеи. Руки у нее так тряслись, что пришлось поддерживать одной рукой запястье другой. Пульс ясно прощупывался: сильный, хотя и неровный. После этого ее собственное сердце как будто забилось вновь.

Ноги Сомса были неестественно подогнуты, словно подмяты его тяжелым телом. Лили распрямила и вытянула их, ужасаясь их свинцовой тяжести. Он дышал, но его лицо было пепельно-серым. Она осторожно потрясла его за плечо.

– Кузен! Преподобный Соме!

Никакого ответа. Очнется ли он? А может, он умирает? В любом случае теперь ее обвинят в покушении на убийство.

Лили выпрямилась, обхватив себя руками, чтобы унять дрожь. Что же ей делать? Констебль вот-вот придет. Она, конечно, расскажет ему все как есть. Не может же он подумать, что она и в самом деле пыталась убить своего кузена? А вдруг он ей не поверит, что тогда? Если бы у нее были здесь близкие друзья или родственники, если бы хоть кто-нибудь мог замолвить за нее словечко! Девушка вытерла слезы, катившиеся по щекам.

– Боже милостивый! – прошептала она, чувствуя, как внутри у нее волной поднимается панический страх, и опять наклонилась к кузену. – Боже, помоги мне!

Несколько сильнейших ударов сотрясли входную дверь, и Лили выпрямилась, как будто ее хлестнули кнутом.

– Откройте!

Мужской голос, властный и грубый. Но они не смогут войти, пока она их не впустит, – дверь захлопнута. Лили, пятясь, вышла из комнаты, по-прежнему не сводя глаз с Сомса, словно ожидая, что даже сейчас он может в любую минуту вскочить и схватить ее. В темном холле она остановилась, прислушиваясь ко все более громкому и нетерпеливому стуку, доносившемуся снаружи. Одной мысли о людях, толпившихся за дверью, было довольно, чтобы приковать ее к месту.

– Это полиция! Откройте, именем закона! Лили повернулась кругом, подхватила юбки и бросилась бежать.

Вниз по ступеням в подвал и через кухню к черному ходу, выбивая паническую дробь каблучками по каменным плитам пола. Оказавшись за дверью, она опрометью кинулась через крошечный задний дворик в переулок. Бахрома шали зацепилась за петлю калитки: пришлось остановиться, чтобы ее распутать, удерживая рвущийся из груди крик отчаяния. Несколько детишек, прервав игру в кошки-мышки, уставились на нее, когда она торопливо прошмыгнула мимо.

– Мисс Трихарн! – окликнул ее один из малышей, черноволосый мальчуган, привыкший видеть свою хорошенькую новую соседку с неизменной приветливой улыбкой на лице. Но она даже не оглянулась.

Когда дети скрылись из виду, Лили вновь пустилась бегом. Незаметно для себя она очутилась в районе порта, в сплошном лабиринте темных переулков, совершенно ей незнакомых, и вскоре сбилась с пути. Вслед ей огрызались и лаяли собаки, гоня ее прочь со своей территории. Мужчины глазели на нее, но она упорно продвигалась вперед, опустив голову и стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Наконец она выбралась на широкую, оживленную и хорошо знакомую улицу. Яркий свет послеполуденного солнца ослепил ее. Лили покрыла голову шалью и решительным шагом направилась подальше от залива, глядя прямо перед собой и делая вид, будто спешит куда-то по важному делу. Стук собственного сердца казался ей оглушительным.

Впереди она увидела вместительную карету, стоявшую у дверей трактира. Поравнявшись с нею, Лили поняла, что это почтовый дилижанс. Седовласый возница закинул наверх последний узел багажа и пнул сапогом заградительную решетку.

– Погодите!

Он замер и посмотрел на нее.

– Возьмете еще одного пассажира?

– Возьму, если без багажа.

– У меня нет багажа…

Она вдруг поникла. Денег у нее тоже нет! Но тут Лили вспомнила и сунула руку в карман платья.

– У меня три с половиной шиллинга. Куда вы могли бы меня доставить?

Он почесал бороду и прищурился.

– Три с полтиной? До Бриджуотера хватит.

– Бриджуотер… Это в Сомерсете?

– Верно, – удивленно усмехнулся возница. – Можно сказать, на полпути отсюда до Бристоля, а там у меня конечная остановка.

Лили больше не колебалась.

– Ну так я поеду.

Передав ему монеты, она отступила на шаг, а он опустил подножку, подсадил ее внутрь, поддерживая под локоть, и вновь захлопнул за нею дверцу. В полутьме кареты девушка едва различала пассажиров, подвинувшихся, чтобы дать ей место. И вот она уже сидит у окошка, расправляя складки на юбке и глядя на кирпичное здание на другой стороне улицы. Карета с внезапным толчком тронулась с места и покатила.

* * *

– Не желаете чашку чаю с печеньем, милочка, пока лошадей перепрягают?

Лили сделала вид, что обдумывает предложение.

– М-м-м.., нет, спасибо большое, но мне не хочется. Я обедала всего час назад.

Миссис Бикль, хозяйка “Белой коровы”, с улыбкой кивнула ей и поспешила предложить свои услуги другим посетителям. Лили прислонилась спиной к высокой деревянной скамье. Этим утром она съела только кусок хлеба с маслом. С той поры во рту у нее не было и маковой росинки. И зачем только она отдала кучеру все, не оставив себе хоть полпенса? Увы, теперь уже поздно плакать.

Один из пассажиров дилижанса в течение всей поездки приглядывался к ней с явным интересом; она надеялась, что короткая остановка в Чарде отвлечет его от этого занятия, но ее расчеты не оправдались. Лили отвернулась к окну и выглянула наружу, лишь бы не замечать устремленного на нее исподтишка нескромного взгляда, в это время во двор, скрипя и дребезжа, въехала еще одна карета. Поскольку больше делать было нечего, девушка стала наблюдать за тем, как из нее вылезают путешественники. Только когда все они вышли и направились ко входу, ей в голову пришла мысль, что кто-то из них, возможно, ее разыскивает. Страх полоснул ее ножом, по коже побежали мурашки, а ладони вспотели. Однако пятеро путников, вошедших в общую залу постоялого двора, явно не были блюстителями порядка (по правде говоря, один или два из них походили скорее на его нарушителей), и Лили успокоилась.

Они заняли свободные места, и миссис Бикль призвала на помощь мальчишку-подавальщика, чтобы обслужить новых посетителей. Двое из них, женщина средних лет и молодой человек, заняли стол рядом со скамейкой, на которой сидела Лили. От нечего делать она принялась рассматривать их, пораженная удивительным сходством не столько даже черт, сколько на редкость мрачного и угрюмого выражения, написанного на их лицах. Мать и сын? Тетка и племянник? Ну, кем бы они ни приходились друг другу, судя по их лицам, ни он, ни она за всю жизнь не знали ни минуты счастья, радости или веселья. А если и было такое, они под страхом смерти не сознались бы в этом. Тем не менее оба выглядели сытыми, опрятными, прилично одетыми: бедность никак не могла быть причиной их недовольства.