Книга «Если ты пойдешь со мною…». Документальная повесть - Рут Баки-Колодный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я не могу жить без вас», — сказал он голосом, выдававшим волнение.
Ольга наконец сумела справиться с замешательством. «Как вам удалось вернуться?» — взволнованно спросила она, взяв Федорова под руку. Она едва достигала его плеча и выглядела рядом с ним такой миниатюрной. Майор с ласковой силой притянул ее к себе.
«Сама судьба так распорядилась. Я много раз подавал просьбу о переводе, мне так хотелось быть рядом с вами. Жизнь без вас — это не жизнь».
Она обожгла его удивленным взглядом темных глаз.
«Вы позволите мне пригласить вас на ужин?»
«Да, Сергей». Ольга была охвачена волнением, в горле у нее пересохло. Ей казалось невероятным, что Федоров хотел вернуться в Петербург ради нее.
Летний день постепенно клонился к вечеру, но на улице не становилось темнее. Это был период белых ночей, когда день продолжается почти до рассвета. Вдалеке заблестели огоньки Академии. Со стороны порта донесся гудок приближавшегося военного корабля.
Они долго стояли, обнявшись, молча всматриваясь друг в друга. Потом медленно зашагали в сторону Невского проспекта, мимо гранитной скалы постамента, на котором отлитый из бронзы царь-преобразователь Петр Великий на вздыбленном скакуне словно бы указует путь России…
«Я люблю вас. Я хочу всегда быть с вами, прекрасная моя».
Сердце Ольги забилось быстрее. Сергей, чья сила и уверенность покорили ее еще в час их знакомства на телеграфе, Сергей, который понравился ей с первого же взгляда, вернулся в Петербург, чтобы быть рядом с ней!
«Как вы нашли меня?» — спросила она с удивлением. Он снова прижал ее к сердцу.
«Не забывайте, что это мой родной город, и я хорошо знаю все здешние учреждения. Сколько курсов сестер милосердия существует в Петербурге? Только те, на которых вы учитесь, прекрасная Ольга!»
Ольга подняла голову и посмотрела на серовато-дымчатое небо. Взгляд ее скользнул по конной статуе Петра и задержался на бронзовом скакуне, задние ноги которого словно вросли в гранитное основание, а передние были устремлены ввысь в могучем порыве. Над гигантским памятником медленно проплывали беловатые облачка.
«Вы заинтересовали и заинтриговали меня, вы внесли радость и смысл в мою жизнь, вы даже изменили меня, сами того не желая», — взволнованно произнес Федоров и нежно поцеловал Ольгу.
Девушка чувствовала, как теплые волны нежности разливаются по всему ее телу. Признание Сергея удивило ее. Она и не представляла, что имеет такое большое влияние на этого властного мужчину. Они ведь встречались всего несколько раз, да и то лишь на телеграфе.
«Ну, это вы преувеличиваете! Человека изменить невозможно, особенно взрослого», — сказала она, широко улыбаясь и глядя на него сияющими глазами.
«Может быть, и так, но с тех пор, как я вас встретил, любовные интрижки больше не доставляют мне удовольствия. Легкий флирт стал мне претить. Вообще, прежние утехи кажутся мне сейчас пустой тратой времени».
«Это значит лишь, что вы повзрослели», — ответила Ольга, слегка нахмурив густые брови.
Они подошли к одному из больших железных мостов через Неву с рядами фонарей по обеим сторонам.
«Красавица моя, посмотрите на эту воду. Она течет. Все в мире меняется. И только мужчина и женщина всегда остаются сами собой. Я люблю тебя, девочка, я люблю тебя!»
Его слова действовали на Ольгу ошеломляюще. Ее бросало в жар, руки у нее дрожали, и она поспешно спрятала их в карманах пальто. Так, не вынимая рук из карманов, она и продолжала идти рядом с Федоровым до самого Невского проспекта.
Невский проспект в это время был довольно многолюден. Проезжали, обгоняя друг дружку, нарядные экипажи и тройки, запряженные породистыми лошадьми, по тротуару расхаживали толпы гуляющих. Ольга с майором вскоре затерялись среди них. Сергей взволнованно рассказывал девушке о том, как тосковал по ней, как забрасывал начальство прошениями о переводе в Петербург и о своей новой должности в службе безопасности. Он был с ней искренен и в то же время держался почтительно. В нем трудно было бы угадать того властного и нетерпеливого офицера, который когда-то рассердил Ольгу на телеграфе. Она же рассказала Федорову о своей учебе на курсах и о родильном доме, в котором проходила практику. «Я так счастлива, что учусь там, — с чувством сказала она Сергею. — Спасибо вам большое, это ведь благодаря вам я смогла осуществить свою мечту».
За разговорами они не заметили, как снова вернулись к железной арке моста. Они шли по нему медленно, то и дело останавливаясь, чтобы полюбоваться друг на друга. Желтый свет фонарей таял в сероватой мгле белой ночи, а холодная северная река колыхалась внизу, похожая на темное бархатное одеяло.
«Ты — моя единственная, такой, как ты, нет больше нигде на свете», — прошептал Сергей, нежно обнимая Ольгу за плечи.
Глава четвертая
Письмо из Палестины
В воскресенье первого марта 1881 года Ольга с сокурсницами прогуливалась вдоль одного из многочисленных петербургских каналов. Внезапно неподалеку раздался сильнейший взрыв, за которым тут же последовало еще несколько. Черный столб дыма поднялся в воздух и застыл подобно колонне.
Все переходившие в этот момент через мост замерли в оцепенении и ужасе при этих страшных звуках и при виде взметнувшихся к небу языков пламени. Целью и жертвой этого террористического акта являлась роскошная карета царя Александра Второго. Когда раздался взрыв, сопровождавшие ее экипажи охраны остановились как вкопанные. Два офицера устремились к разбитой царской карете, остальные открыли беспорядочную стрельбу во все стороны. Из-за поднявшейся паники и суматохи невозможно было разобрать, кто убит, а кто жив и что вообще происходит. Только после того, как полиции удалось разогнать толпу, стало ясно, что очередное покушение на царя достигло цели.
Несмотря на противодействие полиции, тысячи любопытных пытались пробиться к месту происшествия, а также наводняли близлежащую улицу.
Толпившиеся на мосту народники и их сторонники бурно выражали свою радость. «Смерть царю! Да здравствует мать-Россия! Смерть дому Романовых!» — кричали они, бросая в воздух шапки, плащи и трости и натыкаясь друг на друга в необузданном ликовании. Их торжество, однако, вскоре было прервано конными казаками, которые, врезавшись в толпу, рубили саблями или хлестали специальными кожаными хлыстами всякого, кто попадался им под руку. Жестокость и сокрушительность ударов, которые казаки наносили направо и налево, позволили им быстро пробиться к середине моста, где стояла царская карета. Но они опоздали: царь Александр Второй — освободитель крестьян, ставший для народников символом тирании, был уже мертв.
Ольга и ее подруги не стали приближаться к месту
