Книга Широта северная 280 - Владимир Калачев

синевато-белый свет, хлынувший в кабину батискафа.

Инженер подождал, пока привыкнут глаза, выбрался на палубу «Малютки» и огляделся. Длинный высокий зал со сводчатым потолком и холодным блеском матовых стен без единого выступа. Такой же ровный блестящий пол. Деказ подождал. Никого. Пустынно и холодно. Он сбросил веревочный трап, спустился вниз, осторожно попробовал кончиком ноги скользкий пол. Ничего, нормально. Сделал несколько шагов. По спине еще ползли мурашки противного озноба, тревожно выстукивало сердце, но уже пришла спокойная уверенность. И когда справа от него в стене бесшумно вырубилась дверь, овальная и массивная, он неторопливо и твердо перешагнул высокий комингс и очутился в низкой круглой комнате. В стенах, потолке и полу ее, тотчас пришедшем во вращательное движение, чернели точки каких-то отверстий. Не успел он осмотреться и опомниться, как на него со всех сторон обрушились потоки прозрачной теплой жидкости. Мгновенно сжавшиеся пружины мышц едва не отбросили инженера назад, но тут же в мозгу сверкнула догадка: «Дезинфекция». Деказ облегченно перевел дыхание и усмехнулся - нервы…

После недолгих «водных процедур» помещение на-полнилось горячим зеленоватым туманом, быстро высушившим скафандр, и инженер с удивлением обнаружил что покрыт тончайшей прозрачной пленкой поверх скафандра. Затем глухо заработали невидимые вентиляторы, очищая комнату, и туман исчез. Деказ прошел дальше через отворившуюся дверь, попал в какой-то подъемник, мягко взлетел вверх, н… над его головой раскинулся звездный шатер ночного неба.

От неожиданности инженер даже зажмурился. Звездное небо на дне океана?! Вон по темному бархату небесного ковра рассыпалась проседь Млечного Пути. Очертания знакомых созвездий… Что за чертовщина!

Инженер внимательно осмотрелся по сторонам и лишь тогда понял, в чем дело. Он находился в обширном круглом зале, стены и пол которого ласкали глаз солнечными тонами отделки. По стенам, как драгоценные камни в золотой оправе, лепились разноцветные грозди всевозможных приборов, от великого множества которых рябило в глазах. Большие и маленькие, круглые, квадратные, ромбические, зеленые и красные, желтые и голубые… Одни из них работали, пульсировали, нервно и таинственно покачивали тонкими усиками стрелок; другие холодно смотрели погасшими зрачками, безжизненные и равнодушные. Вдоль изогнутых стен стояли какие-то тумбообразные аппараты, поблескивая полированной поверхностью цвета слоновой кости, со сложной системой кнопок, переключателей и рукояток на черном квадратном пульте. Посреди зала возвышалась просторная круглая площадка, огражденная легкими перилами, на которой, задрав вверх конусообразный хобот, помещалось приземистое сооружение, чем-то напоминающее артиллерийское орудие. А высокий сводчатый потолок представлял собой громадный полусферический экран, на котором действительно отражалось ночное небо Земли. Невидимые волны света падали таким образом, что освещали только нижнюю часть помещения, верхняя же терялась в полумраке, создавая полную иллюзию ночи.

Очевидно, это был штурманский зал космического корабля, место, где священнодействовали астрономы звездолета, прокладывая курс через беспредельные просторы Космоса, производя наблюдения и составляя звездные карты.

Забывая об осторожности, Шарль Деказ настолько увлекся осмотром, что не сразу почувствовал, как его мягко тронул чей-то пристальный изучающий взгляд. Вздрогнув, словно от физического прикосновения, инженер стремительно повернулся и увидел их. ОНИ стояли вдвоем у входа в зал, плечом к плечу, рослые и могучие, в тонких прозрачных скафандрах, плотно облегавших крепкие широкогрудые фигуры астронавтов, по сравнению с которыми даже атлетически сложенный Деказ казался щуплым подростком. Первое, что бросилось в глаза Шарлю, были их лица: черные, блестящие, человеческие лица! Человеческие! Правда, массивный угловатый череп с сильно выступающими надбровными дугами был совершенно лишен волос, широкий приплюснутый нос, казалось, сросся с верхней губой, а маленький острый подбородок не соответствовал крупным чертам лица, но большие выпуклые глаза сияли умом и дружелюбием.

С минуту инженер и хозяева корабля стояли, рассматривая друг друга, затем один из астронавтов, по-видимому, старший, грузно шагнул вперед, широким свободным жестом вскинул тяжелую руку и что-то произнес на неведомом языке. Конечно, Шарль Деказ не понял слов звездного пришельца, да почти и не расслышал их через шлем, но он хорошо понял гостеприимный жест и, повинуясь бушевавшему в груди чувству, в свою очередь шагнул им навстречу и порывисто протянул обе руки, произнеся земное: «Здравствуйте!» Астронавт склонил голову набок, что-то соображая,- и мускулистые пальцы инженера скрылись в широких его ладонях, ответивших дружелюбным рукопожатием, Подошел второй астронавт, приветственно вскинул руку. Как много значило это дружеское приветствие людей с разных планет, разных миров! Деказ понимал, что для звездных пришельцев он является послом Земли, что по нему будут они судить о землянах, и первый миролюбивый шаг с обеих сторон был решающим в установлении межпланетных отношений.

Астронавты оживленно заговорили между собой, поглядывая на инженера, потом более молодой легонько притронулся к его плечу и кивком пригласил следовать за собой.

- Они с планетной системы Дельты Гидры. Возвращались из разведывательного полета к границе Галактики: забарахлила система управления главными двигателями,- лежа с закрытыми глазами, устало продолжал рассказывать инженер. С каждым часом ему становилось все хуже, и он торопился говорить, растрачивая последние силы, чтобы не унести в могилу тайну величайшего открытия. Капитан Бодягин придвинул стул к изголовью больного, напряженно вслушиваясь в хриплый шепот и в полголоса повторяя отдельные слова доктору, который, примостившись на тумбочке, торопливо записывал рассказ инженера.

- Предстоял сложный ремонт, требовавший полной остановки двигателя, и они решили совершить посадку на одной из планет нашей солнечной системы. Выбрали Землю. В момент приземления произошла катастрофа. Из-за неисправности аппаратуры управления самопроизвольно включились главные двигатели звездолёта, рассчитанные для движения в космическом пространстве с субсветовыми скоростями. В результате соприкосновения чудовищной силы излучения с нижними плотными слоями земной атмосферы возникла многомиллионноградусная температура, вызвавшая воспламенение и взрыв рабочего запаса топлива в энергетическом отсеке корабля. Уцелевшую половину звездолета силой взрыва и слабеющей тягой поврежденных планетарных моторов отбросило от земной поверхности, и, описав траекторию в несколько тысяч километров, искалеченный звездолет рухнул в Атлантический океан у берегов Африки. Это случилось пятьдесят три года назад по земному летоисчислению. Тогда это явление привлекло всеобщее внимание, но осталось загадкой.

Из одиннадцати членов экипажа в живых осталось четверо. В том числе одна женщина. Отремонтировать корабль своими силами они не могли. У звездолета вдребезги разнесло всю корму вместе с главными энергетическими установками, безнадежно повредило два из трех планетарных моторов, затопило мастерские и склад с материалами. Вышли из строя многие автоматы и имевшийся на борту планетный вездеход. К счастью астронавтов, уцелели два робота, аварийный запас топливного сырья и, главное, центральный пост космической связи.

Они настоящие люди. С могучей волей и светлым умом. Они не растерялись и не согнулись в беде. С помощью роботов им удалось достать