Книга Тролль - Анастасия Рудакова

пилигримы, один торговый караван и повозка гнома-предпринимателя по имени Бифур, промышляющего продажей джема. Как ни странно, никто из встречных, завидя тролля, не впал в тревожную истерику. Ну разве что дышать стали учащённее. Гном-предприниматель так вообще завёл с Баем разговор и всучил ему запечатанный горшок с малиновым джемом за пару монет.

— Всё равно не верится, что ты, домашний и не привыкший к путешествиям, легко решился на сомнительную авантюру. — Дбалин повёл коня вбок, поравнялся с пони тролля. — Да, надежда на твою помощь в нас зиждилась, но, если честно, больше дымилась, чем горела.

— Я всегда мечтал о приключениях, — сказал Бай мечтательно и томно. — Стремительных погонях, сражениях на поле брани. Пускать сокола и гончих на охоте, вызволять благородных пленниц из башен.

— Мило, хотя больше похоже на увеселительную прогулку с играми в сияющий майский день. Всё-таки ты слегка мечтатель, признай.

— Нет.

— Разве? — вклинился в беседу Филин. — А кто не так давно спрашивал меня, клялся ли я цаплей перед поездкой? Бай, нормальные люди, да и нелюди тоже, цапель только жрут. Лишь городские модники с завитыми волосами и в обтягивающих штанишках клянутся зверьём, чтоб девок кадрить. Ну, и не только девок.

Ни один мускул не дрогнул на лице тролля, на мгновение ставшим, при всей его грубости, чуть ли не лицом блаженного.

— Не сомневайся в словах Филина, братишка знает, о чём говорит, — поддакнул Дбалин. — В своё время за содомию его даже грозились оскопить.

— Содомию?

— Нарушение неких незыблемых правил, — отмахнулся Дбалин. — Есть таковой нюанс в нашей церкви. Ты явно придерживаешься иной веры, если вообще почитаешь какое-либо божество. Как бы то ни было, не забивай этим голову. Вернёмся лучше к баранам. Я премного извиняюсь, но то, что за всё это время ты даже не поинтересовался о цели нашего, так сказать, приключения, кажется чем-то нездоровым. И даже вполне-вполне больным.

Бай скромно и при этом многозначительно улыбнулся, оттопыренные уши слегка покраснели. Тролль жутко откашлялся, после чего продекламировал:

— Позвольте объяснить, в чём дело:

Причуда мною овладела —

Сейчас же за город пойти,

Чтоб птиц послушать по пути.

Филин зааплодировал, засвистел, распугав грачей у дороги. Взгляд Дбалина был снисходительным и самую малость укоризненным.

— Насколько я помню, — сказал он, — герой романа гулял во сне, а ты сейчас наяву. Но да ладно. Интересует меня вот ещё что: как ты смог уговорить свою матушку? Мне она показалась женщиной прекрасной и к тому же благоразумной.

— Я не уговаривал, оставил письмо. Мама поймёт и точно будет рада за меня.

Взгляд Дбалина стал ещё снисходительней.

— Бай, не в обиду, но вопрос и у меня по матушке есть, — сказал Филин. — Ты ведь у неё приёмный?

— Нет.

— А знает ли…

— Не знает, — ответил Бай, не дослушав. — Говорят, феи виноваты. Подбросили меня, а настоящего украли. Может, и в отце дело. Но он был человеком.

Филин почесал ухо, видимо, разгоняя мыслительный процесс.

— Я всё же за то, что в батьке причина. В фей как-то не верится.

— Поддерживаю, — кивнул Дбалин, да так, что чуть не спали очки. — И на то есть несколько причин. Primo, подобные случаи уже давно не редкость. Бывает, что ребёнок рождается похожим не на родителей, а на, скажем, давно помершую прапрабабку, ибо кровь предков может проявить себя и через десятки поколений. Хотя учёные мужи до сих пор не смогли объяснить, почему изредка дети появляются на свет с волчьими клыками, поросячьими хвостами или шерстью, как у медведя. Неужели давным-давно мы были… зверьми?

— Да просто кто-то любился со свиньями, — хохотнул Филин.

— Тоже вероятно.

— К нам в постоялый двор, — задумчиво проговорил Бай, — однажды прибыл принц из дальней страны. Кожа у него была чёрная-чёрная.

— Мамка спала с пантерой, — равнодушно проговорил Филин.

— И губы такие же крупные, как у меня.

— А бабка — с жабой. Дбалин, что со второй причиной? Или, как бы ты выразился, secundo.

— С ней всё просто. Фей не существует. Это деревенские байки, оправдание нерадивых матерей тому, что не смогли нормально воспитать ребёнка. Не было ещё ни одного подтверждённого случая, чтобы мистическая фея на глазах у свидетелей меняла младенца. Да и как бы у неё, малышки в томик in quarto ростом, это получилось? В общем, небылица. Как и то, что на севере ходят волосатые слоны.

Послышался топот копыт. Навстречу путникам рысью бежал конь с Амарилль в седле. Эльфийка поравнялась, коротко отрапортовала:

— Впереди никого. Проверю, кто позади нас.

— Эй-эй, красавица, — остановил её Филин. — Ты так своего мерина загонишь, он уже почти пеной плюётся. Целый день рейды то туды, то сюды. Успокойся, езжай с нами, не сторонись. Ты с Баем так почти и не общалась, а он прекраснейший собеседник.

— Сомневаюсь.

Филин тяжко выдохнул, Бай лишь смущённо улыбнулся.

— Не сомневайся. Хотя бы во имя мерина, попридержи пыл.

— Хватит называть его мерином, мой конь не кастрат!

— Ты тоже ребёнок, но «детка» так и просится на язык.

Амарилль, чем удивила братьев и тролля, совершила невозможное — проигнорировала издёвку Филина и, скрежетнув зубами, присоединилась. Хотя в разговор принципиально не влезала. Тролль притих, в присутствии эльфийки как будто разучился разговаривать.

— Бай, а ты насчёт причины, чтобы к нам присоединиться, серьёзен? А то вдруг переиграл, а мы и в ус не дуем, — спросил Филин.

— Нет, не шутил. Хочу приключений.

Амарилль фыркнула.

— И всё-таки наивно, — заметил Дбалин. — Даже инфантильно. Но в то же время благородно, романтично. У нас троих цели попрозаичнее будут. Деньги.

— А на что? — спросил тролль.

Дбалин улыбнулся брату:

— Начнёшь ты?

— А почему бы и нет! С самого начала, прям с нашего детства?

— Умоляю… — Эльфийка закатила глаза.

— Не стони. Раз с начала, так с начала. Заранее извиняюсь за театральность, но в своё время я прослыл самым известным актёром местных балаганов.

— И самым переигрывающим.

— Молчать, ушастая, раз не сечёшь в искусстве выражения. Я не переигрываю, а показываю ярко, чтоб видели все. Обещаю не затягивать. Начало будет грустное, посему готовьте платки. Жили-были два прекрасных оборванца, и случилось, что их батьку-лесоруба прибило деревом, а мамку-шалаву хворь съела. Ночью как-то нос провалился, а через пару месяцев на теле язвы открылись, что прежде огромными прыщами наливались.

— Дурная болезнь, — пояснил Дбалин.

— Пожалел братьев-оборванцев жрец храма тамошнего, что был богу посвящён ныне, так сказать, востребованному в народе. Трёхликому. Есть он батько, сын и мамка в сути единой. Я ведь дельно заумной риторикой распыляюсь, братишка?

— Не совсем. Хотя бы потому, что «руах», «мамка» то бишь, на самом деле переводится