Книга Ксюха - Людмила Сурская

— У своей калитки, — не так резво, как начала, уточнила я.

— О боже! — со свистом втянула она воздух. — Что он там делал?

Я начинала злиться. Если он лежит точно бревно, то чего спрашивается задавать глупые вопросы. Буркнула:

— Лежал.

Тут же я поняла, что Юлька состряпала ловушку и подловила меня.

— Ну и пусть бы себе лежал, ты зачем к себе притащила?

— Так замёрз бы насмерть…

Я заметила, как два мужика приехавшие с ней пересмеиваются. Это меня разозлило. Я взяла паузу, чтоб улеглись эмоции и понеслась на них:

— Сделайте что-нибудь, чем угорать да учить. Умрёт же…

— Могу, по знакомству, так сказать, отвезти его в милицию. Вот и вся головная боль. Дальше им решать, что с ним сделать. Скажу, был вызов с улицы. Подобрала. Привезла и чао — какао!

Я представила себе, что это будет за какао, и поморщилась.

— Нет. Так не пойдёт, лечите.

— Ну, смотри. Не пожалей потом. Моё дело предложить… Что за привычка у людей, всякую дрянь подбирать. Мало ли там что может валяться.

— Живой же…, человек…,- пыталась обелить себя я. — Не убудет с меня.

Она "взвешивает" меня глазами.

— Аргументированный ответ. Ты, конечно, умеешь посмеяться над собой. Качество ценное, тем более что редкое.

— Да ладно тебе, — небрежно, чтоб не спугнуть, отмахиваюсь я. Меня уже достало её оханье.

— Маланька, я просто вне себя… Чёрт с тобой. Для начала перенесите-ка мне, хлопцы, этот окорок на кровать. — Скомандовала моя подруга своим помощникам.

— Зачем? — удивилась я.

— Для тепла и удобства. — Отрезала она. — Дело дрянь, но я думаю всё обойдётся. Послушай, мать Тереза, ты почему не сообщила в милицию?

— Ох, боже мой, стоит ночь, я устала с ним как собака. Да и толк-то какой от той суеты.

Я упустила момент и не спросила её зачем нужна эта канитель с милицией. Пока я тормозила в том, она неслась уже дальше.

— Теля. Тогда крутись.

— А что мне с ним делать? Я со свежеморожеными не умею…

Юлька поморщилась, но не послала меня ни к какой матери. Отсюда, по такому сказочному благодушию я сделала вывод, что у неё хорошее настроение. Наверняка в карман кто-то опустил приличную валюту. В подтверждение моих мыслей подруга бодро заявила:

— Подумаешь проблема, чего рассусонивать-то. Раз, два и готово.

Представив себе это её: раз, два… я зябко повела плечами. Вот когда она помалкивает, то всем нравится гораздо больше и мне, кстати, тоже. Но как только откроет рот и увлечётся, у меня сводит рот, как от больных зубов. Иногда мне кажется, что она сама не слышит того, что говорит её язык.

— Не дрожи. Мы ему всё вколем. На ночь и утро оставим, препараты тебе. Ерунда на постном масле, — поймав мой испуганный взгляд, заверила она. — Сама справишься с укольчиками. Ты баба не криволапая, осилишь эту премудрость. По крайней мере, хоть какая-то польза от этого бревна, потренируешься.

— Как у тебя просто, а если у меня не получится?

— Мне-то какое дело. Приедут, заберут в морг.

— Кошмар какой. Ты ж клятву, того самого…,- вспоминала я. — Гиппократа давала.

— Когда это было, я уже и забыла об этом. К тому же не тот настрой у меня, чтоб алкашам помогать. Это чисто по нашей дружбе сердечной на него время трачу. А это вот списочек того чего тебе следует купить завтра в аптеке и поколоть ему. Влетит тебе твоё благородство в копеечку. Но не моё дело, лечи раз азарт такой разобрал.

Юлька злилась и по другой причине. Её лицо буквально переливалось от нетерпения. Дело в том, что она любила трепаться по телефону и при каждом удобном случае чирикала сама или принимала звонки других, и тогда чирикала с удвоенным энтузиазмом. Именно поэтому её очень трудно по телефону выловить, если только не позвонит сама. Она просто плыла в своём голосовом потоке. А тут чай, диван, она сидела, сняв туфли и удобно вытянув ноги, болтай и болтай, но я со своими постоянными вопросами ломала ей всю малину. Забота о моих деньгах заставила меня огрызнуться. Я не лезла в чужую жизнь и не любила, когда лезли в мою:

— Да хватит тебе, ноешь и ноешь. Деньги тоже не в счёт. Дело в другом, я боюсь не справиться. Ладно, пусть будет что будет. Это внесёт в мою жизнь некоторое разнообразие.

Подействовало. Она картинно закатила глаза к потолку и щёлкнув пальцами пошла на попятную.

— Через два дня у меня дежурство, заеду, проведаю, твоего мороженого алкаша. Хотя надо признать экземпляр клёвый.

Я удивлялась её профессиональному равнодушию и пропустила намёк про "клёвый экземпляр". Лицо моей подруги оставалось во время всего процесса совершенно спокойным, безучастным… Меня это не задело, так было всегда. Всё в её жизни мелькало, один любовник заступал на место другого. Вероятно, были серы, она их и не помнила. Всё вокруг неё скучно и она не замечала. А тут какие-то эмоции нарисовались.

— Не поняла? — вытянулось лицо у меня.

— Чего тут не понятного. Самец, в своём человеческом роде, как твой ротвейлер в своём собачьем. Щенка подари, когда сведёшь. Красавец.

— Кто красавец?

— Обои не дурны. Жаль, что идеал в жизни недостижим, как горизонт. — Закатила она картинно глаза. — При такой фактуре и совершеннейший остолоп. Спиртное глушит, валяется как свинья…

— Сколько я должна? — рассердилась я. Как трудно с ней иметь дело. Чтоб из ничего чего-то получилось приходится много возиться, терпеть и любить. Риччи мне достался выбракованным заморышем. Мне не мало пришлось с ним повозиться, прежде чем он превратился в красавца. Сразу вспомнилось, как он много болел. Чтоб не мёрз, укладывала на ночь к себе в постель. Таскала по врачам, колола витамины. Покупала всякую вкусные вещи. Он был почти моим родственником и близким другом. Позже возила на курсы дрессировки. Получился отличный пёс. А если она прошлась по мужику, то здесь вообще бабушка надвое сказала, что это такое там валялось и выудилось мной. Ясно одно, лёгким его путь к воскрешению не будет.

— На будущее щенком расплатишься, а пока напои кофе и желательно с шоколадными конфетами. Мы вроде как трудились и это не такой уж большой грех тебя объесть. Вовик, возьми-ка у этого субчика кровь. Анализ сделаем. — Поманила Юлька своего помощника, ткнув презрительно в подзаборника. Мимоходом покрутила в руках книгу "Сказки":- Ох, поймать бы мне того конька- горбунка, я б из него выбила…

Наказание какое-то. Не вытерпела и перебила я подругу:

— Один учёный сказал замечательную фразу: "Человечество погибнет даже не от войны, а от своих соблазнов. Пока человек будет рабом соблазнов, он себя сам этим уничтожит".

— Не дави меня наукой. Я сама учёная, — огрызнулась Юлька. — Материальная часть хромает… Понятно?! Платят копейки. Больные суют копейки. Одна надежда на чудо. А ты и ту отбираешь с учёной трепотнёй.